РАННИМ ПРОХЛАДНЫМ УТРОМ Я ВЫЕХАЛ ИЗ «МИРОВОЙ СТОЛИЦЫ ВСЕХ СВОБОД» Сан-Франциско (130 по Цельсию) и направился в «мировую столицу изюма» Фрезно (в самое пекло, 310 по Цельсию). Спешил на церемонию открытия Дома-музея Уильяма Сарояна, приуроченную к 110-й годовщине американского писателя армянского происхождения. За 3 с небольшим часа, преодолев температурный перепад в 180, благополучно добрался до графства Фрезно и уже минут через 15 въехал в административный центр графства — город Фрезно.
Про Сан-Франциско знают многие — а что известно о Фрезно? Местность с 300 солнечными днями в году? Графство, где впервые в США стали производить изюм в промышленных количествах? Регион, где проживают представители более 100 национальностей — самый яркий образчик американского плавильного тигля? Площадка, где проводится фестиваль антикварных автомобилей? Город, который находится на полпути между Лос-Анджелесом и Сан-Франциско?..
Впрочем, послушаем самого Сарояна: Фрезно — «городок на железной дороге, ничего общего с Бостоном, Нью-Йорком, Чарлстоном, Новым Орлеаном, Чикаго, Денвером или Сан-Франциско». Полностью соглашусь с этими словами: побывал во всех тех городах. Хотя, справедливости ради, отмечу: Фрезно 5-й крупный город Калифорнии, после Лос-Анджелеса, Сан-Диего, Сан-Хосе и Сан-Франциско, в списке же 50 крупнейших городов США, Фрезно занимает 34-е место.
Теперь самое время вспомнить прославленную «Одноэтажную Америку» И. Ильфа и Е. Петрова. «Город Фрезно, знаменитый — как объяснил нам мистер Адамс — тем, что в нем живет много греков, спал». Нет, многоуважаемые Илья Арнольдович и Евгений Петрович, мистер Адамс ввел вас в заблуждение. Нисколько не умаляя калифорнийского значения братьев-греков, статистика говорит о другом: во всем графстве Фрезно (с тогдашним населением 150000) в те времена проживало всего 202 грека. А в самом городе Фрезно и того меньше. Если 0,14% «много», что же тогда говорить об армянах, которых было раз в десять больше?
«Какая разница! — сердито заметит читатель, равнодушный к национальным особенностям. — Греки, армяне!.. Ведь сатирикам одним предложением удалось передать сонливую атмосферу «фруктовой корзины золотого штата». В самом деле, разницы никакой! Если не учесть, что во всех американских источниках указано: первыми начали культивировать инжир в Калифорнии армяне Фрезно. Да и в родном городе «самого доброго американского писателя» Уильяма Сарояна и «самого доброго американского мультимиллионера» Кирка Кркоряна на один греческий собор приходилось и тогда, и сейчас несколько армянских церквей! А вспомнилось все это, чтобы доказать правоту американского попутчика Ильфа и Петрова мистера Адамса: «Сэры! Лишняя информация никогда не помешает». От себя добавлю: информация выверенная — тем более!
Я ПОБЫВАЛ ВО МНОГИХ ДОМАХ-МУЗЕЯХ ПИСАТЕЛЕЙ. БЛУЖДАЛ по затемненным помещениям шекспировского дома в Стратфорде-на-Эйвоне. Жмурился от бюргерского освещения Дома-музея Гете во Франкфурте-на-Майне. С благоговением осматривал петербургскую квартиру Достоевского, с удивлением — парижскую Гюго, где книжные шкафа были набиты не книгами, а… фарфором. Взбирался по крутым ступенькам Museo Casa Данте во Флоренции и с легкостью одолевал лестничные пролеты лиссабонского Музея Сарамаги. Разгуливал по Музею-усадьбе Льва Толстого в Хамовниках. Тщательно рассматривал экспонаты в Доме-музее Антона Чехова на Садово-Кудринской. Разгадывал инсталляции в пражском Музее Кафки. В поисках призрака Джеймса Бонда промокал до нитки у Дома Яна Флеминга на Ямайке. Вывихнул руку в Финка-Вихия, кубинском Музее папы Хэма… Объехал по «литературной карте США» музеи и американских классиков. Марка Твена в штате Миссури (Флорида, Ганнибал), в штате Невада (Вирджиния-Сити). Хемингуэя в штате Иллинойс (Оак-Парк). Маргарет Митчелл в штате Джорджия (Атланта). В Остине с недоумением разглядывал лачугу — Музей О’Генри. В Новом Орлеане — дом Фолкнера… Да и в Калифорнии по нескольку раз посещал дома-музеи писателей: Джека Лондона (Гленн-Эленн), Юджина О’Нила — в Дэнвилле, «Виллу Аврора» Лиона Фейхтвангера — в Пацифик-Палисаде, Музей Битников — в Сан-Франциско. В Салинасе, в викторианском особняке Стейнбеков дважды завтракал, чтобы потом осмотреть находящийся неподалеку Национальный центр Стейнбека — современный крупнейший мемориал писателю.
