Окончание. Начало «ИЗДАНИЕ МОЖНО СЧИТАТЬ БРАКОМ».
Хорошо помню, как осенью 2004 года в офис защитника прав человека РА пришел симпатичный молодой человек и сказал, что хочет поговорить по «будапештскому делу»: прошло всего несколько месяцев после зверского убийства Гургена Маргаряна, и Айк Демоян был представителем Минобороны РА по данному делу. Зарекомендовал он себя отлично — как очевидец, могу подтвердить, что во многом благодаря его продуманной и профессиональной работе армянская сторона смогла не только переломить ход азербайджанской пропагандистской кампании, но и достойно выйти из этого сложнейшего во всех смыслах испытания.
Осенью 2006 года Демоян получил предложение возглавить находившийся в неутешительном состоянии Музей-институт Геноцида армян. За 10 прошедших лет упорная, но опять-таки до мелочей выверенная работа превратила столь важный для армянского народа музей в лучший в Армении, а институт — в авторитетное научное учреждение. Проработавший два срока Айк Демоян вновь в списке кандидатов на эту должность, а оперативным поводом для нашего интервью послужила история, приключившаяся в Риге, куда участница от Азербайджана приехала с явным намерением устроить скандал и доказать, что Геноцида армян не было.
— В прессе появилось и сообщение, и видео того, что случилось на международной конференции «Музеи и мемориальные места Холокоста в посткоммунистических странах: вызовы и возможности». На этой записи видно, что азербайджанскую участницу поставили на место прежде всего ученые из других стран. Судя по комментариям очевидцев, многое, однако, осталось за кадром.
— Инициатором представительной рижской конференции стал директор Музея рижского гетто раввин Менахем Баркахан. Уже из названия доклада азербайджанки Шелале Гасановой мне стало ясно, что, дабы пробиться на конференцию, она прибегла к очевидному трюку, избрав вполне нейтральный заголовок «Армянский геноцид как предтеча Холокоста: взгляд на вопрос западных экспертов». Сразу после моего выступления Гасанова взяла слово и повела себя, мягко говоря, некорректно и неуважительно по отношению к присутствовавшим. Она выдала 5-6 вопросов, после чего приступила к лекции о том, как я ввожу в заблуждение мировое сообщество. Это выглядело несколько смешно, тем не менее я ответил на ее вопросы, а затем представил аудитории — чем именно занимается сия дама, не имеющая никакого отношения к академической науке. И сам спросил ее: «Почему вы сейчас говорите «так называемый Геноцид армян», в то время как в названии вашего доклада нет никаких кавычек?»
Отмечу, Гасанову сопровождала посольская братия с камерами, намеревавшаяся подготовить видеоотчет о «разгроме Гасановой Демояна». На самом деле распространившиеся затем в сети кадры зафиксировали обратное: как представительница Азербайджана опозорилась перед участниками конференции. Уже за кулисами она попросту не выдержала критики участников, которые обвинили ее в некомпетентности и несоответствии критериям ученого. Доклад ей, правда, дали зачитать, но представьте себе впечатление от выступления, которое шло в сопровождении… траурной музыки, по замыслу авторов, символизировавшей «злодеяния, творимые армянами в отношении азербайджанцев по всему миру». При этом на экране шли соответствующие картинки, лишенные каких-либо ссылок на источники. Присутствующие были в ужасе, некоторые с мест выразили недоумение контентом и манерой представления доклада. На заключительной сессии я поблагодарил коллег за понимание, подчеркнув несовместимость пропаганды с академической наукой.
— По сути дела, Турция возлагает на Азербайджан еще и функцию проталкивания политики отрицания в научных кругах.
— На таких солидных мероприятиях это, как правило, не срабатывает. Единственное, на что они надеются, — устроить скандал, развязать словесную перепалку, которая закончится обвинением обеих сторон. В данном случае не получилось.
— Расскажите подробнее об армянской части экспозиции Музея рижского гетто.
— Она была открыта еще в мае прошлого года. Проект реализован в сотрудничестве с раввином Баркаханом, который заведует рижским музеем, а также благодаря помощи нашего соотечественника Мхитара Мхитарянца. Теперь каждый посетитель рижского музея вначале знакомится с армянской экспозицией и только после этого входит на территорию бывшего гетто, тем самым обеспечивается связь времен: Первая мировая — Вторая мировая. С мая по январь экспозицию посетили более 15 000 человек, в основном граждане ЕС. Скажу кратко: это очень солидный показатель.
