В отличие от весны 2018 года, когда в Шенгавите каждый переулок был перекрыт мусорными контейнерами, лавочками или просто праздношатающейся молодежью, возомнившей себя миссионером на переломном историческом для Родины этапе, ныне, на первый взгляд, воцарилась некая апатия, аполитичность — мало кто спешит перекрывать улицу, мало кто спешит пешком или на транспорте к протестующим на центральных улицах столицы, чтоб остановить реальную угрозу потери Родины.
ЕЩЕ ДВА МЕСЯЦА НАЗАД БЫЛО ЧЕТКО выраженное чувство единения. На каждом углу стояли коробки с надписями, в которые люди складывали продукты для солдат и Арцаха, отовсюду звучали патриотические песни, на виду были надписи от руки «Победим»!
Теперь затишье — так бывает в доме, где траур, так неслышно ступают и тихо говорят потерявшие близких, сами, словно, превратившись в тени. Из оцепенения люди выходят, разве что, только при сигналах машин из траурных процессий и черных развевающихся лент с именами и возрастом павших героев — а таких поводов, как ни прискорбно, все больше.
Однако вся эта отрешенность и сдержанность кажущаяся, похоже, люди не могут прийти в себя от шока и разочарования, опасаются невольно повторить ошибку фатального выбора, памятуя, что история имеет свойство повторяться — один раз в виде фарса, второй раз — в виде трагедии. И простым гражданам, на время возомнившим себя гордыми варчапетами земли Армянской, слишком больно аукнулись минуты беспечности, последствия которых оказались необратимыми.
Такие выводы напрашиваются от впечатления, как люди в магазинах, аптеках или просто на улице реагируют на ту или иную реплику о ситуации в стране, о последствиях капитуляции, о войне. Реакция на крикливую даму неопределенного возраста на улице была адекватной — от нее буквально отделалась знакомая, чтоб уйти и не срамиться. Но дама не успокаивалась, войдя в магазин, она принялась громко причитать, оглядываясь по сторонам в поисках участливого взгляда. Ее возмутил вопрос тележурналистов, на улицах Шенгавита проводивших опрос об оценке политической оппозиции. Без обиняков обозвав журналистку с микрофоном «завсегдатаем с улицы Церетели», женщина принялась петь осанны в адрес «незаменимого и безупречного» варчапета, которого «недостойные сторонники коррупционеров» осмелятся критиковать и требовать отставки. Поорав минуты с три и не найдя ни поддержки, ни участливого взгляда, гражданка, выпустив пар, удалилась. И тут все находящиеся в магазине- продавщицы и покупатели ухмыльнулись, как обычно реагируют на выходки городского сумасшедшего.
ДРУГОЙ ИНЦИДЕНТ ПРОИЗОШЕЛ В ОДНОМ ИЗ СТОЛИЧНЫХ супермаркетов — разговор двух продавщиц из отделения мясных изделий невольно привлек внимание. Одна принялась клясть Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна, которые, по ее убеждению, «сдали Арцах». Не успела она докончить тираду, как сослуживица ее осадила: «Сдал тот, кто подписал эту капитуляцию! Разве они подписывали?.. Сдал все Никол!» — отрезала она. Собеседница сразу осеклась и занялась заказом покупателей.
А этот разговор произошел в одной из аптек. Посетительница говорила по телефону и громко возмущалась показным патриотизмом торговцев. Выяснилось, что в соседнем магазине на входной двери развесили триколор, а рядом оставили выставленный на продажу веник. И женщина возмущалась, что на замечание убрать подальше веник, сотрудники не отреагировали. «Ничего святого у людей нет — как можно символ государственности — флаг ставить на один уровень с веником, — не унималась женщина. Аптекарша принялась ее успокаивать, и разговор плавно перетек в политические оценки. «Странно, что люди вообще допустили такого человека к власти, — возмущалась аптекарша. — Он ведь не с Марса к нам спустился. Наверняка были люди, кто знал его натуру, как он проявил себя в журналистике? Как подставлял людей и делал деньги на компроматах?.. И такого субъекта на руках привели во власть? Доверили ему страну? Вот и результат…»
Стоявшая поодаль старушка, видимо, проникнувшись доверием к беседовавшим, уже на улице догнала посетительницу и высказалась, что продажных людей, а тем более политиков, которые землю продают врагу, в средние века на кол сажали. «И Никол напросился на кол!» — в сердцах выкрикнула женщина и затерялась в подворотне, по-видимому, опасаясь последствий за критику власти.
