— Г-н Алумян, очевидно, что проблемы Кассационного суда не рассматриваются властями в качестве приоритетных. Если судить по действиям власть имущих, то приоритетными они считают вопросы дисциплинарных наказаний судей, вплоть до лишения должности, избрание новых судей, учреждение дополнительных судебных инстанций, как, например, Антикоррупционный суд. Но относительно Кассационного суда тишь да гладь. Создается впечатление, что это чуть ли не единственный орган государственной системы, к которому нет никаких претензий. Так ли это и, если нет, почему проблемы замалчиваются?
— В действительности Кассационный суд является наименее эффективной изо всех судебных инстанций. Поглощая огромное количество государственных ресурсов, он практически не выполняет роли судебной инстанции, абсолютно произвольно, без видимой логики решая, принять в производство ту или иную жалобу или нет. Это абсолютно серая зона, где до сих пор никто не может сказать, почему одна жалоба принята в производство, а другая отклонена. Если здесь нет коррупции, то доказать это практически невозможно — ведь каждый может заподозрить, что она есть, поскольку в принятии подобного рода решений не просматривается какой-либо системы. То есть громадные государственные ресурсы этой инстанции «не производят» практически ничего. Коэффициент полезного действия этой системы — 5%. Так для чего, спрашивается, она нужна?
По моему твердому убеждению, эта судебная инстанция всегда рассматривалась и продолжает рассматриваться как инструмент для принятия решений, которые необходимы действующим властям. То есть явно ни на что непригодная инстанция используется как инструмент проталкивания любых, самых неадекватных заказов сверху. Ради этого любая политическая власть смиряется с существованием Кассационного суда и с довольно-таки сомнительными методами его работы: приблизительно 95% всех кассационных жалоб КС просто не принимает к рассмотрению.
— Но, может быть, дело не всегда в КС, а, например, в не слишком качественной работе адвокатов, составлявших эти жалобы?
— В принципе можно было бы предположить такой вариант. Возьмем, например, мои кассационные жалобы. Если КС не принимал их к рассмотрению, то первое, что приходило мне в голову, что мои жалобы недотягивают до уровня высшей судебной инстанции. И можно было бы поставить на этом точку, если бы не одно «но». Практически по всем делам, по которым кассационные жалобы были отклонены, но клиенты проявили намерение продолжить дело в Евросуде, наши обращения были приняты в производство ЕСПЧ, который каждый раз в своих решениях признавал нарушение прав моих клиентов. И это при условии, что в обращении в Евросуд мы приводили те же аргументы, что и в жалобе в КС. То есть в каждом подобном случае Кассационный суд просто проглядел существенное нарушение прав человека. Так что возможные аргументы об уровне КС не очень-то и состоятельны.
— Из ваших слов следует, что КС действует во вред судебной системе?
— Да, именно так. Полностью согласен с такой формулировкой. Если он, так или иначе, не принимает жалобы в производство, то было бы намного эффективнее не иметь этой инстанции. Тогда мы намного раньше обращались бы в Евросуд, не теряя времени на КС, что само по себе уже проблема. Но еще более серьезная проблема состоит в том, что каждая кассационная жалоба оплачивается клиентом и за каждой из них стоит кропотливая работа адвоката. И представьте, что 95% этой работы и потраченных клиентом денег просто выбрасываются на ветер.
Чтобы понять масштаб этого бедствия, вы можете из общедоступных электронных ресурсов найти количество жалоб, не принятых в производство КС за тот или иной год, умножить на среднестатистическую стоимость написания адвокатом жалобы и получить сумму выброшенных гражданами на ветер денег. Это миллиарды и миллиарды драмов.
