НА ПРЕДЫДУЩИХ ЗАСЕДАНИЯХ ПОД ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВОМ СУДЬИ АННЫ ДАНИБЕКЯН защитой был выдвинут ряд ходатайств, удовлетворение которых судья (не говоря уже про обвинение) считают либо необоснованным, либо преждевременным. Это и происходило на процессе, за исключением одного удовлетворенного ходатайства для получения информации о телефонных звонках подсудимого.
Однако выдвижение заведомо провальных ходатайств продолжалось. 17 марта тоже началось с них. Скажем, возникла идея назначения стационарной судебно-психиатрической и судебно-психологической экспертизы в отношении подсудимого Арташеса Чичояна, который, судя по медицинской справке, подвержен невротическому заболеванию. Далее последовал вывод о возможном неадекватном поведении таких лиц, предрасположенных к шизофрении, что, не исключено, имело место быть в день инцидента прошлым летом.
Затем вспомнили уже выдвинутое на предыдущем заседании, но отложенное судом ходатайство об ознакомлении с показаниями одного из ключевых свидетелей (инкогнито, находящегося под охраной государства). Позже нашли изъяны в проведении опознания предполагаемого участника избиения. Адвокаты Ерем Саркисян, Мигран Погосян, Армен Надирян и другие при обсуждении, естественно, полностью солидаризировались друг с другом, а прокуроры В.Саркисян и Р.Ерицян возражали. Того же мнения придерживалась и адвокат потерпевшей стороны Инесса Петросян, считая эти ходы преждевременными. Температура дискуссии в зале стала подниматься. Суд отложил рассмотрение ходатайств, после чего последовал угадываемый шаг — ходатайство Ерема Саркисяна о самоотводе судьи. Для подготовки предоставили полчаса.
Я крайне редко описываю происходящее в перерывах между заседаниями — это не мой профиль. Тут, однако, придется упомянуть, что поведение зала, опять битком набитого работоспособными мужчинами в разгар рабочего дня, находится на грани соблюдения порядка. Имеется в виду, в частности, получасовой перерыв, в ходе которого две активные дамы принялись громко стыдить… адвоката потерпевшей за улыбку в разговоре с кем-то, в ситуации, когда решают судьбу «невинных детей». Инесса Петросян на упреки «в неблаговидном поведении» не реагировала. Адвокаты защиты пропустили скандальные возгласы дам мимо ушей. А вот распорядители обязаны в таких случаях вести себя пожестче, напоминая, что это суд, а не средневековый базар, и давление публики на участников заседания недопустимо.
ВОЗГЛАСЫ О ТОМ, ЧТО СУД ГУБИТ «НЕВИННЫХ ДЕТЕЙ», ВЫВЕЛИ ИЗ СЕБЯ правопреемницу потерпевшего, вдову Парандзем Мейтиханян. Она подключилась. Дискуссия стала жаркой, и ни одна сторона от этого не выиграла.
Самоотвод судьи Ерем Саркисян обосновал количеством отклоненных ходатайств защиты. Причем при вынесении решения по одному из них судья не удалилась в совещательную комнату. А еще, когда она удалялась, не брала с собой томов уголовного дела. Короче, суд скован, пристрастен, косвенно или прямо (? — А.Т.) заинтересован в исходе дела. Поэтому нужен самоотвод.
Задетая за живое кулуарными активистками, Инесса Петросян подробно и жестко охарактеризовала ходатайство безосновательным, подчеркнула, что защита злоупотребляет своим положением, выдвигая заведомо неприемлемые на этом этапе требования, расценила происходящее как попытку затягивания судебного следствия. А насчет транспортировки кучи томов в совещательную комнату заметила, что у нее, к примеру, все дело в компьютере, на диске…
Гагик Шамшян активно щелкал кадры, хотя отведенные решением суда 10 минут на съемку давно истекли, и Данибекян напомнила об этом судисполнителям. Если задача прессы провоцировать скандалы, то Шамшян в пятницу прекрасно с этим справился, не чувствуя (или чувствуя) и без того высокую температуру процесса.
Судья ушла выносить вердикт себе. Чуяло мое сердце, что она придет не скоро, тем более что помощник поволок все тома дела в совещательную комнату. При таком объеме материалов я расположился бы там часа на три-четыре. Но Данибекян оказалась милосерднее — пришла через 2 часа и, естественно, не согласилась с ходатайством о самоотводе. Адвокаты, конечно, ничего иного и не ожидали, а вот доведенный до кондиции зал выразил возмущение «несправедливостью» суда. Правда, негромко. Из-за плохого самочувствия подсудимого А.Никогосяна суд решил прервать заседание в 16.10. Следующее из-за занятости обвинения и защиты назначено на 21 апреля.
ВРЕМЕНИ МЕСЯЦ С ЛИШНИМ. ТАК КАК ПРИ ОБОСНОВАНИИ НЕУДАВШЕГОСЯ самоотвода судьи защита обещала присовокупить и некоторые публикации прессы, я надеюсь, что мои скромные усилия тоже окажутся в пакете. А еще у меня есть своя прекрасная идея о самоотводе суда.
Ведь А.Данибекян носит очки, а значит, имеет определенные проблемы со зрением. А значит, устает. А значит, прочитать все эти тяжелые тома дела ей сложно. А значит, она читает их по диагонали — невнимательно. А значит, досконально не знает всех материалов. Так разве может она вынести объективный приговор?! Уверяю, что логика моих рассуждений гораздо обоснованнее многих из поданных защитой ходатайств. Так что пользуйтесь, мне не жалко.
Я даже знаю, что сделаю в ответ на такое ходатайство на месте судьи. Отложу рассмотрение до следующего заседания, раздобуду линзы, надену их и приду без очков, обескураживающе улыбаясь коллегам по процессу и благодаря их за заботу о здоровье . При светлом цвете волос голубые линзы в самый раз.
Надеюсь, моя попытка чуть разрядить гнетущую атмосферу в зале не заденет потерпевшую сторону. Конечно же, инциденту на Нубарашенском шоссе трудно найти объяснение. Тем не менее всех нас — потерпевших, родственников, прессу — интересуют детали того трагического дня и степень вины (или, возможно, невиновности) каждого из пятерки. Это должно установить судебное следствие. Давайте займемся делом.
