НУБАР-ЗАВЕН ПОГОСЯН. Родился в 1925 году в Рио-де- Жанейро. Его отец — Погос Погосян — один из чудом сохранившихся киликийцев, ставших жертвами в Мусалере, Адане и во многих других армянских населенных пунктах. Он и несколько уцелевших его родственников еще лет десять жили в Искандеруне. Но выяснилось, что при Ататюрке стало еще опаснее, чем при Талаате. И вот он на судне «Элпис» («Надежда») вывозит свою беременную жену Аниту, так сказать, куда глаза глядят. То есть куда повезет «Надежда». Прошли уже Средиземное море, Гибралтар. И на девятые сутки в открытом океане 9 июля 1925 года Анита родила сына. Погос назвал своего первенца именами двух своих старших братьев – Нубара и Завена, погибших в Дер-Зоре. Капитан «Элписа», грек по национальности, в тот день сказал счастливому отцу: быть его сыну моряком.
Отец не поверил в пророчество — в роду у них таковых не бывало. Все больше мастеровые. Сам он был портным. Приведу несколько строк из «личного дела» Нубара Погосяна: «Основатель Бразильского национального института судостроения. Начальник научно-технического управления Военно-морских сил Бразилии. Главный инспектор по строительству и ремонту судов. Главный консультант ВМС. Профессор. Корабел.» Все это лишь, я бы сказал, оглавления этапов деятельности Нубара-Завена на поприще судостроения и развития военно-морских сил целой державы. Нет, Нубар-Завен Погосян не был адмиралом, зато у него в подчинении были почти все адмиралы флота страны. По указу военного министра он возглавлял строительство гордости Бразилии – мощного ракетоносца «Минас Жерайс», противолодочного авианосца «Триато», миноносца нового поколения «Алмиранте Фронтин». Этот человек курировал, точнее, был главным инспектором строительства всего флота Бразилии.
А ТЕПЕРЬ О МЛАДШЕМ БРАТЕ. Было время, когда адмирал Завен-Нубар Погосян находился в подчинении корабела Нубара-Завена Погосяна. С именами тут нет никакой путаницы. Отец решил ни на минуту не расставаться с именами своих старших братьев. И, когда первенца назвали Завеном-Нубаром, он обратил внимание, что родственники частенько зовут мальчика коротко, только по первому имени. Вот и решил через четыре года, когда родился второй сын, назвать его Завеном-Нубаром. Так что братьев называли по первым именам, но мало кто знал, что у них в паспортах имена двойные.
Я не знаю, на что рассчитывают турки, когда пытаются выветрить из памяти нашего народа свои злодеяния. Пусть спросят об этом адмирала Бразильского флота Завена Погосяна. Мне сказали, что адмирал чуть не прослезился, когда узнал, что не дождется «Армению» из-за своей болезни. Но мы, честно говоря, чувствовали его присутствие во вверенном ему яхт-клубе, где, кстати, одной из служб управляет бразилец по имени Арменио.
Родился будущий адмирал в 1929 году в Рио-де-Жанейро. Отец чуть ли не с самого рождения сына понял, что этот уж явно будет моряком. И не ошибся. Завен с отличием окончил Военно-морское училище для командного состава. По окончании училища его мало видели на берегу. Достаточно сказать, что он был капитаном десятка кораблей, в том числе двух крейсеров. Когда у берегов Бразилии готовились проводить совместные учения с США, Завен Погосян был на несколько месяцев командирован в Америку, чтобы инспектировать военных моряков чужой страны. Во времена военного руководства Бразилией лидер страны Коста Силва назначил адмирала Погосяна начальником всех водных путей и всех портов Бразилии. В сороковых годах Завен-Нубар был неоднократным чемпионом Бразилии по плаванию. А вот чемпионом среди семидесятилетних стал он в самом конце XX века.
…Мне рассказывали, что в Рио-де-Жанейро собираются открыть клуб носителей имен Арменио и Армениа. Остался бы я на пару дней в городе хрустальной мечты великого комбинатора, сделал бы множество открытий.
…ПЕРЕД САМЫМ ОТХОДОМ ИЗ ПОРТА РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО я обратил внимание, что лицо у капитана грустное, угрюмое, каковым, кстати, бывает часто. Служба такая: шторм, штиль, судно со своими многочисленными проблемами. Но на этот раз лицо было горестным. Правда, время от времени он говорил о том, что мама его болеет. Любимая всеми нами тикин Седа. Инсульт. Что может сделать любящий сын, находясь в такой ситуации в открытом океане в другом полушарии?
Тут я в который раз убедился, что экипаж наш — действительно одна семья. Вижу по поведению ребят: молчат, грустят, понимают, что происходит с капитаном. Мы ведь знаем, что Самвел потерял отца еще в юности и мать заменила ему отца… Узнав о болезни тикин Седы, я к полуночи дозвонился до заместителя министра здравоохранения Гайка Дарбиняна. Он сказал только одно слово: «Телефон». Когда мы позвонили в Батуми, чтобы узнать о состоянии больной, брат Самвела Амаяк сказал, что звонили из Министерства здравоохранения Армении и сказали, что мамой будет заниматься главный невропатолог Грузии.
Когда я пишу эти строки, Самвел молча стоит за штурвалом. Рядом с ним стоят вахтенные. Все молчим. По-своему молимся за тикин Седу, мать капитана.