С таким «запасом» знаний о домах-музеях я добрался до Фрезно, который попеременно называют то «Хлебными закромами Калифорнии», то «Фермой N1″. Топоним Фрезно по-испански означает ясень. Но в тот день я ничего в «Ясене» не спрашивал у ясеня. И так все было ясно: самый главный во всем Фрезно — Уильям Сароян. Графство Фрезно называют «графством Сарояна». Местный театр носит имя Сарояна. А еще предстояло присутствовать на открытии Дома-музея Сарояна, дома, в котором он прожил свои последние годы. Этим судьбоносным событием мы, армяне, обязаны меценату Артуру Джанибекяну и его фонду Renaissance Cultural and Intellectual Foundation. Тут одними благодарственными словами за подобный национальный подвиг не обойтись! Значение Дома-музея Сарояна во Фрезно неподалеку от географического центра Калифорнии всем нам, армянам, и просто почитателям таланта писателя, еще предстоит осознать.
СЧИТАЕТСЯ, ЧТО В АМЕРИКЕ НЕ ПРИНЯТО ГОВОРИТЬ О НАЦИОНАЛЬНОСТИ. Но вот Кембриджский справочник английской литературы (The Cambridge Guide to Literature in English), по всей вероятности, памятуя булгаковское «кровь — великое дело», старательно отмечает: «Беллоу, Сол — американский прозаик. Сын иммигрантов из России. Сэндберг, Карл — американский поэт, родился в семье шведских иммигрантов. Сароян, Уильям — американский драматург, прозаик. Родился во Фрезно, Калифорния, в армянской семье». Так для чего, спрашивается, в стране, где никто вроде бы не придает значения национальности, непременно указывать этническое происхождение писателей, рожденных в США? Да потому, что этническое эхом откликается в художественном творчестве. От этнического никуда не уйти, и не только писателям. И самый яркий в американской литературе, конечно же, он — Уильям Сароян, привнесший терпкий аромат армянского характера в американскую литературу, а американскую ономастику пополнивший именем Арам. Встречал даже афро-американца по имени Арам.
В поисках скромного дома по адресу 2729 Гриффитс Вэй я порядком блуждал по улицам Фрезно. И прибыл к дому-музею за несколько минут до открытия. Успел и к спичу мэра Фрезно Ли Бранда, и к выступлению Артура Джанибекяна, который отметил, что открытие Дома-музея Сарояна — первый шаг. Приступая к этой статье, я не собирался описывать выставочные стенды. Думаю, что дом Сарояна должен стать местом паломничества всех армян, и в первую очередь армян Америки. Местом паломничества и для тех, кто, перечитывая Сарояна, поймет: «В великой пьесе Уильяма Сарояна утверждается, что единственный успех, к которому необходимо стремиться, — чистота сердца» (слова Теннеси Уильямса). И хотя этому Дому-музею не тягаться с гигантскими размерами Национального центра Стейнбека, тем не менее он отвечает духу современности: главное ведь в наши времена не масштабность, а загруженность. Этот дом-музей с интерактивными экспозициями, голографическим изображением писателя, обширной коллекцией материалов, акварелей Сарояна, архивных фотографий — от детских и до предсмертных, личных вещей, камней, собранных Сарояном в течение всей жизни из разных городов мира, в которых он побывал, отвечает всем новейшим требованиям музейных технологий. Как-никак, Силиконовая долина не так уж и отдалена от Фрезно.
Я НЕ НАСТОЛЬКО НАИВЕН, ЧТОБЫ СЧИТАТЬ, ЧТО ПОСЛЕ СМЕРТИ ПИСАТЕЛЕЙ в таких домах поселяются их тени. Но почему-то уверен, что в каких-то углах писательских домов прячутся писательские музы. И каждый такой музей, на мой взгляд, наглядно приближает читателя к бытовому черновику писателя. Ведь стол, за которым сидел писатель, расскажет намного больше, чем литературоведческое исследование. Следуя этому принципу, во Фрезно в небольшом доме создана атмосфера «Время жизни Сарояна». Время жизни писателя, который в XX веке, веке бешеных скоростей, изучал «Человеческую комедию», неспешно разъезжая на велосипеде.
Я бывал во многих домах-музеях, но в дом-музей по адресу 2729 Гриффитс Вэй, Фрезно, в центре Калифорнии входил, как входят в дом родного и близкого человека. Входил в дом-музей писателя, который в буревые времена прошлого века, века войн и геноцидов, страхов и ужасов, возвысился над своим временем откровением: «Я не в состоянии долго ненавидеть. Ненависть того не стоит!»
Рафаэль АКОПДЖАНЯН, драматург
Сан-Франциско — Фрезно — Сан-Франциско
P.S. После открытия дома-музея торжества по случаю 110-летия У. Сарояна продолжались в местном университете. Зал был набит до отказа. Были интересные выступления. Выступал президент Калифорнийского университета (Фрезно) Джозеф Кастро. Был показан фильм, снятый к этому юбилею. Выступил также посол Республики Армения в США господин Г.Ованнисян. Сидящая рядом женщина спросила меня:
— Ваш посол родился в Америке?
— Нет, в Армении.
— Странно, говорит без малейшего акцента. Он в самом деле посол?
— А почему вы сомневаетесь?
— Дипломат, а чувства свои не скрывает!
— Так ведь юбилей великого американского армянина! Праздник духовности армян всего мира и триумф мировой литературы. Что ж тут скрывать!
