Пока наши безбашенные дуремары пытались ворваться в резиденцию Католикоса в Эчмиадзине, служители и прихожане Протестантской церкви в Гааге молились за спасение армянской семьи от депортации. И спасли.
Причин, по которым Тамразяны девять лет назад уехали из Армении, было, наверное, много, но формально выделяется одна: уехали из-за преследований по политическим мотивам — Тамразяны были в оппозиции к властям.
ДЕВЯТЬ лет назад страной управляли одни, сегодня — другие, и первое, что приходит в голову, — это объявленная нынешними вождями преданность так называемым общечеловеческим ценностям, демократии во всем и всегда, а также готовность принять и приютить всех приставших к чужим берегам сыновей. Приютили, но опять-таки не дома, а в Голландии.
Отсюда о Протестантской церкви Бетель в Гааге и ее прихожанах чуть подробнее. Получив от властей отказ оставаться в Нидерландах дальше, Тамразяны обратились за помощью к верующей общине Гааги, которая, разумеется, не сильнее властей, но верующие во Всевышнего знали: Закон на земле сильнее власти. Всегда, во всем, для всех — и именно с большой буквы.
Как мы недавно узнали, по законам Голландии полиции запрещено входить в церковь, пока в ней идет служба, но могли ли законодатели предвидеть, что служба может идти безостановочно? И день, и два, и три, и сколько надо — в нашем случае она шла девяносто шесть суток подряд. До победного конца!
Прихожане, сменяя друг друга, молились за благополучие пятерых армян, но добились большего: правительство Нидерландов разрешило остаться в стране не только Тамразянам, но еще и шестистам тридцати детям-беженцам и их родителям.
Получается, в обход Закона? Получается, на благо людей, которых закон должен защищать.
Два слова о правовой культуре, из чего складывается (или не складывается) общество. Можно согласиться с тем, что у оппонентов Верховного патриарха Армянской церкви Гарегина Второго были к нему не просто вопросы, но и претензии. И вот толпа недовольных собирается (не день и не два) у церкви и пытается в нее вломиться. Послушанием закону и не пахнет. Полиция робко противится, боится тронуть бузотеров. Прихожан нет и близко, а если бы и были, то едва бы стали просить Бога отпустить грехи раскольникам — всыпали бы безбожникам по первое число — и все дела. Тоже не метод. А где закон? Нет его.
НЕЛЬЗЯ сказать, что даже в благополучных во всех отношениях Нидерландах у сотен прихожан и десятков служителей Церкви не было других дел, как, сменяя друг друга, приходить в церковь и молиться за Тамразянов. Но приходили и молились. Потому что они не простое скопление людей, а единомышленники, объединенные здоровыми идеями и принципами. Вывод: без нравственной позиции гражданского общества не бывает.
Откуда порыв сплотиться и помочь? Кажется, еще и от резкого заявления госсекретаря Голландии Марка Гарберса: «Армянская семья Тамразянов не сможет остаться в Нидерландах. Было установлено, что они не имеют права на защиту». Категоричность государственного секретаря родила решимость граждан, считающих, что право на защиту имеют все.
И наконец. Из заявления главы Генерального совета протестантских священников Нидерландов Тео Хеттема: «Мы необычайно благодарны за то, что сотням семей беженцев было предоставлено безопасное будущее. Несколько месяцев мы жили этой надеждой, и сейчас эта надежда обрела конкретные формы».
Не вижу причин, по которым святые отцы Эчмиадзина могли бы воздержаться от признательности голландским собратьям за проявленный гуманизм.
ДЕВЯТЬ лет назад страной управляли одни, сегодня — другие, и первое, что приходит в голову, — это объявленная нынешними вождями преданность так называемым общечеловеческим ценностям, демократии во всем и всегда, а также готовность принять и приютить всех приставших к чужим берегам сыновей. Приютили, но опять-таки не дома, а в Голландии.
Отсюда о Протестантской церкви Бетель в Гааге и ее прихожанах чуть подробнее. Получив от властей отказ оставаться в Нидерландах дальше, Тамразяны обратились за помощью к верующей общине Гааги, которая, разумеется, не сильнее властей, но верующие во Всевышнего знали: Закон на земле сильнее власти. Всегда, во всем, для всех — и именно с большой буквы.
Как мы недавно узнали, по законам Голландии полиции запрещено входить в церковь, пока в ней идет служба, но могли ли законодатели предвидеть, что служба может идти безостановочно? И день, и два, и три, и сколько надо — в нашем случае она шла девяносто шесть суток подряд. До победного конца!
Прихожане, сменяя друг друга, молились за благополучие пятерых армян, но добились большего: правительство Нидерландов разрешило остаться в стране не только Тамразянам, но еще и шестистам тридцати детям-беженцам и их родителям.
Получается, в обход Закона? Получается, на благо людей, которых закон должен защищать.
Два слова о правовой культуре, из чего складывается (или не складывается) общество. Можно согласиться с тем, что у оппонентов Верховного патриарха Армянской церкви Гарегина Второго были к нему не просто вопросы, но и претензии. И вот толпа недовольных собирается (не день и не два) у церкви и пытается в нее вломиться. Послушанием закону и не пахнет. Полиция робко противится, боится тронуть бузотеров. Прихожан нет и близко, а если бы и были, то едва бы стали просить Бога отпустить грехи раскольникам — всыпали бы безбожникам по первое число — и все дела. Тоже не метод. А где закон? Нет его.
НЕЛЬЗЯ сказать, что даже в благополучных во всех отношениях Нидерландах у сотен прихожан и десятков служителей Церкви не было других дел, как, сменяя друг друга, приходить в церковь и молиться за Тамразянов. Но приходили и молились. Потому что они не простое скопление людей, а единомышленники, объединенные здоровыми идеями и принципами. Вывод: без нравственной позиции гражданского общества не бывает.
Откуда порыв сплотиться и помочь? Кажется, еще и от резкого заявления госсекретаря Голландии Марка Гарберса: «Армянская семья Тамразянов не сможет остаться в Нидерландах. Было установлено, что они не имеют права на защиту». Категоричность государственного секретаря родила решимость граждан, считающих, что право на защиту имеют все.
И наконец. Из заявления главы Генерального совета протестантских священников Нидерландов Тео Хеттема: «Мы необычайно благодарны за то, что сотням семей беженцев было предоставлено безопасное будущее. Несколько месяцев мы жили этой надеждой, и сейчас эта надежда обрела конкретные формы».
Не вижу причин, по которым святые отцы Эчмиадзина могли бы воздержаться от признательности голландским собратьям за проявленный гуманизм.
