Одним из направлений наметившейся перестройки системы ближневосточных альянсов стал новый этап сближения между Ираном и Россией, основанный на совместной поддержке действующего в Сирии режима. 16 августа российские дальние бомбардировщики Ту-22М3 и истребители-бомбардировщики Су-34 использовали иранскую авиабазу Хамадан для нанесения авиаударов в Сирии. По оценке The New York Times, вылет российских бомбардировщиков с иранского аэродрома стал первой со времен Второй мировой войны операцией иностранного государства, запущенной с территории Ирана.
ПОМИМО СУГУБО ВОЕННЫХ АСПЕКТОВ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИРАНСКОЙ БАЗЫ отражает ряд текущих особенностей и противоречий российско-иранского альянса по Сирии. Для России применение иранской площадки, с военной точки зрения, повышает эффективность наносящихся в Сирии авиационных ударов. В политическом плане примечательным является время, выбранное для предоставления российской стороне авиабазы: это решение принято на фоне продолжающихся переговоров России с США о совместных действиях против террористических группировок в Сирии.
С одной стороны, Москва данным ходом пытается оказать давление на США, демонстрируя, что невозможность договориться с Вашингтоном на практике усиливает позиции Ирана и толкает Москву к большему сближения с Тегераном. В то же время сам по себе новый виток укрепления военно-политического альянса с Ираном отражает разочарование и скептицизм Москвы относительно принципиальной возможности достижения договоренностей с Вашингтоном, по крайней мере в период действия нынешней администрации США. В этих условиях надежды на совместное российско-американское урегулирование конфликта становятся маловероятными, что для России означает продление участия в военной фазе конфликта и как следствие необходимость в укреплении блока с Ираном.
Более сложны мотивы Ирана, скорее всего затрагивающие и некоторые внутриполитические аспекты иранской политики. В первую очередь предоставлением российской стороне авиабазы Тегеран цементирует альянс с Москвой в условиях, когда у Ирана вызывают беспокойство и недоверие продолжающиеся контакты России с США по Сирии. Важным фактором здесь являются принципиально разные подходы Ирана и России к конфликту. Если для Москвы вмешательство в Сирии встроено в проблему отношений с Западом и носит во многом тактический характер, то для Ирана сирийский конфликт является стратегически важным.
НЕДОВЕРИЮ МЕЖДУ СОЮЗНИКАМИ СПОСОБСТВУЕТ И ТО, ЧТО В ИРАНЕ ОСОЗНАЮТ: основным предметом торга между США и РФ, скорее всего, является именно судьба сирийского президента Асада. Если для российской стороны в принципе не исключен вариант смены власти в Сирии при учете российских интересов и сохранении системы государственного управления в Сирии, то для Ирана ситуация принципиально иная.
В силу значимости конфессионального фактора в сирийском конфликте президент Асад, принадлежащий к общине алавитов, для Ирана является фигурой, не имеющей, по крайней мере на данном этапе, реальной альтернативы. В силу этого для Тегерана сближение с Москвой отражает попытку прочнее привязать российскую сторону к делу поддержки Асада и заблокировать возможность достижения американо-российской сделки по Сирии за спиной Асада и Тегерана. Примечательно, что министр обороны Ирана Хосейн Дехган после предоставления Москве авиабазы Хамадан заявил о наличии между Ираном и Россией договоренности о взаимном информировании относительно консультаций с третьими сторонами по урегулированию сирийского кризиса. Иранский министр также подчеркнул, что позиция Тегерана заключается в том, что Асад является решающей фигурой сирийского руководства, что подтверждено волеизъявлением сирийского народа.
Новый этап сближения с Россией может быть встроен и в стратегию Ирана по внесению корректив во внешнюю политику Турции. Осуществляясь параллельно российско-турецкой нормализации, укрепление альянса с Москвой позволит Ирану использовать российский канал для дальнейшего воздействия на Анкару с целью отрыва Турции от Саудовской Аравии и Катара и ее сближения с Россией и Ираном в рамках курса на выстраивание альянса в составе Москвы, Анкары и Тегерана.
ТАКЖЕ В КОНТЕКСТЕ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ РОССИЙСКИМ ВКС АВИАБАЗЫ В ИРАНЕ не исключен и внутриполитический аспект. В этом случае данный шаг Тегерана может отражать продолжающуюся борьбу между реформистами и консерваторами внутри иранской элиты вокруг внешнеполитического курса страны. Новый этап сближения с Москвой на практике блокирует возможность взаимодействия Ирана с Западом относительно ситуации в регионе, что усиливает конфронтацию с США и укрепляет позиции консервативно настроенных силовиков из вооруженных сил и Корпуса стражей исламской революции Ирана.
В то же время в более длительной перспективе на отношения Ирана и России будут оказывать воздействие и другие факторы. На данном этапе Москва и Тегеран выступают союзниками в Сирии и совместно демонстрируют неприятие вмешательства со стороны Запада в процессы на Ближнем Востоке. В то же время обе страны являются конкурентами на энергетическом рынке, особенно по мере восстановления Ираном досанкционных уровней добычи энергоносителей. В результате в дальнейшем альянс Ирана и России, скорее всего, будет испытывать определенные перегрузки как в силу различий подходов сторон к сирийскому конфликту, так и отмеченной энергетической конкуренции.
