— Г-н Алумян, защита Роберта Кочаряна уже довольно долгое время знакомится с материалами уголовного дела. Хотелось бы услышать ваше мнение. Есть ли в распоряжении следствия доказательства вины второго президента?
— Мы еще не успели ознакомиться полностью со всеми материалами дела. В рамках установленного срока (50 дней) физически невозможно даже просто прочитать все материалы, но та часть, которую мы уже успели изучить, многократно подтверждает наше мнение о том, что дело явно сфабриковано.
— Приведите примеры.
— Одним из ключевых материалов обвинения является встреча Р. Кочаряна с верховным командованием вооруженных сил 23 февраля 2008 года. Мы неоднократно утверждали, что на данном совещании президент поставил задачу предпринять меры к тому, чтобы исключить втягивание армии в политические процессы. Такая задача была поставлена не случайно.
Уже несколько дней, как в правлении Союза добровольцев «Еркрапа» шли ожесточенные дебаты о том, что надо примкнуть к демонстрантам, которые проводили круглосуточные митинги у здания Оперы. Среди членов правления было много высокопоставленных, действующих офицеров вооруженных сил, которым закон прямо запрещает участие в политике. Более того, председатель «Еркрапа» Манвел Григорян уже открыто заявлял, что он поддерживает политические требования митингующих. И это при том, что он являлся действующим заместителем министра обороны.
Были получены оперативные сведения из разных источников, что ведется целенаправленная пропаганда с целью склонить военнослужащих перейти на сторону оппозиции. Только самый наивный или неосведомленный человек мог бы не понять, чем могла обернуться для всей страны ситуация, если бы она вышла из-под контроля и двинулась по сценарию, навязываемому оппозицией. И в данной ситуации Р. Кочарян, будучи гарантом Конституции, дал жесткое указание: исключить любую возможность ввязывания армии в любые политические процессы. Плюс к этому он потребовал, чтобы те, кто был во главе «Еркрапа», являющиеся, как мы уже отметили, высокопоставленными офицерами действующей армии, либо уволились из армии, либо прекратили свое членство в «Еркрапа».
Между тем в обвинении Р. Кочаряну утверждается, будто бы на этом совещании он распорядился со следующего дня ввести в стране чрезвычайное положение (то есть с 24 февраля). Такое обвинение является явно надуманным и больше похоже на басню, поскольку только абсолютно безграмотный человек, не желающий хоть как-то анализировать увиденное и услышанное, может поверить, что 24 февраля 2008 года в Армении было введено чрезвычайное положение. Никаких ограничений ни 24, ни 25 и до 29 февраля включительно, в том числе ограничения на свободу передвижения, митинги, выражение мнения и т.д. (то есть то, что сопутствует ЧП), в Армении не было и быть не могло.
— Так на чем же основано утверждение, что с 24 февраля президент распорядился ввести в стране ЧП?
— А основывается оно лишь на показаниях одного из участников совещания, Аршака Карапетяна, который голословно утверждает, что президент УСТНО (заметьте, УСТНО) ввел чрезвычайное положение с 24 февраля. Надо особо отметить, что после такого рода показаний А. Карапетян получил продвижение по службе, став советником премьер-министра.
Ознакомление с материалами уголовного дела показало, что все остальные участники того же совещания, допрошенные следствием, внятно и однозначно утверждали, что президент тогда не говорил ничего подобного. Более того, эти показания абсолютно, в мельчайших подробностях, совпадают с теми утверждениями, которые озвучивала сторона защиты все последние 8 месяцев.
Таким образом, данная составляющая обвинения является абсолютно беспочвенной и не только не подтверждается материалами дела, а прямо опровергается показаниями 12 военных, присутствовавших на этом совещании.
Это только одна часть обвинения на данный момент. Давайте ограничимся ею. В дальнейшем мы с вами сможем продолжить анализировать остальные части обвинения, не менее надуманные, чем указанная.
— Мы еще не успели ознакомиться полностью со всеми материалами дела. В рамках установленного срока (50 дней) физически невозможно даже просто прочитать все материалы, но та часть, которую мы уже успели изучить, многократно подтверждает наше мнение о том, что дело явно сфабриковано.
— Приведите примеры.
— Одним из ключевых материалов обвинения является встреча Р. Кочаряна с верховным командованием вооруженных сил 23 февраля 2008 года. Мы неоднократно утверждали, что на данном совещании президент поставил задачу предпринять меры к тому, чтобы исключить втягивание армии в политические процессы. Такая задача была поставлена не случайно.
Уже несколько дней, как в правлении Союза добровольцев «Еркрапа» шли ожесточенные дебаты о том, что надо примкнуть к демонстрантам, которые проводили круглосуточные митинги у здания Оперы. Среди членов правления было много высокопоставленных, действующих офицеров вооруженных сил, которым закон прямо запрещает участие в политике. Более того, председатель «Еркрапа» Манвел Григорян уже открыто заявлял, что он поддерживает политические требования митингующих. И это при том, что он являлся действующим заместителем министра обороны.
Были получены оперативные сведения из разных источников, что ведется целенаправленная пропаганда с целью склонить военнослужащих перейти на сторону оппозиции. Только самый наивный или неосведомленный человек мог бы не понять, чем могла обернуться для всей страны ситуация, если бы она вышла из-под контроля и двинулась по сценарию, навязываемому оппозицией. И в данной ситуации Р. Кочарян, будучи гарантом Конституции, дал жесткое указание: исключить любую возможность ввязывания армии в любые политические процессы. Плюс к этому он потребовал, чтобы те, кто был во главе «Еркрапа», являющиеся, как мы уже отметили, высокопоставленными офицерами действующей армии, либо уволились из армии, либо прекратили свое членство в «Еркрапа».
Между тем в обвинении Р. Кочаряну утверждается, будто бы на этом совещании он распорядился со следующего дня ввести в стране чрезвычайное положение (то есть с 24 февраля). Такое обвинение является явно надуманным и больше похоже на басню, поскольку только абсолютно безграмотный человек, не желающий хоть как-то анализировать увиденное и услышанное, может поверить, что 24 февраля 2008 года в Армении было введено чрезвычайное положение. Никаких ограничений ни 24, ни 25 и до 29 февраля включительно, в том числе ограничения на свободу передвижения, митинги, выражение мнения и т.д. (то есть то, что сопутствует ЧП), в Армении не было и быть не могло.
— Так на чем же основано утверждение, что с 24 февраля президент распорядился ввести в стране ЧП?
— А основывается оно лишь на показаниях одного из участников совещания, Аршака Карапетяна, который голословно утверждает, что президент УСТНО (заметьте, УСТНО) ввел чрезвычайное положение с 24 февраля. Надо особо отметить, что после такого рода показаний А. Карапетян получил продвижение по службе, став советником премьер-министра.
Ознакомление с материалами уголовного дела показало, что все остальные участники того же совещания, допрошенные следствием, внятно и однозначно утверждали, что президент тогда не говорил ничего подобного. Более того, эти показания абсолютно, в мельчайших подробностях, совпадают с теми утверждениями, которые озвучивала сторона защиты все последние 8 месяцев.
Таким образом, данная составляющая обвинения является абсолютно беспочвенной и не только не подтверждается материалами дела, а прямо опровергается показаниями 12 военных, присутствовавших на этом совещании.
Это только одна часть обвинения на данный момент. Давайте ограничимся ею. В дальнейшем мы с вами сможем продолжить анализировать остальные части обвинения, не менее надуманные, чем указанная.
