"Армения" вошла в бухту Бриджтауна — столицу островного государства Барбадос
К этой цели я шел вот уже более четырех десятилетий. Когда в 1969 году весь мир с особым вниманием следил за плаванием хейердаловской "Ра", у всех на устах тогда было географическое название Барбадос: года за три до этого, в 1966 году, Барбадос после вековых мытарств наконец получил независимость в рамках Британского содружества.
Запомнилось то, что в первые годы независимости о Барбадосе писали как о стране, тяжело переживающей кошмары переходного периода, а вот уже в 1970 году, когда Хейердал на "Ра-2" совершал вторую попытку добраться до заветного острова на папирусной лодке, то писали уже о некоем феномене карликового государства площадью 430 квадратных километров, с максимальной длиной в 34 километра и шириной в 24 километра.
Подумать только, в мире говорили о каком-то экономическом чуде и даже феномене государства с такими микроскопическими параметрами, населением — менее 300 тысяч человек. Я уже тогда задумывался над тем, что к своей географической статистике Барбадос прибавляет шириной в двенадцать километров океанскую ленту территориальных вод, обрамляющих остров. Остается прибавить еще и ум, организованность, патриотизм и возможности, которые дает сама топография острова, место его на глобусе. Самый восточный островок в Малом Антильском архипелаге. Это значит, кто из Европы идет в Америку в этом направлении, после долгого пребывания в бескрайнем океане прежде встретит именно Барбадос. Отсюда и фантастическая популярность этой географической точки, которую не на каждой-то карте и найдешь.
Еще вчера — безграмотность, а сегодня довольно-таки серьезное государство, член ООН, Организации американских государств, Карибского сообщества и латиноамериканский экономической системы, имеет дипломатические отношения с кучей стран, включая Россию.
Как обрели независимость, открывали школы, не заявляли, что мало земель и всех не прокормишь, а делали упор на способность граждан к взаимопомощи, добились того, что сегодня на острове царит почти стопроцентная грамотность. И это не только за счет школ, высших учебных заведений, специализированных колледжей: за счет государства печатаются книги (речь идет о художественной литературе, особенно о классике), повсеместно функционирует мощная система публичных библиотек с центром в столице страны. При этом особое внимание уделяется тому, чтобы сохранить обычаи и традиции африканских предков.
Раннее утро 9 июля, поднимаюсь на палубу, у штурвала — Гайк и Мушег.
— Скорость?
— Шесть узлов.
— Сколько осталось до Барбадоса?
— Сорок две мили.
— Значит — семь часов пути.
— Может, больше.
— Может, меньше.
Какая теперь разница — больше шести, меньше семи. Ровно двадцать дней не видели берега. И что только мы не пережили за это время, зато сколько приобрели! Какой все-таки гений — Пушкин: "И опыт — сын ошибок трудных".
… Визг, шум, крик, гам, хохот. У всех сияющие лица: Ваагн первым увидел и закричал: "Земля! Земля!". Мы смотрим на темнеющую полосу над горизонтом прямо по носу шлюпа. Это Барбадос. Значит, согласно уговору, Ваагн получит возможность купить в Барбадосе подарок для своей невесты. В Ереване девять вечера, по Гринвичу — четыре дня, по Барбадосу — час дня. Но еще впереди двадцать миль. Ветер усилился и, что самое главное — направление "Бакштаг правого галса", т.е. речь идет о мечте любого яхтсмена, особенно когда ветер дует под углом тридцать градусов.
… В Ереване 10 июля, 2 часа ночи . Вошли в ворота бухты Бриджтауна, спустили стаксель. Все ждут, как Гайк заведет мотор. Завел. Запел наш японец-"Янмар"…
Свершилось! Мы смогли, дошли до цели: за кормой "Армении" остался Атлантический океан, который благоволил к нам, видя наше старание, наше почтительное, уважительное отношение к его авторитету. Он знает, что дорога у нас еще долгая. Каждая миля его запомнится нам на всю жизнь. И мы ему запомнимся. Он ждал нас, еще когда мы были в Валенсии. Когда целых 550 миль шли до Гибралтарского пролива. Целых 700 миль — до острова Ла-Пальма. И наконец — 2700 миль от Ла-Пальмы до Барбадоса, двадцать дней не видя земли. Двадцать дней проживали занудство штиля и испытание штормом.
И вот "Армения" вошла в бухту. Мы преодолели себя, одолели один из главных психологических барьеров на нашем пути и, наконец, прошли университеты Атлантики, готовя себя к тому, чтобы осилить новые дороги наших предков.