— Как вы оцениваете уровень преподавательского состава ЕГУ?
— Есть и очень квалифицированные преподаватели, есть и такие, которые не отвечают современным требованиям, и их число увеличилось. Хорошо бы отправлять наших преподавателей на повышение квалификации в зарубежные научно-образовательные центры, но необходимых средств у нас нет. Но дело не только в знаниях. Качественное преподавание требует и педагогического таланта, а сегодня на это никто не обращает внимания. Однако есть и успехи. Нам удалось повысить уровень руководства кафедрами и факультетами, значительно улучшить менеджмент, более доступными стали электронные ресурсы. Но чтобы обеспечить соответствие международным образовательным стандартам, нужны большая работа и средства.
— Армения стремится стать частью европейского образовательного пространства, но преподаватели вузов так перегружены, что времени на повышение квалификации практически не остается.
— У наших преподавателей много лекционных часов, но в Европе и США значительно больше времени уделяется индивидуальной работе со студентами, консультациям, работе с командой. Эти формы обучения очень эффективны и требуют не меньших затрат времени и сил, чем чтение лекций, поэтому я не считаю, что наши преподаватели загружены больше, чем их коллеги из вузов Европы и США.
— Почему индивидуальная и командная формы работы со студентами мало используются в ЕГУ?
— В ЕГУ 1280 основных преподавателей, и мы не можем предоставить даже нашим профессорам хотя бы 5 кв. м для офиса, где можно заниматься индивидуальной работой. ЕГУ «перезаселен» и реальных надежд на расширение площади нет. В университетах Англии группы студентов выполняют проекты и затем защищают их. Приобретаются бесценный опыт работы в команде, навыки практической работы, способность к принятию решений. А наши студенты получают в основном теоретические знания, и это значительно снижает их готовность к дальнейшей практической работе.
— Вузы Армении, в том числе ЕГУ, очень слабо оснащены, что также снижает уровень подготовки специалистов. Как предполагается решать эту проблему?
— Существует 3-годичный план по оснащению лабораторий, одобренный президентом РА. В течение этого срока предполагается приобрести необходимое оборудование и привести наши лаборатории в соответствие с международными требованиями. На оборудовании 60-70-х гг. невозможно подготовить современных специалистов. В ЕГУ есть и современная аппаратура, но она получена по исследовательским грантам и используется в основном преподавателями и аспирантами. Проект технического переоснащения потребует порядка $1 млн. На его реализацию будут затрачены внебюджетные средства ЕГУ, потребуется финансовая поддержка правительства и бизнеса.
— Насколько успешно работает система кредитования? Можно ли реально перейти из ЕГУ в какой-то европейский университет?
— Система кредитования всего лишь два года назад была введена в магистратуре и один год действует в бакалавриате. Говорить о соответствии нашей кредитной системы европейской пока рано. Но уже есть примеры перехода наших студентов в европейские вузы. Действует и немецкая грантовая программа сотрудничества, по которой многие армянские студенты едут на учебу в вузы Германии.
— Учебные программы ЕГУ соответствуют европейским и американским?
— Учебные программы, планы и модули — это та область, где мы максимально близки к мировым стандартам. Преобразования начались еще в 90-х годах, и этот процесс продолжается.
— Обеспечивается ли преемственность поколений преподавательского состава ЕГУ?
— Этот процесс идет, но очень тяжело. В последнее время мы приняли на работу много молодых перспективных преподавателей, но их не всегда устраивает зарплата. Перспективы карьерного роста туманны. Старшее поколение отказывается уходить, потому что пенсии маленькие. Но омоложение кадров — не самоцель. Зачастую молодые преподаватели значительно уступают своим предшественникам. Они должны доучиваться под руководством опытных преподавателей, но старшее поколение сознательно препятствует профессиональному росту молодых, поэтому по ряду специальностей мы уже ощущаем дефицит квалифицированных кадров.
— Как вы оцениваете уровень студентов ЕГУ?
— В большинстве случаев он очень слабый. Из-за деградации средней школы многие наши студенты просто не готовы к обучению в вузе. Непонятно, как они сдавали вступительные экзамены. Школ, дающих хорошую подготовку, очень немного, но они есть.
