Претендентами на приобретение 10-15 процентов акций грузинского участка газопровода, по которому российский газ поступает в Армению, названы российский "Газпром", казахстанский "Казмунайгаз" и азербайджанская ГНКАР, сообщает NEWS.am со ссылкой на "Грузия онлайн". "Правительство Грузии не заинтересовано в продаже 100 процентов акций магистрального газопровода. Правительство планирует продажу 10-15 процентов акций газопровода через 2-3 года", — заявила министр экономики и устойчивого развития Грузии Вера КАБАЛИЯ.
НО НЕВОЗМОЖНО УМОЛЧАТЬ: УЖЕ САМ СПИСОК ПРЕТЕНДЕНТОВ НА ГРУЗИНСКУЮ ЧАСТЬ ГАЗОПРОВОДА свидетельствует о том, что на Лондонскую биржу выносятся акции не коммерческого предприятия, а рычага политического давления. Кстати, грузинская оппозиция такую угрозу заметила еще тогда, когда впервые власти Грузии заговорили о намерении приватизировать трубу. Тревожило грузин, в частности, то, что, дескать, если владельцем участка станет российская сторона в лице того же "Газпрома", то будет поднят вопрос обеспечения безопасности магистрали путем наращивания присутствия (даже военного) России на территории Грузии.
Скорее всего раскрутка этой версии возымела определенный эффект. По крайней мере, если поначалу грузинские власти говорили о полной приватизации объекта, позже сообщили о приватизации его (объекта) 49 процентов, оставляя контрольный пакет акций в собственности государства, теперь речь идет всего о 10-15 процентах. По сути подобная минимизация приватизируемой части превращает трубу для "Газпрома" в малоинтересный объект для инвестиций с политической точки зрения и вовсе неинтересный с точки зрения коммерческой. Ведь те финансовые дивиденды, на которые может рассчитывать новый владелец грузинского участка трубы, для такой компании, как "Газпром", просто мизерны.
Судите сами. Источником дохода данного предприятия являются выплаты за транзит российского газа по территории Грузии в Армению. С учетом небольших, даже мелких по меркам "Газпрома" объемов поставок газа в Армению оплата за транзит серьезных финансовых притоков не сулит. А если речь идет всего о 15 процентах от этих средств, то и вовсе финансовый интерес "Газпрома" в этой сделке следует искать, так сказать, с лупой в руках. Да и то не факт, что можно найти. Вполне вероятно, что именно на это рассчитывала грузинская сторона, решившая сокращением приватизируемой части до 15 процентов снизить и без того не слишком высокую коммерческую привлекательность сделки для "Газпрома".
В ЭТОЙ СИТУАЦИИ "ГАЗПРОМ" ЗАИНТЕРЕСОВАН, пожалуй, только в том, чтобы поставки газа в Армению были стабильны. Но для этого совсем не обязательно тратиться на покупку акций газопровода. Во-первых, потому, что до сих пор труба принадлежала Грузии, но, несмотря на российско-грузинские трения, "Газпром" не потерял армянский газовый рынок. Да, определенные проблемы с грузинской стороной на предмет бесперебойности поставок время от времени возникали. Но факт в том, что "Газпром" продолжает обеспечивать Армению природным газом. Во-вторых, очевидно, что для "Газпрома" армянский газовый рынок (опять же с учетом небольших объемов потребления) не такой уж и привлекательный с коммерческой точки зрения. Так что в любом случае говорить однозначно, что "Газпром" захочет стать и станет владельцем 15 процентов акций трубы, пока явно рановато.
Очевидно, что в любом случае коммерческая составляющая этой сделки более чем сомнительна практически для всех вышеперечисленных претендентов. Для них 15 процентов транзитных выплат – копейки. Другое дело — политический компонент. Вот здесь ясно просматриваются интересы всех трех кандидатов. Даже с учетом того, что приватизируемая часть сокращена до 10-15 процентов, приобретение даже этой части грузинской трубы дает определенные возможности политического влияния. К тому же не исключено, что со временем приватизационная часть трубы будет расти и даже дорастет до контрольного пакета.
ОЧЕВИДЕН ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИНТЕРЕС АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ КОМПАНИИ. Учитывая то обстоятельство, что официальный Баку не скрывает своего стремления заблокировать Армению по всем направлениям, по которым это вообще возможно, азербайджанцы не упустят шанса воспользоваться подобным рычагом давления. В какой форме может быть это давление, не важно. Важно, что они могут обрести этот рычаг и обязательно воспользуются им. С учетом стратегических, братских отношений Казахстана с Азербайджаном и Турцией в беспристрастность и "аполитичность" казахстанского "Казмунайгаза" в этом проекте верится с большим трудом. Астана вряд ли воздержится от применения средства давления на Ереван, если об этом очень попросят Баку и Анкара. Что же касается собственного интереса Казахстана к этой сделке, то таким интересом вполне могут считаться растущие амбиции Астаны и желание повысить свое влияние в регионе.
В этой ситуации совершенно странной представляется позиция Еревана. Складывается впечатление, что нам вообще по барабану судьба нашей же безопасности. Не только — вернее, не столько — энергетической, сколько политической. Мы спокойно смотрим на то, как тот же рычаг давления на нас собирается обрести, в частности, наш враг. Мы даже не пытаемся заявить о своих намерениях, принять участие в приватизации объекта, жизненно важного только для нас самих. Для остальных, заметьте, труба представляет косвенный интерес. Для нас же – самый непосредственный. Но… В списке претендентов на часть грузинского участка трубы, единственная функция которой заключается в поставках в Армению природного газа, самой Армении нет. Есть Россия, есть Азербайджан, есть Казахстан. А Армении нет.
МОЖНО ПРЕДПОЛОЖИТЬ, ЧТО НАШЕ РАВНОДУШИЕ В ДАННОМ ВОПРОСЕ ПРОДИКТОВАНО НАЛИЧИЕМ уже введенного в эксплуатацию альтернативного трубопровода Иран — Армения. Однако, во-первых, где же хваленый принцип диверсификации поставок, ставший чуть ли не хребтом проекта газопровода Иран — Армения? Кто сказал, что при наличии запасной трубы нужно отказываться от попыток обеспечить надежность работы основной магистрали? Во-вторых, как минимум наивно в нынешней напряженной ситуации вокруг Ирана рассчитывать на стопроцентную стабильность поставок газа из этой страны.
Можно предположить и то, что Армении не хватает финансов для участия в этой сделке. Однако, во-первых, один за другим мы получаем многомиллионные кредиты, и пока не совсем понятно, на что и как их тратим. Получает эти кредиты и частный сектор, который при определенной государственной политике мог бы осуществить инвестиции в трубу. Во-вторых, если для тех же "Газпрома", ГНКАР, "Казмунайгаза" 10-15 процентов от суммы, выплачиваемой за транзит газа в Армению — мизер, то для нас это существенная сумма…
Несколько лет назад депутат НС РА Владимир Бадалян, вернувшись из Грузии, самозабвенно рассказывал о том, что у Армении появился шанс приватизировать в Поти если не порт, то по крайней мере причал. Что, мол, позволит снизить нашу зависимость при паромных грузоперевозках. Идея была воспринята общественностью с большим воодушевлением. Однако конкретных шагов в этом направлении Армения так и не сделала. Вот и сейчас мы предпочитаем роль пассивного наблюдателя…