— Думаю, многие помнят, какая сложная, можно сказать, полувоенная обстановка, разгул криминала царили в нашей молодой независимой Армении в 90-е годы. Все это происходило на фоне военных действий в Карабахе. Перед руководством силовых структур была поставлена задача не допустить в Армении повторения «афганского синдрома». Недооценить опасность и возможные последствия этого явления было крайне опасно и недальновидно — в свое время именно «афганский синдром», возникший после вывода советских войск из Афганистана (как в Америке «вьетнамский синдром»), привел к разгулу криминала на всей территории СССР.
Огромными усилиями силовикам удалось тогда нейтрализовать около 90% тех, кто стремился повторить это в нашей стране. Министром внутренних дел у нас тогда был Вано Сирадегян. С его легкой руки было создано подразделение, которое занималось сбором и анализом информации о преступных действиях со стороны высшего руководства РА. Без внимания не остался ни один орган государственной власти. Контролировался и криминал, действующий на территории страны.
В 1995 году произошла утечка ценной информации, собранной данным подразделением. Материалы заинтересовали высшие круги власти: министров, силовиков, Генпрокуратуру. Было сфабриковано дело, в том числе и против меня. Как водится в подобных случаях, обыски проводились самым тщательным образом. И все материалы, уместившиеся в трех «еразах», хранящиеся у меня на работе, были вывезены в Генпрокуратуру. Меня арестовали, началось следствие под личным контролем президента РА и генпрокурора. Это, наверное, единственный случай, когда следствие, проводимое по статье «хулиганство» (ничего другого не придумали), контролировалось первым лицом государства.
— И все-таки почему хулиганство?
— Если коротко, я обезвредил вооруженного алкоголика, а он оказался родственником крутого лица.
— Что произошло впоследствии?
— А дальше следователь по особо важным делам М. П. и прокурор по надзору над следствием Г. Р. устроили у меня на работе повторный обыск и изъяли 2 дипломата. В одном содержались документы, касающиеся политических убийств 90-х годов, а во втором — спецтехника и большая сумма денег. После того как завершились следствие и судебный процесс, я обратился к следователю с требованием вернуть дипломаты и их содержимое. Из прокуратуры мне ответили, что, поскольку за 7,5 месяцев следствия поменялось очень много следователей, они могут отдать лишь то, что у них есть. А именно пустые папки, вывезенные во время первого обыска, содержимое же всех папок исчезло, как, впрочем, и содержимое дипломатов.
Я на протяжении многих лет не раз обращался с требованием вернуть мне то, что у меня изъяли, но каждый раз получал отказ за формулировкой, что нет у них того, что я требую, не сохранилось — и все. Хотя у меня до сих пор в наличии протоколы обыска с перечнем всех изъятых документов.
8 декабря 2009 года Служба национальной безопасности по подложному обвинению в совершении преступления, а именно по подозрению в нападении на Аргишти Кивиряна, вновь учинила у меня обыск. От судьи была получена санкция, на основании которой произвели обыски и дома, и на работе. Все изъятое на сей раз находилось в следственном отделе СНБ. Возвратили мне не более 30% от изъятого. Никакого объяснения в этой связи мне до сих пор не дали, исходя из чего можно сделать вывод, что сотрудники СНБ тогда просто выполнили заказ по нейтрализации меня и моей организации.
До сих пор мне ничего не известно о судьбе этого сфабрикованного дела. С моим участием не провели ни одного следственного мероприятия, что наводит на мысль, что органы национальной безопасности интересовала собранная мной информационная база.
— Сбор информации — ваш конек. Еще в конце 80-х вас называли «человеком-досье». Поговаривали, что вы на самого Вано Сирадегяна досье собрали…
— Я просто выполнял свою работу, но могу сказать, что на Вано Сирадегяна я досье не собирал. Все, что я делал, было на законных основаниях. Мы собирали и анализировали информацию, которая на тот момент представляла ценность, исходя из государственных интересов. Например, нам удалось собрать информацию относительно того, как помощник министра по внешнеэкономическим связям Есаи Степаняна при наличии дипломатического паспорта вывозил на Запад музейные ценности.
Кроме нашего подразделения работало еще 2 подобных, также занимающихся сбором информации. Руководитель одного из них скончался за пределами Армении по неизвестной причине в 40 лет, будучи здоровым человеком.
Изъятая у меня и утерянная в Генпрокуратуре и СНБ информационная база, важные документы могли бы помочь сегодня при раскрытии нераскрытых преступлений прошлых лет. Думается, новой власти стоило бы подумать над созданием подразделений, подобных нашему. Ведь жизнь показывает, что ценные сведения, сбором которых по оперативной информации занимались мы, по-прежнему очень нужны. Например, сведения о хозяйственных преступлениях необходимы для принятия правильных шагов для претворения в жизнь государственных планов по восстановлению экономики, возврату разворованных денег и восстановлению ущерба, нанесенного государству, и т.д. В общем, есть о чем подумать всем.
