— Геворг Арамович, стартовала избирательная кампания к внеочередным парламентским выборам 9 декабря. Работы у вас, надо полагать, предостаточно?
— Мы делаем обычные предвыборные опросы. Очень плохо, что на этот раз не будет проводиться экзитпол — а ведь это наиболее точный механизм измерения. На сей раз экзитпол никого не заинтересовал, заказчика не было, а учитывая, насколько это дорогостоящее удовольствие, сами мы его провести не можем. За последние порядка 15 лет такое впервые — чтобы не проводился экзитпол.
— Соцопросы показывают, что за «Мой шаг», партию Пашиняна, намерены голосовать около 65%. А кто окажется на втором, третьем местах?
— Собственно, это и есть предвыборная интрига. Среди претендентов за вторые, третьи места «Процветающая Армения» и «Светлая Армения». Они идут почти вровень. По моим предположениям, и у четвертой партии тоже будет шанс. Растет рейтинг «Сасна црер» и есть возможный шанс у РПА, поскольку по рейтинговым кандидатам республиканцы имеют действительно большие ресурсы.
— Некоторые эксперты утверждают, что постреволюционная эйфория в обществе начала спадать. Это так?
— Не совсем. Я сужу по данным не только предвыборных исследований. Мы проводили опрос на предмет отношения населения к процессам в Армении. В правильном ли направлении идут процессы или в неправильном? Порядка 72% считают, что в правильном — из 1200 опрошенных. Это уникальный результат. Даже в европейских опросах такого не бывает, а у нас не было никогда. 83% оптимистически оценивают и настоящее, и будущее. Это говорит о том, что эйфория все еще есть…
— А продолжающиеся выступления Пашиняна в стиле «уложим на асфальт», «размажем по стенам» и т.д. никак не влияют на предвыборные настроения?
— Дело в том, что предвыборная кампания входит сейчас в самую острую фазу. Мы называем ее предвыборной борьбой, чтобы не называть войной, хотя в информационном плане она выглядит именно как война. Если перейдем на военную терминологию, то надо констатировать, что предвыборный фронт разделился на 2 части. И линия фронта проходит между пашиняновскими силами и республиканцами, потому что, как ни крути, они выглядят единственной фундаментальной оппозицией для новой власти. А поскольку остальным это невыгодно — им ведь надо себя как-то позиционировать, — то получается, что в рамках одной части фронта, той, которую я называю пашиняновской линией, возникает второй фронт. То есть партии, которые в принципе не против Пашиняна, хотят себя выделить, иначе за них никто голосовать не будет — дескать, если вы с Николом, то какая разница? В парламенте же нужно обязательно иметь 3 партии — по закону. Если этого не произойдет, будет один большой блок Пашиняна и РПА, которая, хотя бы даже по Закону о выборах, обязательно пройдет и получит одну треть голосов как оппозиционная сила. Поэтому сейчас, грубо говоря, «мочат» республиканцев, чтобы они не оказались единственной мощной оппозиционной силой в парламенте.
— Говорят, те, кто не поддерживает действующую власть, просто не пойдут на выборы. Вы тоже так считаете?
— Да. Так уже было на выборах в Совет старейшин Еревана, когда мы выбирали градоначальника. О желании участвовать заявили 70%, а реально участвовали 43% с небольшим. Сегодня тоже о своем желании участвовать во внеочередных парламентских выборах заявили едва ли не 75% опрошенных. Реально пойдут голосовать гораздо меньше — на уровне 55-56%, максимум 60%. Возвращаясь к вопросу о предвыборных настроениях… Обратите внимание на любопытный момент: например, в связи с недавними скандальными заявлениями Сасуна Микаеляна поднялся большой шум. Однако следует констатировать, что подобного рода заявления, скандалы вокруг них и т.д. задевают, как правило, очень небольшой процент населения — тех, кто активен в соцсетях, следит за новостями по ТВ, в интернете. На них происходящее, безусловно, влияет. Может, они даже поменяют свой выбор, но основная масса — 85-90% — во все это не вовлечена.
— Результаты работы правительства за 7 месяцев или их отсутствие тоже не имеют значения?
— Вот этот фактор как раз влияет. Люди видят, что реально, конкретно в их жизни мало что изменилось, а если и изменилось, то необязательно в лучшую сторону. Но и здесь есть любопытный нюанс: мы проводили исследования на тему отношения людей к постреволюционным переменам в Армении. Говорят в основном о демократии, свободе собраний, митингов. Об экономических подвижках — ни слова. Чего нет, того нет. Как могут люди говорить о возросших зарплатах или повышении уровня жизни, когда этого не произошло? Но проблема в том, что выбор сделан, они не хотят возврата старой власти из-за того, что у новой пока ничего не получается.
— Давайте поговорим о «Сасна црер» с их радикальными и откровенно антироссийскими лозунгами. Что у них за избиратель?
— Дело в том, что радикальные настроения у определенной части общества были всегда. Но они были радикальные по отношению к действующей власти. Сейчас этот радикализм переформатировался в геополитическую линию. Наиболее радикальная часть электората считает, что надо выйти из ЕАЭС, войти в Евросоюз, НАТО и т.д. На эти настроения и ориентируются «Сасна црер» и еще 2-3 партии. Но факт тот, что на самом деле это очень небольшой электорат. Потому что культурные, исторические, экономические, чисто человеческие связи с Россией, евразийским пространством всегда были очень сильны в армянском обществе и сильными остаются. Плюс хотелось бы добавить, что Армения вела сбалансированную многовекторную политику, и это самое правильное. Вообще во всей предвыборной политической палитре фактически только республиканцы выглядят если не пророссийскими (вряд ли можно их так назвать), то единственной партией, которая и будучи у власти осуществляла этот самый сбалансированный многовекторный путь развития Армении. Потому что он действительно единственный, способный поддержать нас в этом сложном мире…