— Г-жа Асланян, ваша организация занимается реализацией программы "Укрепление сельских общин". На какие силы вы предполагаете опереться?
— В первую очередь рассчитываем на женщин как на наиболее активную часть сельского населения. Наше сотрудничество с сельскими женщинами началось в 1998г., когда в 7 марзах мы реализовали программу "Сельские женщины в гражданском обществе". Благодаря этой программе почти во всех марзах были созданы женские организации, с которыми мы продолжаем сотрудничать. В сентябре 2002 года Центром развития гражданского общества была организована конференция "Роль женских неправительственных организации (НПО) в гражданском обществе". В результате была создана коалиция сельских женских НПО, подписан меморандум о сотрудничестве. За это время было реализовано 8 программ при тесном сотрудничестве нашей коалиции с этими НПО, среди которых наиболее активными оказались Центр содействия женщинам и молодежи "Асмик" Масиса, Араратский марз, председатель — Гаяне Погосян; Центр молодежных инициатив Армавира, председатель — Лиана Арутюнян; психологический центр "Семья", село Воскеваз, Арагацотнский марз, председатель — Ашхен Погосян; центр "Гражданская академия" в Раздане, председатель — Джулетта Бубушян.
На презентации очередной программы лидеры областных сельских организаций выступили с деловыми предложениями. Кроме того, мы подготовили 120 сельских активисток, которые вместе с региональными структурами станут движущей силой по воплощению в жизнь программных установок.
Ценность этой программы в том, что она нацелена на повышение уровня гражданской активности в сельской местности. Выявить инициативных женщин и вовлечь их в общественную жизнь — главная цель этой программы. Наши исследования показали, что в регионах есть немало женщин с высшим образованием. Это экономисты, учителя, врачи,.. в основном люди среднего и пожилого возраста, которые сегодня оказались не у дел. 60% замужних женщин не работают, из них более половины имеют высшее и среднее специальное образование. То есть в результате безработицы огромный профессиональный потенциал не используется.
Тем не менее, как показали наши исследования, в сельских общинах научились худо-бедно совместно решать свои социально-бытовые задачи — оказывают помощь, в том числе и медицинскую, одиноким людям преклонного возраста, присматривают за соседскими детьми, совместно убирают территории, организуют материальную помощь для остронуждающихся, пишут групповые письма в местные органы власти и т.д.
Но все это происходит спонтанно. Если придать этой деятельности организованный характер, то результаты будут впечатляющими. Тем более что для этого есть достаточная законодательная база. Закон предусматривает создание при местных органах самоуправления различных комитетов по актуальным задачам общины и привлечение средств местного бюджета для решения этих задач. И здесь могут быть востребованы те знания и навыки, которые получили наши активистки в результате интенсивного тренинга. Наши тренеры сначала обучали местных активистов методам привлечения добровольцев в структуры НПО, потом — лоббированию интересов разных социальных групп.
Научиться лучше использовать ресурсы сельской общины — значит, умело продвигать в жизнь социальные проекты, содействовать увеличению занятости людей. Мы крайне озабочены тем, что из наших сел продолжают уезжать люди, особенно женщины репродуктивного возраста. Так, например, в селе Маяковский Котайкского марза дома продают за бесценок и целыми семьями уезжают в Россию. Мнение женщин при этом игнорируется. Да и веских доводов против миграции у них почти не осталось. За последний год жизнь подорожала в два раза, а рабочих мест в ближайшем будущем не предвидится.
— Почему в селах резко снизилась активность неправительственных организаций?
— С момента обретения независимости на формирование НПО и развитие гражданского общества в Армении, по самым скромным подсчетам, было затрачено не менее $100 млн. К концу 90-х годов число НПО перевалило за 3 тысячи, причем треть этих организаций работали в марзах. Из них около 500 были благотворительными и работали в основном на американские и европейские средства. Благодаря щедрой финансовой поддержке деятельность различных правозащитных, экологических и просветительских организаций была очень активной. С точки зрения доноров, Армения того времени была развивающейся страной в переходном периоде и сама была неспособна поддержать свой гражданский сектор. Но прошли годы, и как только ВНП перевалил за $3 тыс. на душу населения, финансовая помощь практически прекратилась и система НПО повисла в воздухе. Наши исследования состояния гражданского общества, проведенные вместе с международной организацией CIVICUS, показали, что на плаву сумели удержаться лишь те НПО, у которых были реалистические, сообразные их возможностям цели и которые пользовались финансовой поддержкой местных меценатов, органов местного самоуправления или какой-либо политической партии. Сегодня из более чем 4 тысяч зарегистрированных НПО, если вычесть спортивные федерации и клубы, реально действуют менее 10%. Чаще всего это те НПО, которые представляют международные организации и их программы.
— Как же в условиях глобального кризиса и экономического спада поддержать развитие гражданского общества в Армении, тем более что дальнейшее укрепление демократии или, скажем, эффективную борьбу с коррупцией существующая власть связывает именно с активностью гражданского общества?
— Ситуация сложилась такая: государство не в состоянии финансировать многочисленные НПО, а частный сектор не заинтересован вкладывать в эту сферу средства. В США с 300 млн населением действуют 6 млн НПО. На их содержание ежегодно тратится более $100 млрд. Их законы и корпоративная социальная ответственность способствуют финансированию гражданского сектора. У нас же закон сформулирован так, что этот процесс контролируется чиновником, который решает, носит ли финансирование данной программы гуманитарный характер или это банальное отмывание денег.
Наша программа обрела жизнь благодаря содействию Посольства США и вкладам наших активистов, что позволило проделать достаточно большую работу. Но это, к сожалению, капля в море. В республике 915 общин, полмиллиона пенсионеров, 150 тысяч инвалидов, тысячи сирот и одиноких стариков, масса других социальных проблем, которые не под силу решать одному государству. Большая часть этих проблем должна решаться силами гражданского общества, но оно само нуждается в средствах. Капитал, контролируемый частным сектором, фактически не участвует в формировании гражданского общества, и нам необходимо пересмотреть механизм взаимодействия государства, частного сектора и гражданского общества таким образом, чтобы вывести ситуацию из ступора.
