В вахтерской комнатке темно — никого нет. Толкаю дверь. Надо же — открыто! В нос ударяет запах свежего лака. Коридор, ведущий в административную часть, неимоверно блестит. Перед кордоном в виде щита с названием спектакля пол весь в побелке и разводах краски. Лю-ю-ди, а-у! Наконец появляется кто-то из студийцев, пойдемте — проведу. В большой свежевыбеленной комнате пол еще застлан целлофаном — чтобы не испачкать новенькую плитку. Столы и компьютеры по периметру — не Камерный театр, а просто офис какой-то! Тяготы ремонтного времени. Но ремонт ремонтом, а Заслуженный артист РА Ара Ернджакян все-таки репетирует. Впереди — поездка в Минск и открытие сезона.
Когда Камерный театр вылетел из программы "Линси", его руководитель обратился к высокому чину — мол, наш-то театр небольшой, много денег не потребуется, а когда в театре гастролеры, в пот бросает, как подумаешь, что они могут зайти в туалет. . . Значительная особа бросила на Ернджакяна укоризненный взгляд: "Мы тут из Оперного театра Ла Скала делаем, а ты лезешь со своим туалетом". Оперный Ла Скала так и не стал. И Камерный так и остался приходящим во все большую ветхость, с водой, капающей прямо на сидящих в ложе зрителей. Вернее, оставался. Потому что мир, он не без добрых людей.
Первым добрым человеком — и даже не из Сезуана, а из нашего с вами правительства — оказался премьер Андраник Маргарян, генеральный спонсор культуры последних лет. Глава кабинета министров решил хоть как-то компенсировать Камерному обойденность в "евроремонтной программе" и выделил средства на покупку новейшей звуковой и световой аппаратуры. "Теперь вот не можем играть спектакли, ждем, пока радисты разберутся с этой супертехникой", — шутит Ернджакян.
Дальше оказалось, что не только дурной пример заразителен. А может, это просто любовь. Любовь к Камерному театру, который в годы застоя был лучом света в темном царстве для целого поколения молодежи, которая выросла местами даже до министерских кресел. Во всяком случае министр торговли и экономического развития Карен Чшмаритян пришел в прошлом году на премьеру спектакля "К оружию!", а в антракте заметил: "Араик, у вас же постоянные аншлаги, столько людей бывает и техника новая. Почему театр такой обшарпанный? — неудобно". Ернджакяну осталось лишь улыбнуться — даже с табличкой "Все билеты проданы" в наших реалиях театр не отремонтируешь. И тут оказалось, что Карен Чшмаритян — не просто "бюро добрых советов". Произошло невероятное, но очевидное: "Завтра придешь в министерство с письмом. Укажи — двадцать миллионов драмов. . . Нет, двадцати не хватит, пиши — двадцать пять". А потом оказалось, что и этого недостаточно. В конце концов, ремонтировать — так "под ключ", тем более что неизвестно, когда еще представится такая возможность. И тогда Ернджакян решился на героический поступок.
Надо знать Араика — охотничьей стойки на спонсоров он лишен напрочь, обхаживать и окучивать властей предержащих, описывать круги вокруг "кабинетов", забрасывать их любовными письмами — явно вне его органики. "Серж Азатович всегда тепло относился к нашему театру, многократно говорил, что, если что-то понадобится, могу смело к нему обращаться. Ну, я набрался наглости. . . " По ходатайству Сержа Саркисяна правительство выделило Камерному театру еще 15 миллионов.
Экскурсия по обновленному Камерному театру — занятие не только приятное, но, можно сказать, отрадное. Теперь и этот театр начинается с вешалки, вернее, с гардероба, который наконец оборудовали при входе. Воспользоваться им надо непременно — не зря же новая отопительная система обогревает Камерный ровным и настоящим теплом. В зале на месте старых кресел системы "ванька-встанька" — устойчивые, кожаные, мягкие. И в ложу можно идти без зонта — уже ничего не струится. И у сцены расширили карманы — наконец есть куда складывать реквизит. И при мысли, что какому-нибудь фестивальному англичанину или итальянцу приспичит сходить в туалет, можно не покрываться испариной. И в белоснежных гримерках столы и зеркала отныне не одни на всех, а каждому по потребности. И в галерее Камерного театра — теперь не кирпичной, а зеленой — "булыжное" покрытие пола заменено на гранитную плитку, так что дамы могут больше не бояться застрять там каблуком. И групповая скульптура Беника Петросяна в фойе вычищена и отреставрирована, как и все манекены и муляжи, живущие по разным уголкам театра. И главная фишка — театр все-таки начинается не с вешалки, а с входа. А портал Камерного театра, который еще "в работе", будет выглядеть так, что даже самому равнодушному не захочется пройти мимо. Во всяком случае его макет вызывает желание как можно скорее увидеть его воплощенным в жизнь. Впрочем, ждать осталось чуть больше месяца.
"Я так и не научился говорить лозунгами и не очень представляю, как нужно сказать, чтобы не выглядеть подобострастным. . . Я действительно до глубины души благодарен и Андранику Маргаряну, и Сержу Саркисяну за то, что они так отнеслись к нашему театру. Тем более что к зрительской любви мы как-то привыкли, а вот у властей чаще вызывали раздражение. А что касается Карена Чшмаритяна, по ходу дела мне приходилось с ним встречаться несколько раз и каждый раз я пытался выразить ему свою благодарность. Так он как-то реагирует. . . наверное, нормально, но непривычно — да брось, Араик, это не для тебя делается, а для всех нас", — объясняет Ернджакян.
. . . Сейчас работа в Камерном театре кипит — рабочие продолжают ремонт, актеры со своим лидером готовятся к Дням культуры Армении в Белоруссии и к открытию сезона новым спектаклем Ара Ернджакяна "Армагеддон". Судя по названию, неожиданное внимание властей предержащих не отвратило драматурга и режиссера от раз и навсегда намеченного курса. Да и зачем, если они реагируют неожиданно, но правильно.
Итак, с 26 марта по 1 апреля в Минске состоятся Дни нашей культуры, в рамках которых будут показаны два спектакля Камерного театра на русском языке и концерт звезд эстрады, который также предстоит ставить Ернджакяну. А по приезде — новый "Армагеддон". Мир опять рушится, но можно жить и веселиться — особенно в обновленном Камерном!
Menu