Особо надо отметить роль армянской диаспоры Латвии в реализации проекта. К сожалению, аналогичные проекты в других странах пока застопорены — во многом из-за того, что колоссальные средства и возможности приносятся в жертву сиюминутным личностным и местечковым интересам.
— Как, например, Музей Геноцида в Вашингтоне, о котором в свое время много писали…
— Это самый яркий пример. Должен также отметить, что некоторые круги в диаспоре несколько предвзято относятся ко всему, что исходит от представителей Армении, им больше нравится свысока критиковать и нравоучительствовать. Сейчас обсуждается создание такого музея в Калифорнии. Для американских армян по понятным причинам на первом месте финансовый вопрос, для нас важнее идея. Кстати, создавая к столетию новую экспозицию, мы решили не зарабатывать на этом большие деньги (сумма составила бы около 1 млн долларов), а работать бесплатно, тем самым отдавая дань памяти жертв. Мы также хотели создать прецедент, послать своеобразный мессидж и армянскому миру, и международному сообществу. Это была моя принципиальная позиция, которая нашла поддежку со стороны сотрудников музея-института.
— После столетия прошло почти два года. Эта дата рассматривалась как некий рубеж, после которого надо переходить на новый этап осмысления нашей истории, наших подходов к трагедии, к ее последствиям к будущему страны. Вы видите этот новый этап или все осталось по-прежнему?
— Определенная пауза после столетия была неизбежна — речь, конечно, не о каждодневной работе. Энергия, которая вышла наружу после, скажем так, «большого взрыва» в 2015 г., должна восстановиться, причем в новом ракурсе и с новыми подходами. На это потребуется несколько лет. Второй аспект можно сформулировать так: каковы роль и вес армянского государства в мировой политике? В двуединстве государство Армения — Диаспора таится несомненный потенциал, который, однако, проявляется пока в основном в застольных речах и благих пожеланиях. Тема компенсации, другие вопросы, связанные с последствиями, но являющиеся не только феноменом памяти и истории, так и не стали для нас доминантными.
С моей точки зрения, ключевым в данном контексте является вопрос безопасности армянского государства и всего армянства. Геноцид — это не бесконечные причитания, не вечная скорбь, не тема, которая увязывает нас с прошлым. Это проблема, сквозь призму которой надо смотреть и на настоящее, и в будущее, в первую очередь — с точки зрения безопасности. Слоган Never again («Никогда больше») применим и в этом ракурсе: мы не должны допустить повторения трагедии, а залогом этого должно стать сильное государство с сильной армией, с гражданскими свободами и свободными гражданами, мнения и права которых уважаются. Сегодняшняя ситуация в стране как в локальном, так и глобальном масштабе непосредственно укладывается в это русло.
— Вы проработали два положенных срока на посту директора Музея-института Геноцида армян. Недавно объявлен конкурс на эту должность. Хотели бы продолжить работу в этом качестве или есть другие планы?
— Я воспринимаю свою работу как миссию и никогда не жалел о том, что согласился занять эту должность. Горд тем, что Музей-институт Геноцида армян сегодня воспринимается в мире как научное учреждение высокого класса, что к нам обращаются из лучших университетов мира с просьбой написать рецензию на их издания, что удалось наладить выпуск первого в Армении издания в сфере гуманитарных наук на английском языке — «Международный журнал для исследователей геноцида», включенного в авторитетные научные базы данных. Горжусь, что наши сотрудники регулярно получают приглашения участвовать в солидных международных конференциях, как и тем, что наш музей стал наиболее посещаемым в стране: согласно статистике, его посещает каждый второй приезжающий в Армению. Если исключить 24 апреля, в среднем к нам приходят 150000 человек в год. Мы очень гордимся новой экспозицией, которую посетители и специалисты оценивают как экспозицию мирового класса.
Я подал заявку на третий срок, но многое зависит в том числе и от личных планов. Не хочу превращаться в вечного администратора и ассоциироваться только с этой должностью, кроме того, надо дать шанс другим проявить себя в качестве директора. На мой взгляд, этот «другой» должен быть из нашего коллектива. Отмечу также, что в мои планы входит и научно-преподавательская деятельность за рубежом, и окончательное решение будет принято осенью.