А диагноз общественным настроениям выдал врач одной из поликлиник, объяснив такую степень тревоги, переходящей в апатию, сменяющейся необъяснимым смехом, естественной реакцией организма, который таким образом освобождается от сильнейшего стресса, назвав это состояние «посттравматическим стрессовым расстройством».
ЕЩЕ ДВА МЕСЯЦА НАЗАД БЫЛО ЧЕТКО выраженное чувство единения. На каждом углу стояли коробки с надписями, в которые люди складывали продукты для солдат и Арцаха, отовсюду звучали патриотические песни, на виду были надписи от руки «Победим»!
Теперь затишье — так бывает в доме, где траур, так неслышно ступают и тихо говорят потерявшие близких, сами, словно, превратившись в тени. Из оцепенения люди выходят, разве что, только при сигналах машин из траурных процессий и черных развевающихся лент с именами и возрастом павших героев — а таких поводов, как ни прискорбно, все больше.
Однако вся эта отрешенность и сдержанность кажущаяся, похоже, люди не могут прийти в себя от шока и разочарования, опасаются невольно повторить ошибку фатального выбора, памятуя, что история имеет свойство повторяться — один раз в виде фарса, второй раз — в виде трагедии. И простым гражданам, на время возомнившим себя гордыми варчапетами земли Армянской, слишком больно аукнулись минуты беспечности, последствия которых оказались необратимыми.
Такие выводы напрашиваются от впечатления, как люди в магазинах, аптеках или просто на улице реагируют на ту или иную реплику о ситуации в стране, о последствиях капитуляции, о войне. Реакция на крикливую даму неопределенного возраста на улице была адекватной — от нее буквально отделалась знакомая, чтоб уйти и не срамиться. Но дама не успокаивалась, войдя в магазин, она принялась громко причитать, оглядываясь по сторонам в поисках участливого взгляда. Ее возмутил вопрос тележурналистов, на улицах Шенгавита проводивших опрос об оценке политической оппозиции. Без обиняков обозвав журналистку с микрофоном «завсегдатаем с улицы Церетели», женщина принялась петь осанны в адрес «незаменимого и безупречного» варчапета, которого «недостойные сторонники коррупционеров» осмелятся критиковать и требовать отставки. Поорав минуты с три и не найдя ни поддержки, ни участливого взгляда, гражданка, выпустив пар, удалилась. И тут все находящиеся в магазине- продавщицы и покупатели ухмыльнулись, как обычно реагируют на выходки городского сумасшедшего.
ДРУГОЙ ИНЦИДЕНТ ПРОИЗОШЕЛ В ОДНОМ ИЗ СТОЛИЧНЫХ супермаркетов — разговор двух продавщиц из отделения мясных изделий невольно привлек внимание. Одна принялась клясть Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна, которые, по ее убеждению, «сдали Арцах». Не успела она докончить тираду, как сослуживица ее осадила: «Сдал тот, кто подписал эту капитуляцию! Разве они подписывали?.. Сдал все Никол!» — отрезала она. Собеседница сразу осеклась и занялась заказом покупателей.
А этот разговор произошел в одной из аптек. Посетительница говорила по телефону и громко возмущалась показным патриотизмом торговцев. Выяснилось, что в соседнем магазине на входной двери развесили триколор, а рядом оставили выставленный на продажу веник. И женщина возмущалась, что на замечание убрать подальше веник, сотрудники не отреагировали. «Ничего святого у людей нет — как можно символ государственности — флаг ставить на один уровень с веником, — не унималась женщина. Аптекарша принялась ее успокаивать, и разговор плавно перетек в политические оценки. «Странно, что люди вообще допустили такого человека к власти, — возмущалась аптекарша. — Он ведь не с Марса к нам спустился. Наверняка были люди, кто знал его натуру, как он проявил себя в журналистике? Как подставлял людей и делал деньги на компроматах?.. И такого субъекта на руках привели во власть? Доверили ему страну? Вот и результат…»
Стоявшая поодаль старушка, видимо, проникнувшись доверием к беседовавшим, уже на улице догнала посетительницу и высказалась, что продажных людей, а тем более политиков, которые землю продают врагу, в средние века на кол сажали. «И Никол напросился на кол!» — в сердцах выкрикнула женщина и затерялась в подворотне, по-видимому, опасаясь последствий за критику власти.
А диагноз общественным настроениям выдал врач одной из поликлиник, объяснив такую степень тревоги, переходящей в апатию, сменяющейся необъяснимым смехом, естественной реакцией организма, который таким образом освобождается от сильнейшего стресса, назвав это состояние «посттравматическим стрессовым расстройством».