— Несмотря на достаточно высокий уровень безработицы, в Армении образовался дефицит многих специальностей. Как определяется число мест в бакалавриат, магистратуру, аспирантуру?
— В нормальных странах вопросы, сколько и каких специалистов готовить, определяются рынком труда, программами экономического развития. У нас эти механизмы пока не работают, поэтому число и профиль подготовки специалистов определяются практически произвольно. Многие молодые специалисты оказываются перед сложной проблемой трудоустройства.
— ЕГУ не несет ответственности за будущее выпускников?
— Нет. ЕГУ отвечает только за знания и навыки. Правда, у нас есть карьерный центр, который сотрудничает с работодателями, но им удается трудоустроить не более 10% выпускников. Предприятия и организации неохотно контактируют с вузами. Правда, мы достаточно успешно сотрудничаем с «Синопсисом», российским предприятием «Сухой», несколькими правительственными организациями, но этого недостаточно, чтобы решить вопросы трудоустройства. Бакалавриат ЕГУ ежегодно выпускает 2000-2300 специалистов. Из них не более 50-60% сразу же находят работу. Остальные решают этот вопрос в течение нескольких лет и далеко не всегда успешно. Необходимы совместные программы с предприятиями и организациями, тогда подготовка кадров будет соответствовать реальным потребностям экономики и общества.
— Чем объяснить, что в Армении снизилось число иностранных студентов?
— По крайней мере это не связано с качеством образования. Есть масса других проблем — нет общежитий для иностранных студентов, других элементарных условий. Большие деньги берут посреднические организации, которые занимаются направлением иностранных студентов в Армению.
— Но ведь дипломы армянских вузов перестали признаваться в ряде стран региона, это вряд ли связано с бытовыми проблемами иностранных студентов?
— Вопрос признания диплома актуален не только для ЕГУ, но и многих европейских университетов. Болонское соглашение подписали 47 стран, и в рамках этого соглашения нужно договариваться о признании дипломов.
— Уровень коррупции в вузах, в том числе в ЕГУ, стал просто недопустимым. Это — реальная угроза национальной безопасности. Что делается для решения этой проблемы?
— Коррупция была и в советские годы. С этим злом очень трудно бороться. Без поддержки государства и общества вузы не смогут справиться с коррупцией. Я не оправдываю ЕГУ, но в плане коррупции у нас более благополучно, чем в других вузах. По крайней мере системной коррупции у нас нет. Мы постоянно обсуждаем этот вопрос, но эффективных способов борьбы с этим явлением не находим.
— Ректор ЕГУ не знает, кто берет взятки?
— Разумеется, нет. Я не могу уволить преподавателя на основании слухов. Взяточника надо поймать с поличным, а это дело правоохранительных органов. Университет не должен заниматься расследованиями. Взятки берутся с тех студентов, которые готовы платить за то, чтобы не учиться. А когда в коррупции заинтересованы обе стороны, доказать эти случаи практически невозможно. Отказываются и те, и другие. Мы изменили всю систему оценок. Кредитная система исключает возможность снизить или завысить оценку, поэтому большинство оценок выводятся объективно, но полностью пресечь коррупцию мы не можем. Тут целый комплекс причин. Одна из них — низкая оплата преподавателей, а соблазн большой. Кроме того, общество воспринимает коррупцию как нечто совершенно естественное. Это не претит нашему менталитету.
— Почему же тогда так много жалоб на коррупцию в вузах? Недавно в «ГА» было опубликовано письмо, в котором были высказаны претензии по этому поводу. Какие меры приняты?
— Я был против того, чтобы этот человек стал деканом факультета экономики, но его выбрали преподаватели. Я не смог ничего сделать. А факты коррупции нужно доказать. Сейчас мы занимаемся этим вопросом, но я уверен, что нет таких студентов, фамилиями которых подписано это письмо. А уволить без веских причин и доказанного факта коррупции никого невозможно. У нас слишком либеральное трудовое законодательство. Механизмов борьбы с коррупцией нет. Если по слухам преподаватель пенсионного возраста берет взятки, я не могу избавиться от него. Постановление Конституционного суда лишило нас этой возможности. Если я уволю такого человека, он меня затаскает по судам. Пусть этими вопросами занимаются правоохранительные органы.
