Оказывается, достаточно одной рабочей встречи главы правительства с руководителем Комитета госдоходов, чтобы росчерком пера скостить аж 100 тысяч драмов из ранее установленных 160 тысяч драмов за одну единицу товара.
С УЧЕТОМ числа потенциальных покупателей (порядка 25 тысяч) ликвидная сумма внушает уважение. Но на этом восторг от хорошей новости гаснет, оставляя осадок в виде множества вопросов. Например, с чего это вдруг возникла острая необходимость в замене действующих аппаратов на новые? И, если ранее заявлялось, что себестоимость ККА обходится в 158 тысяч драмов, как удалось с такой легкостью снизить цену? Ведь ежели из одного места убывает, то в другом непременно прибывает. Тогда за счет каких ресурсов покроется образовавшаяся брешь?
Допустим, говоря о себестоимости, в расчетах ошиблись. Тогда почему никто не привлечен к ответственности за такое упущение? Как же так получается, что премьер на этот раз не усмотрел скрытые коррупционные схемы и не поспешил объявить о пресечении попытки оболванить 25 тысяч хозяйствующих субъектов?
Поставим вопрос иначе. Почему Комитету госдоходов все сходит с рук — и премии, которыми они сами себя наградили, и креативные схемы с навязыванием новых аппаратов ККА взамен действующих представителям малого бизнеса, которые и так еле дышат? Что это, трогательная забота о кадрах, взращиваемых в тепличных условиях «бархатной революции»? Или премьер Пашинян сменил тактику и отныне будет выдавать любимому народу сугубо дозированную информацию, не вдаваясь в детали?
Где гарантия, что такие попытки не повторятся в будущем?
Согласитесь, когда нет ссылок на правовую норму, запрещающую подобного рода нововведения, остается уповать только на первое лицо, и без того обремененное важнейшими государственными проблемами.
Как бы то ни было, но акции протеста представителей малого бизнеса перед Домом правительства дали первые плоды: монополия одной структуры, похоже, пошатнулась.
С УЧЕТОМ числа потенциальных покупателей (порядка 25 тысяч) ликвидная сумма внушает уважение. Но на этом восторг от хорошей новости гаснет, оставляя осадок в виде множества вопросов. Например, с чего это вдруг возникла острая необходимость в замене действующих аппаратов на новые? И, если ранее заявлялось, что себестоимость ККА обходится в 158 тысяч драмов, как удалось с такой легкостью снизить цену? Ведь ежели из одного места убывает, то в другом непременно прибывает. Тогда за счет каких ресурсов покроется образовавшаяся брешь?
Допустим, говоря о себестоимости, в расчетах ошиблись. Тогда почему никто не привлечен к ответственности за такое упущение? Как же так получается, что премьер на этот раз не усмотрел скрытые коррупционные схемы и не поспешил объявить о пресечении попытки оболванить 25 тысяч хозяйствующих субъектов?
Поставим вопрос иначе. Почему Комитету госдоходов все сходит с рук — и премии, которыми они сами себя наградили, и креативные схемы с навязыванием новых аппаратов ККА взамен действующих представителям малого бизнеса, которые и так еле дышат? Что это, трогательная забота о кадрах, взращиваемых в тепличных условиях «бархатной революции»? Или премьер Пашинян сменил тактику и отныне будет выдавать любимому народу сугубо дозированную информацию, не вдаваясь в детали?
Где гарантия, что такие попытки не повторятся в будущем?
Согласитесь, когда нет ссылок на правовую норму, запрещающую подобного рода нововведения, остается уповать только на первое лицо, и без того обремененное важнейшими государственными проблемами.
Как бы то ни было, но акции протеста представителей малого бизнеса перед Домом правительства дали первые плоды: монополия одной структуры, похоже, пошатнулась.
