…СКАЗАТЬ, ЧТО В СИСТЕМЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЕРЕВАНА НЕФТЕПРОДУКТАМИ трудились кристально чистые люди, было бы сильным преувеличением. Руководство Армении это знало и время от времени снимало с должности одних прохиндеев и назначало других. В случаях, когда ехать дальше было уж некуда, партия обращала свой взор к КГБ, забирала оттуда соответствующих товарищей и перебрасывала на прохудившийся участок работы. Почему из КГБ? Хотите — верьте, хотите — нет, но взяточников в этой системе практически не было.
Возвращаемся к нефтепродуктам. Когда бензиновые навары в Ереване достигли неприличных размеров, партия в очередной раз развернулась лицом к дому на ул. Налбандяна и главным распорядителем нефтепродуктов поставила полковника КГБ Манвела Максапетяна.
Что можно сказать по этому поводу? По той причине, что другом полковника я был как до, так и после его назначения на новую должность, об изменениях материального благосостояния семьи полковника могу судить со своих глаз: превращения октановых чисел в рублевые счета на сберегательной книжке не произошло. Семья как жила по чести и совести, так продолжала жить и дальше. Бывает…
Но дело даже не в этом. Беда в том, что полноводные бензиновые деньги продолжали благополучно растекаться по другим карманам. Ни мой полковник в отдельности, ни все КГБ в целом остановить этот процесс не могли. В лучшем случае могли временно приостановить.
…В восьмидесятые годы на руководящую должность в центральный аппарат МВД был переведен и Рудик Овакимян, занимавший в аппарате КГБ не последнее место. Но вот прошло какое-то время, и сказать, что мздоимство в МВД сошло на нет, а милицейская благотворительность расцвела пышным цветом, — нет, сказать этого автор не может. Но повторит: личную порядочность можно сохранять в любых условиях.
ТЕПЕРЬ УЙДЕМ ЧУТЬ В СТОРОНУ. С ЧЕГО БЫ ЭТО АВТОР ВЗЯЛСЯ ВОСПЕВАТЬ КГБ, в то время как об этой организации принято или не говорить ничего, или говорить только плохо.
Как заметил классик, «у всякого свой вкус: один любит арбуз, другой свиной хрящик». Автору всегда нравилось любить родину. И тогда, в виде СССР, и сегодня, в виде суверенного государства Армения.
Выросший на книгах и кино, где плохие лезут со всех сторон, а хорошие отбиваются изо всех сил, автор, безусловно, относил себя к хорошим, но знал, что лучшими считались бойцы невидимого фронта. Когда-то их звали чекистами, потом кагэбешниками, но все понимали: следователь, допрашивающий диссидента, и разведчик из глубин той же организации — две большие разницы.
Потом всех их кинули, буйно, хором, со свистом. По Горбачеву с Яковлевым выходило так (повторяю, речь исключительно о разведке), что работал КГБ не на родину, а как бы против нее. Получалось, американская, английская, японская и все остальные разведки — в порядке вещей, это можно, у них все в белых перчатках, все делается этически безупречно, чуть ли не с предварительным уведомлением, а вот у СССР только Штирлиц в кино, да еще разве что Геворк Варданян, потому что армянин.
Чтобы боялись свои, Горбачев и компания били и чужих. Подтолкнули к отставке шефа внешней разведки ГДР Маркуса Вольфа. Генерал эмигрировал в СССР, просил у Горбачева прибежища, напоролся на глухое молчание, плюнул на все, вернулся домой, на суде не выдал ни одного разведчика, сидел, пока в 1995 году Федеральный конституционный суд Германии не освободил офицеров разведки ГДР от преследований по обвинениям в государственной измене и шпионаже.
И чего же тут необычного — шпион (если угодно, разведчик), он и должен заниматься шпионажем, а вот государственная измена — это когда председатель КГБ ельцинского времени в одностороннем порядке преподносит ЦРУ схему расположения «жучков» в американском посольстве, а взамен получает вежливое «спасибо». Или когда, разогнав службу контрразведки, советником президента Армении по международным вопросам (и безопасности в том числе) назначают гражданина иностранной державы. Поди разберись, кто нам друг, а кто не очень. В результате порой получалось как в анекдоте, рассказанном по случаю Путиным, тоже выросшим не в стенах консерватории.
«ПРИХОДИТ ИНОСТРАННЫЙ ШПИОН НА ЛУБЯНКУ И ГОВОРИТ: ХОЧУ СДАТЬСЯ. Там его спрашивают: вы шпион какой страны? Американский? Тогда в пятую комнату. Там спрашивают: вы американский шпион, а оружие есть? Если есть, то в седьмую комнату. В седьмой спрашивают: а у вас средства спецсвязи есть? Если есть, тогда в 20-ю. А в 20-й спрашивают: а задание-то у вас есть? Есть. Ну тогда идите исполняйте и не мешайте людям работать».
…Известно всем: дом на ул. Налбандяна, который еще со сталинских времен занимали органы госбезопасности, оставил о себе дурную славу. На добровольных началах люди шли сюда разве что в клубный отсек здания, где крутили неплохие фильмы и даже выступал Высоцкий.
Прошли годы — на дворе другое время. Одна из его примет: ходить рядом с домом на ул. Налбандяна сегодня можно без опасности для себя. Каждый делает свое дело.
Другая примета. В течение многих десятилетий 20 декабря отмечался в СССР как День органов госбезопасности. В этом году им исполнилось сто лет. В Армении этот день вспомнят, наверное, только в доме на ул. Налбандяна.
