В последнее время стали активно говорить о необходимости примирения народов Армении и Азербайджана, во всяком случае готовить их к этому. Идея эта сама по себе заслуживает внимания. Только не совсем понятно, как ее можно в реальности осуществить и с чего начать, если глава «примиряющегося» государства продолжает твердить, что Армении вовсе не было, а вся ее нынешняя территория — это «Западный Азербайджан»?..
ИСТОКИ подобного поведения азербайджанского руководства закладывались еще в советское время, тогда, когда Баку называли интернациональным городом, но постепенно обозначался курс на выдвижение на всех уровнях представителей «титульной нации» (получившей наконец самоназвание в 1936 году) и третирование остальных народов. Без лишних слов и рассуждений возьмите просто статистические данные и проследите за демографической динамикой армян, русских и азербайджанцев за десятилетия. И вы обнаружите, что число армян и русских постепенно уменьшилось, а азербайджанцев — круто возросло, и дело тут вовсе не в относительной многодетности в азербайджанских сельских семьях. Приведу простой пример из своей биографии.
…После демобилизации из армии в 1948 году я работал в Баку в НИИ гидротехники и мелиорации в качестве микроклиматолога. Тогда под руководством известных специалистов — академика Владимира Волобуева и заслуженного мелиоратора России Семена Коробкина — мы проводили исследования на хлопковых полях в Мугани и чайных плантациях Ленкорани. Большинство в группе составляли армяне (6 человек, специалистов) плюс два азербайджанца: один был гидротехником, а другой — водителем.
Работали в тяжелых условиях с мая по октябрь, в «приятной» компании с комарами, змеями и скорпионами. Не тужили. Накопили интересные материалы. По рекомендации академика Волобуева я представил свою кандидатуру для зачисления в аспирантуру Академии наук Азербайджана.
РУКОВОДИТЕЛЬ приемной комиссии долго листал бумаги, после чего изрек: «Вас не можем принять…» Я напомнил, что в дополнение к научным материалам являюсь демобилизованным инвалидом Великой Отечественной войны, офицером. Собеседник резко отодвинул от себя бумаги и раздраженно заметил: «Ай, киши (мужчина), нам кадры нужны…» Тут до меня наконец дошло, что аспирантура — для азербайджанцев. Пришел домой, написал письмо в секретариат Академии наук Армении, получил вскоре ответ от научного секретаря Отделения биологии Ованеса Геодакяна, предлагавшего приехать для обсуждения. Так еще в 1950 году я стал фактически одним из первых беженцев из Азербайджана. К счастью, без потери имущества и погромов.
В Ереване я завершил аспирантуру, углубился в агроклиматологию, подготовил десятки специалистов, в 1997 году был избран членом-корреспондентом Академии сельскохозяйственных наук. Всего этого я добился своим трудом, старанием быть полезным людям, стране, которая в те далекие годы провозглашала высокие идеалы. Но и тогда многое оставалось на бумаге, а дружба народов — во всяком случае дружбы многих народов СССР — не выдержала испытаний. В моем случае, полагаю, что пострадали те, кто вынудил таких, как я, уехать.
Теперь опять посредники ведут речь о дружбе. А министр обороны Азербайджана продолжает угрожать. Тут поневоле хочется уточнить: «Ай, киши, получится ли примирение с такими, как ты, кадрами?..»
ИСТОКИ подобного поведения азербайджанского руководства закладывались еще в советское время, тогда, когда Баку называли интернациональным городом, но постепенно обозначался курс на выдвижение на всех уровнях представителей «титульной нации» (получившей наконец самоназвание в 1936 году) и третирование остальных народов. Без лишних слов и рассуждений возьмите просто статистические данные и проследите за демографической динамикой армян, русских и азербайджанцев за десятилетия. И вы обнаружите, что число армян и русских постепенно уменьшилось, а азербайджанцев — круто возросло, и дело тут вовсе не в относительной многодетности в азербайджанских сельских семьях. Приведу простой пример из своей биографии.
…После демобилизации из армии в 1948 году я работал в Баку в НИИ гидротехники и мелиорации в качестве микроклиматолога. Тогда под руководством известных специалистов — академика Владимира Волобуева и заслуженного мелиоратора России Семена Коробкина — мы проводили исследования на хлопковых полях в Мугани и чайных плантациях Ленкорани. Большинство в группе составляли армяне (6 человек, специалистов) плюс два азербайджанца: один был гидротехником, а другой — водителем.
Работали в тяжелых условиях с мая по октябрь, в «приятной» компании с комарами, змеями и скорпионами. Не тужили. Накопили интересные материалы. По рекомендации академика Волобуева я представил свою кандидатуру для зачисления в аспирантуру Академии наук Азербайджана.
РУКОВОДИТЕЛЬ приемной комиссии долго листал бумаги, после чего изрек: «Вас не можем принять…» Я напомнил, что в дополнение к научным материалам являюсь демобилизованным инвалидом Великой Отечественной войны, офицером. Собеседник резко отодвинул от себя бумаги и раздраженно заметил: «Ай, киши (мужчина), нам кадры нужны…» Тут до меня наконец дошло, что аспирантура — для азербайджанцев. Пришел домой, написал письмо в секретариат Академии наук Армении, получил вскоре ответ от научного секретаря Отделения биологии Ованеса Геодакяна, предлагавшего приехать для обсуждения. Так еще в 1950 году я стал фактически одним из первых беженцев из Азербайджана. К счастью, без потери имущества и погромов.
В Ереване я завершил аспирантуру, углубился в агроклиматологию, подготовил десятки специалистов, в 1997 году был избран членом-корреспондентом Академии сельскохозяйственных наук. Всего этого я добился своим трудом, старанием быть полезным людям, стране, которая в те далекие годы провозглашала высокие идеалы. Но и тогда многое оставалось на бумаге, а дружба народов — во всяком случае дружбы многих народов СССР — не выдержала испытаний. В моем случае, полагаю, что пострадали те, кто вынудил таких, как я, уехать.
Теперь опять посредники ведут речь о дружбе. А министр обороны Азербайджана продолжает угрожать. Тут поневоле хочется уточнить: «Ай, киши, получится ли примирение с такими, как ты, кадрами?..»