ПОМИМО СУГУБО ВОЕННЫХ АСПЕКТОВ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИРАНСКОЙ БАЗЫ отражает ряд текущих особенностей и противоречий российско-иранского альянса по Сирии. Для России применение иранской площадки, с военной точки зрения, повышает эффективность наносящихся в Сирии авиационных ударов. В политическом плане примечательным является время, выбранное для предоставления российской стороне авиабазы: это решение принято на фоне продолжающихся переговоров России с США о совместных действиях против террористических группировок в Сирии.
С одной стороны, Москва данным ходом пытается оказать давление на США, демонстрируя, что невозможность договориться с Вашингтоном на практике усиливает позиции Ирана и толкает Москву к большему сближения с Тегераном. В то же время сам по себе новый виток укрепления военно-политического альянса с Ираном отражает разочарование и скептицизм Москвы относительно принципиальной возможности достижения договоренностей с Вашингтоном, по крайней мере в период действия нынешней администрации США. В этих условиях надежды на совместное российско-американское урегулирование конфликта становятся маловероятными, что для России означает продление участия в военной фазе конфликта и как следствие необходимость в укреплении блока с Ираном.
Более сложны мотивы Ирана, скорее всего затрагивающие и некоторые внутриполитические аспекты иранской политики. В первую очередь предоставлением российской стороне авиабазы Тегеран цементирует альянс с Москвой в условиях, когда у Ирана вызывают беспокойство и недоверие продолжающиеся контакты России с США по Сирии. Важным фактором здесь являются принципиально разные подходы Ирана и России к конфликту. Если для Москвы вмешательство в Сирии встроено в проблему отношений с Западом и носит во многом тактический характер, то для Ирана сирийский конфликт является стратегически важным.
НЕДОВЕРИЮ МЕЖДУ СОЮЗНИКАМИ СПОСОБСТВУЕТ И ТО, ЧТО В ИРАНЕ ОСОЗНАЮТ: основным предметом торга между США и РФ, скорее всего, является именно судьба сирийского президента Асада. Если для российской стороны в принципе не исключен вариант смены власти в Сирии при учете российских интересов и сохранении системы государственного управления в Сирии, то для Ирана ситуация принципиально иная.
В силу значимости конфессионального фактора в сирийском конфликте президент Асад, принадлежащий к общине алавитов, для Ирана является фигурой, не имеющей, по крайней мере на данном этапе, реальной альтернативы. В силу этого для Тегерана сближение с Москвой отражает попытку прочнее привязать российскую сторону к делу поддержки Асада и заблокировать возможность достижения американо-российской сделки по Сирии за спиной Асада и Тегерана. Примечательно, что министр обороны Ирана Хосейн Дехган после предоставления Москве авиабазы Хамадан заявил о наличии между Ираном и Россией договоренности о взаимном информировании относительно консультаций с третьими сторонами по урегулированию сирийского кризиса. Иранский министр также подчеркнул, что позиция Тегерана заключается в том, что Асад является решающей фигурой сирийского руководства, что подтверждено волеизъявлением сирийского народа.
Новый этап сближения с Россией может быть встроен и в стратегию Ирана по внесению корректив во внешнюю политику Турции. Осуществляясь параллельно российско-турецкой нормализации, укрепление альянса с Москвой позволит Ирану использовать российский канал для дальнейшего воздействия на Анкару с целью отрыва Турции от Саудовской Аравии и Катара и ее сближения с Россией и Ираном в рамках курса на выстраивание альянса в составе Москвы, Анкары и Тегерана.
ТАКЖЕ В КОНТЕКСТЕ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ РОССИЙСКИМ ВКС АВИАБАЗЫ В ИРАНЕ не исключен и внутриполитический аспект. В этом случае данный шаг Тегерана может отражать продолжающуюся борьбу между реформистами и консерваторами внутри иранской элиты вокруг внешнеполитического курса страны. Новый этап сближения с Москвой на практике блокирует возможность взаимодействия Ирана с Западом относительно ситуации в регионе, что усиливает конфронтацию с США и укрепляет позиции консервативно настроенных силовиков из вооруженных сил и Корпуса стражей исламской революции Ирана.
В то же время в более длительной перспективе на отношения Ирана и России будут оказывать воздействие и другие факторы. На данном этапе Москва и Тегеран выступают союзниками в Сирии и совместно демонстрируют неприятие вмешательства со стороны Запада в процессы на Ближнем Востоке. В то же время обе страны являются конкурентами на энергетическом рынке, особенно по мере восстановления Ираном досанкционных уровней добычи энергоносителей. В результате в дальнейшем альянс Ирана и России, скорее всего, будет испытывать определенные перегрузки как в силу различий подходов сторон к сирийскому конфликту, так и отмеченной энергетической конкуренции.
