ЕЮ, ЭТОЙ
ЛИХОРАДКОЙ, ЛЕГКО ЗАРАЖАЛИСЬ ПРЕДСТАВИТЕЛИ СОВЕТСКОЙ ТВОРЧЕСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ. В Армении привлекало все: и
достопримечательности, и история, и культура. Особо, по моему мнению,
привлекало то, что в Армении социалистического реализма, этой «лжи века»,
как писал мною горячо любимый лингвист, историк, публицист Рафаел Ишханян,
чувствовалось меньше, чем, скажем, в тех же Москве и Ленинграде. Фактически
Армения была некой отдушиной для творческой интеллигенции Союза.
«Эффект Байрона» я нахожу у трех замечательных
русских поэтов — переводчиков армянской поэзии: Веры Звягинцевой, Марии
Петровых, Елены Николаевской. О двух последних я писал очерки в газету
«Армянская церковь». Сегодня хочу напомнить еще об одном из
необыкновенных людей, полюбивших Армению с первого взгляда, поэте-переводчике,
свердловчанине Марке Рыжкове. У меня сложилась переписка с сыном Марка Рыжкова,
известным екатеринбургским художником и писателем Алексеем Рыжковым. Приведу
его слова об отце.
«Марк Николаевич Рыжков родился 28.09.1935 г. в
городе Ханженково на Украине. Умер 15.12.1988 г. в Свердловске. С трехлетнего
возраста жил в Свердловске. В 1959 г. окончил с отличием Свердловский
медицинский институт. Работал патологоанатомом в Нижнем Тагиле, а с 1963 г. — в
Свердловске, в больнице N1. С 1971 г. заведовал патолого-анатомическим
отделением. С детства любил поэзию, писал стихи. В 70-х годах написал цикл
стихотворений «Сонеты патологии» (не публиковались).
В 1970 году побывал в Армении, на Всесоюзном съезде
врачей, ознакомился с ее трагической историей, древней культурой. Армянская
поэзия стала для Марка Рыжкова драгоценным, счастливым и праздничным миром.
Чтобы узнал этот мир ближе, он стал изучать армянский язык. Переводил самых
разных поэтов: классиков и современных. Переводы посылал авторам стихотворений,
получая от них неоценимую помощь и поддержку. С 1979 г. эти переводы стали
публиковаться в газетах, журналах и книгах в Свердловске, Ереване, Москве. Марк
Рыжков был единственным переводчиком из неармян, кто пользовался исключительно
собственными подстрочниками. В Армении Марк Рыжков до сих пор известен и любим.
На его могиле стоит хачкар (национальное армянское надгробие), сделанный
выдающимся армянским скульптором Генрихом Амбарцумяном».
В ЭТОМ ГОДУ МАРКУ
РЫЖКОВУ БЫЛО БЫ 80 ЛЕТ. К ЭТОЙ ДАТЕ в Екатеринбурге был издан солидный том: «Армянская
поэзия в переводах Марка Рыжкова». В середине декабря там состоялась
презентация этого замечательного сборника.
Я решил представить на суд читателей то, что о нем пишут
представители интеллигенции Екатеринбурга.
Эммануил ДОЛБАКЯН
Хачкары
Алексей РЫЖКОВ,
художник:
Хачкар по-русски — крест-камень. Все они очень разные,
как были разными люди, в память которых поставлены камни. Простые и грубые
соседствуют с утонченными и нарядными. Вокруг крестов — ангелы, святые или
изощренные орнаменты в мусульманском вкусе. Есть орнаменты более строгие,
неповторимо армянские, их — больше всего.? Есть современные хачкары, где
присутствует влияние модернистской скульптуры Запада.
С АРМЕНИЕЙ Я ВСТРЕТИЛСЯ
БЛАГОДАРЯ СВОЕМУ ОТЦУ, МАРКУ РЫЖКОВУ. Он был талантливым и разносторонним человеком, с
увлечением занимался фотографией, живописью, скульптурой, писал стихи. В 1970
году, побывав в Ереване, отец полюбил эту древнюю, сказочную страну и ее
красивых, солнечных людей. Вернувшись домой, стал изучать армянский язык и
переводить стихи, которые ему нравились. Поэзию Марк Рыжков очень любил и
хорошо знал, а поэзия Армении — это целая вселенная. И поэтический перевод
превратился из хобби во вторую профессию.
В 1988 году мой отец умер. Как получилось, что на его
могиле стоит хачкар, я и сейчас не совсем понимаю. Каким-то чудом. Его привезли
друзья моего отца. Решили сделать памятник из туфа, кто-то поехал в Армению…
Скульптор Генрих Амбарцумян был знаком с моим отцом очень
недолго. Когда-то они встретились в Ереване, беседовали… Узнав, что ищут
камень для надгробия Марку, он не только помог найти камень, но и взялся
сделать хачкар. Хороший камень стоит недешево, сделать такую работу можно не
меньше, чем за месяц. Генрих — талантливый, известный художник. Вывезти хачкар
из Армении в то время было непросто. Никто никаких денег у нас не взял, да у
нас их и не было.
