И, ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ СКОРЕЙШИМ ОБРАЗОМ ИЗЖИТЬ ЭТОТ РАСКОЛ В СОЗНАНИИ ЛЮДЕЙ, закрыть трещину, устранить пропасть взаимного недоверия, «революционная» власть все время бередит эту рану, поощряет взаимную ненависть и неприятие, создает впечатление, что до нее «не было жизни на Марсе», не было вообще ничего. И Никол Пашинян в ходе предвыборной кампании изо дня в день доказывает абсолютный нигилизм и отсутствие позитивной повестки у новой власти…
Между тем не все прежние власти и тем более далеко не все во власти были, как намекает и прямо говорит и.о. премьера, коррумпированы и заботились лишь о своем личном преуспевании. Жизнь в Армении была и до мая 2018 года. Никто не ждал явления Пашиняна народу и армии, которую он смело взялся обеспечить трусами и майками. У всех у нас сыновья и раньше служили в Арцахе, и не были они (говорю как один из таких родителей) ни босыми, ни голодными, ни раздетыми. Худо-бедно, но строилось новое государство, создавались рыночные институты, восстанавливалась промышленность. Причем делалось все это через преодоление серьезнейших просчетов и ошибок в государственном строительстве, допущенных в первой половине 1990-х. И этого нельзя отвергать даже в ораторском пылу.
Вся агитационная кампания Пашиняна построена на противопоставлениях, и создается устойчивое ощущение, что его главным пропагандистским ресурсом выступают популизм, подыгрывание настроениям толпы и в конечном итоге – ненависть. На смену олигополии уверенно идет охлократия, то есть ничем не ограниченная «власть толпы», и еще неизвестно, что хуже. Армению снова бросает из одной крайности в другую.
Уже и обычно сдержанные международные наблюдатели в лице БДИПЧ/ОБСЕ выразили обеспокоенность ходом агитационной кампании – злоупотреблением государственными/административными ресурсами, «скупкой» голосов, применением давления на избирателей, особенно в сельской местности. Озабоченность выражена и по поводу нетерпимости и провокационной риторики в ходе агитационной кампании.
ПОВЕСТКА АГИТАЦИОННЫХ ВЫСТУПЛЕНИЙ НИКОЛА ПАШИНЯНА ОЧЕНЬ быстро стала повторяться, сместилась с социальной на экономическую. Рост негативизма граждан в отношении социальной повестки Пашинян пытается компенсировать общими речами про экономический рост и грядущие блага. Это связано с тем, что возможности новых обещаний ограниченны и нарастает контраст между социальными запросами граждан и возможностями государства. Так, освобождение от налогов микробизнеса (надо сказать, одна из редких инициатив нового кабинета) отнесено к середине будущего года, когда предполагается принять новый Налоговый кодекс РА.
Единственное, чем реально может оперировать и.о. премьера и что охотно делает по случаю и без, — это повышение с 1 января 2019 года минимального размера пенсий и пособий до черты минимальной продовольственной корзины (25,5 тыс. драмов), что коснется всего 17 тысяч пенсионеров, которым просто не позволят умереть с голоду. Однако законодательно оформить это успеют лишь где-то в марте будущего года, придав ему обратную силу. Но есть еще один немаловажный нюанс: за 3-й квартал с.г. минимальная продовольственная корзина (как, впрочем, и потребительская), по официальным данным, уже возросла и ныне составляет около 34 тысяч драмов (о данных Статкомитета почему-то не в курсе даже вице-премьер Тигран Авинян), так что вытащить из бедности хотя бы названное количество людей опять же не удастся.
Насчет открываемых предприятий – вернее, обещаний об этом. Такое впечатление, что до Пашиняна заводы в Армении вообще не открывались. К тому же не стоит торопиться и ликовать по поводу данных в ходе предвыборной кампании обещаний. Меморандумы и тем более устные заверения в грядущих инвестициях – это еще не контракты, договоры и соглашения. Второй сахарозавод при имеющемся первом, мощность которого уже превышает внутренние потребности при слабых экспортных возможностях; хлопок в Армавире, целесообразность возделывания которого в малоземельной стране вообще под большим сомнением; завод по производству соли и каустической соды при имеющемся модернизированном Аванском солеруднике, который сам испытывает трудности с реализацией продукции, при так и остающемся закрытым «Наирите»; завод газовых баллонов, обещанный еще при прежней власти; производство под армянским брендом телевизоров и бытовой техники, который неизвестно как будет конкурировать с известными мировыми брендами. Повторимся, оглашаемый на митингах список инвестиционных программ на общую сумму $589 млн, которым козыряет и.о. премьера, – это всего лишь слова и намерения, а вовсе не завершенные сделки.
ВОТ И ПОЛУЧАЕТСЯ, ЧТО ВСЯ АГИТАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА ПАШИНЯНА сводится к борьбе с коррупцией и активности правоохранительных органов. При этом далеко не все оценивают положительно повышенную активность силовиков и солидарны с методами и формами этой активности. В целом агитацию Пашиняна сопровождает насыщенный фон угрозы насилия, так что появляется атмосфера ощущения серьезных социально-политических рисков, связанных с итогами парламентских выборов и дальнейшими действиями властей. Глава партии «Гражданский договор» и союза «Мой шаг» умудрился даже войти в конфликт с властями Арцаха, что вообще недопустимо, уже не говоря о том, что посеяны семена сомнения у наших союзников по ОДКБ и ЕАЭС.
Есть также ощущение, что и.о. премьера старательно обходит реальные проблемы и ожидания людей, играя на весьма порочном тезисе о том, что «кто-то страдает и еще пострадает», отчего люди, как предполагается, чисто психологически будут ощущать себя лучше, ведь эти «пострадавшие» — нехорошие люди не они. И во всем этом, конечно, нет никакого позитивного контента.
Никол, построивший всю свою политическую и журналистскую карьеру на оппозиционности и критике, – профессиональный разрушитель, как говорится, «от бога», но строитель и созидатель – никакой. Этим, собственно, и объясняется специфика всей его агитационной кампании.
