Предсказывать, что за летней негой в начале сентября грядет осеннее открытие нового политического сезона с новыми повестками и вызовами, есть давно приевшееся политтехнологическое многоглаголание, обыкновенно пропускаемое всеми мимо ушей. Но любые часы хотя бы раз в сутки верно показывают время, и к политтехнологам это тоже относится. Новый политический сезон у нас действительно начался, и начался он осенней десятой сессией Национального Собрания восьмого созыва.
НУ ЧТО Ж, ДОРОГИЕ ДЕПУТАТЫ, РАДЫ ВАС СНОВА УВИДЕТЬ. Все равно, кроме вас, видеть нечего. Кстати, говорят, социологи летом провели очередной опрос — они решили выяснить у наших граждан, какие профессии те считают наиболее криминальными. И не сказать, чтобы граждане их удивили. Короче: наиболее криминальными профессиями, по мнению населения, у нас являются депутаты, министры и полицейские. А бандиты идут с некоторым отставанием. Ну еще бы! Бандитов время от времени мочат, вот они и вынуждены как-то держать себя в руках. А депутатские лица разнесло в такую харю, что никакому братку не снилось.
И не случайно, что в повестке стартовавшей сессии парламента есть законопроект, предполагающей увеличить депутатскую неприкосновенность до пожизненной и распространить ее на родственников, друзей и знакомых народного избранника, а также на домашних животных.
Сами депутаты, естественно, считают свое заведение чем-то вроде британского Вейстминстера. Там, напомним, не принято пользоваться именами, и британские парламентарии даже заклятых врагов называют «почтенными депутатами парламента». То, что речь идет о достойных почтения дамах и господах, разумеется само собой. Ведь британский парламент — «прообраз всех парламентов». Этого звания Вейстминстер сам себя удостоил более 150 лет назад, как бы намекая всем: обратите взор к Лондону, и вы поймете, как делается политика.
Страны, некогда с демократическим восторгом взирающие на Англию, сегодня поступили бы правильно, обратив свой взор на Национальное Собрание Армении.
Правда, с политкорректностью у нас пока не очень получается. В том же Вейстминстере готовы развернуть долгую дискуссию на тему о том, как надо правильно переформулировать фразу «пожарник приставил лестницу к дереву, залез и достал кота». Не говоря уже о явнейшей очевидности, что пожарника можно назвать только менеджером противопожарного подразделения, необходимо урегулировать вопрос, что делать, если этим менеджером работает женщина? Не выступает ли пожарник (-ица) как гаситель (-ница) свободного самоопределения этого кота, который, может быть, желал быть оставленным на дереве?
Имел ли право пожарник посягать на благоденствие дерева, на которое он попер со своей лестницы? Ведь пожарник оскорбил кота, обойдясь с котом, слово тот — бесправная собственность посылающих его хозяев! А проворно забравшись на лестницу, пожарник создал психологический дискомфорт для всех физически несамодостаточных лиц, движение которых по причине каких-либо увечий ограничено! И так далее, и так далее.
У НАС ВСЕ НЕСКОЛЬКО ПРОЩЕ. НА ПЕРВОМ ЖЕ ЗАСЕДАНИИ ОСЕННЕЙ СЕССИИ ПАРЛАМЕНТА депутат Тагуи Товмасян потребовала, чтобы секретарь фракции «Гражданский договор» Артур Ованнисян «ежедневно перед входом в здание НС сдавал тест на употребление наркотиков, а результаты были публичными». В ответ Ованнисян, известный своим неадекватным поведением и хулиганскими высказываниями в адрес политических оппонентов, предложил, чтобы Тагуи Товмасян прошла обследование в кожно-венерологическом диспансере.
Если требование Тагуи Товмасян вполне обоснованно, учитывая то обстоятельство, что на Ованнисяна до «революции» было заведено уголовное дело за употребление и хранение наркотиков, то хамское поведение последнего не помещается ни в какие рамки. Чувство порядочности, будь оно у представителя ГД, могло бы шепнуть ему, что нельзя так вести себя с женщиной. Никак сия личность не может остановиться, очень длинный тормозной путь.
Что же касается наркотиков, то их обнаруживают у представителей этой власти почти каждый день. Скандал, позор, расследование, отставки?.. Фигушки. Ко всему привыкшие наши сограждане только плечами пожимают и не удивляются. Ну нюхают представители власти, скажем, кокаин. Народ глушит мозги водочкой, а они, слава Богу, в той же цветовой гамме; так что все зашибись… Дороговато, конечно, но надо же куда-то девать астрономические зарплаты и премии, взятки и украденное. Потом примите во внимание психологический фон: работать в пашиняновской власти можно только предварительно нанюхавшись.
Чем еще запомнится начало этой осенней сессии парламента? Тем, что пустовало кресло депутата оппозиционного блока «Айастан» Артура Саркисяна, находящегося в заключении по ложному обвинению. Хотя, как совершенно справедливо заметил Гегам Манукян: «На самом деле Артур Саркисян гораздо более свободен, чем любой из нас, сидящих здесь — в зале заседаний НС, или же любой из граждан нашей страны».
И действительно, сограждане, терминология — штука лукавая: как раз свободы лишить человека невозможно. Эта штука целиком помещается внутри — в душе, которую трудно изъять при обыске. А вот заковать человека в наручники и бросить в тюремную камеру, пожалуйста. Что и делает со своими политическими оппонентами Пашинян.
НУ А В ЦЕЛОМ… БУДЕМ ОТКРОВЕННЫ, СОГРАЖДАНЕ, — НАШ ПАРЛАМЕНТ И РАНЬШЕ БЫЛ СЕР. Но действующий депутатский корпус ввел его в прекрасную стадию полного, абсолютного осерения. Заметно, что есть одна лишь профессия, которая не требует ни особого призвания, ни даже простой к себе склонности. Это профессия депутата.
Какое-то время иллюзию жизни в парламенте создавали пламенные речи оппозиционеров, наглый цинизм Алена Симоняна и редкие, но все же драки между депутатами. Однако к речам оппозиционеров граждане как-то охладели. С какой целью они демонстрируют свое ораторское мастерство? Чтобы еще раз раскрыть преступные планы предательской власти, показать катастрофичность проводимой ею политики, выступить с трехтысячным заявлением? Но о том, куда нас ведет режим Пашиняна, граждане прекрасно знают. Граждане не знают другого — как они могут помешать этому и предотвратить катастрофу? Что изменится, если в тысячный раз объяснить гражданам, что страна стоит на краю пропасти, времени у нас совсем не осталось, а самим ничего не делать, кроме говорения?
Цинизм спикера давно надоел и приелся, дерутся депутаты все реже и декоративнее, а к законотворчеству парламент ни малейшего отношения не имеет. Натужно и тупо в каких-то министерских недрах создаются тексты, от скуки и бессмысленности коих самообесточиваются даже принтеры, на которых они размножаются для разноса по залу. Эти тексты называются законами. Как и все, порожденное государством, это бессмысленно, но неизбежно.
Национальное Собрание откровенно летаргировало, производя лишь процедуры ритуального ворошения бумаг и состязаясь в мощи и продолжительности зевков. Парламентаризм, в его бенджамино-дизраэлевском смысле, в ипостаси блистательного ораторства, в измерении, когда талантливое решение, не раздавленное ягодицами заседающих, не кастрированное и не перепачканное поправками, превращается в закон, так у нас и не родился.
Сегодня парламент — нуднейшее госучреждение, где теряют ориентацию в пространстве даже мухи, тупо перелетая из одного приоткрытого в полусне рта в другой.