Потом я был у Генриха в Ереване, открыл для себя мир
армянской живописи. Великий Торос Рослин, Мартирос Сарьян, Геворк Григорян по
прозвищу Джотто и великий Минас. Видел, как Генрих работает с детьми в
Ереванском эстетическом центре. Как во времена Возрождения, маленькие ученики
приходят работать в мастерскую художника. Помню, как 9-летний мальчик высекал
скульптуру из камня. Мускулистый герой побеждает быка.
Генрих тоже приезжал в Свердловск: посмотреть памятник на
месте, кое-что доделать. Уезжая, Генрих предсказал мне, что теперь, когда на
могиле отца стоит армянский камень, у меня будет много друзей и все постепенно
наладится. Самое удивительное, что его подробные, обстоятельные прогнозы и
предсказания осуществились с почти буквальной точностью.
О Марке
Виталий ВОЛОВИЧ, художник:
Однажды, по какому-то случаю, в моей мастерской собрались
поэты. Среди них был Евгений Евтушенко.
ОН
ПОДОШЕЛ К СТЕНЕ, НА КОТОРОЙ БЫЛ ПРИКРЕПЛЕН пожелтевший лист бумаги с
переводом небольшого стихотворения.
Я не ищу. Сказать
не смею,
Что ищет тот, кто
не имеет.
А мне бы способ
отыскать,
Все, что имею,
показать,
И все отдать, что
я имею.
— Замечательный перевод, — сказал Евтушенко. — Очень
профессионально. А кто переводчик? Марк Рыжков? А кто он?
Кто-то сказал: «Врач». Кто-то сказал:
«Поэт». Кто-то сказал: «Философ».
С ним произошла удивительная история. Он полюбил Армению.
Он жил этой любовью. Счастьем говорить с ней на одном языке. Он самостоятельно
выучил этот язык. Он переводил стихи ее поэтов. Он писал и свои стихи. О жизни,
о смерти, о любви. Все-таки более всего он был поэтом.
Его профессия — патологоанатом предполагала постоянное
присутствие смерти. Она всегда была рядом. Изо дня в день. Может быть, поэтому
и возник в нем редкий дар сострадания и сочувствия. Он был добр по природе
своей, по призванию, по душевной отзывчивости. Он всем помогал, утешал, советовал.
Все-таки прежде всего, он был врачом. А может быть, философом?
Он называл себя Маркос Шекоян?
Ирина КЛЕПИКОВА:
На его могиле стоит хачкар. В непростые перестроечные
времена армяне сами решили сделать это надгробие из туфа, сами перевезли, не
спрашивая никаких денег, и установили на могиле уральца Рыжкова.
А ТОЛЬКО
ЧТО В ЕКАТЕРИНБУРГЕ ВЫШЕЛ СБОРНИК «ПОЭЗИЯ АРМЕНИИ», и, вопреки
традиции, когда имя переводчика указывается мелким шрифтом внутри, прямо на
обложке обозначено: «…в переводах Марка Рыжкова».
Это был врач. Очень хороший врач. Настоящий. В отличие от
иных эскулапов, он готов был броситься на помощь всегда. Любому. В любое время.
Если мог помочь спасти — спасал. Поэтому же так обостренно воспринимал вечную
грусть армянской поэзии. И умел передать ее, будь то лирика или эпос. В только
что вышедшей книге переводы около 20 армянских поэтов, в том числе классиков.
Любопытной и красноречивой оказалась его встреча с
Ованесом Ширазом. Марк Николаевич с трудом добился ее, но разговор не затевался:
Шираз плохо понимал по-русски. Тогда Рыжков начал читать свои переводы. Поэт
преобразился. Внимательно слушал. И вдруг… по его лицу потекли слезы. Заметив
потрясение переводчика, Шираз сказал:
— Не удивляйся. Поэты безумны. Плачут от звуков…
В своем экслибрисе М. Рыжков философски соединил перо
писателя и скальпель.
Русская икона и армянский хачкар
Кто бывал в Лувре, знает: в разделе древних
памятников мирового искусства русская икона и армянский хачкар — почти рядом.
В двух шагах друг от друга. ВрЯд ли слуЧайно.
Скорее — символиЧно. Русская культура, отзывчивая в принципе,
ментальна к любой иной культуре, особо созвучна с армянской в силу истории,
общих христианских корней. Выход на Урале сборника «Поэзия Армении в
переводах Марка Рыжкова» — еще один шаг-подтверждение этого созвучия.
Главный редактор издательства «Налоги и финансовое
право» (оно выпустило сборник) Аркадий Брызгалин, поклонник поэзии,
когда-то представил в своем блоге, в рубрике «Поэтический
понедельник», один из переводов М.Рыжкова, а в предисловии к сборнику
признался, почему пошел на его издание, презрев прибыльные расчеты:
«Именно сейчас, когда сам термин «дружба народов» не на слуху,
когда даже братские народы переживают сложные времена напряженности и откровенных
ссор, такие книги должны появляться, передаваться из рук в руки, читаться вслух
и про себя».
…Уже сегодня известно: спрос на «Поэзию Армении в
переводах Марка Рыжкова» больше, чем 1000-й тираж сборника.
Областная газета,
Екатеринбург, 16 декабря 2014 г.
