Вообще-то полная цитата члена Союза писателей Москвы Александра Кирноса, открывающая изданный в Москве сборник миниатюр Гарника Аразяна «Лусик, ложись, я иду», выглядит следующим образом: «Рассказы Гарника — целебный коктейль любви, надежды, веры в лучшее в мире и человеке». И с этим нельзя не согласиться. Актер, режиссер, музыкант, художник, Аразян, взявшись за перо, стал автором ярких рассказов, пьес. Но основная его «дистанция» — миниатюра, жанр, в котором надо уметь дорожить словом. Делать это интересно удается немногим.
НАЗВАНИЕ СБОРНИКА В ЭПОХУ ПАТОЛОГИЧЕСКОЙ ОРИЕНТАЦИИ на сексуальность настраивает читателя на игривый лад. Но жена тифлисского сапожника Кикоса из Сололаки ложится по приказу мужа вовсе не для выполнения супружеских обязанностей, а потому что у нее проблемы со зрением. И Кикос, закрывая будку, заходит домой, чтобы закапать глазные капли.
Персонажи Аразяна живут в разных временах и эпохах. Место действия — школа, театр, улица, пляж, советский Ереван и сегодняшняя Москва, в которой автор живет уже полвека. Время летит, люди и нравы меняются. Но героев Аразяна не покидает чувство юмора, ехидно-иронический взгляд на жизнь, спасающий от гримас развитого социализма, не говоря уже о неподдающейся полной идентификации сегодняшней рынколиберализации под флагом псевдочеловеческих ценностей.
…Классная руководительница отбирает у мальчика пончик из-за того, что его отец — враг народа. И одноклассник делится с обиженным пончиком, потому что родители и книги учили его справедливости.
…В 90-е годы в Ереване многие живут впроголодь. Преподавательница консерватории, вышедшая на пенсию, выглядит так ужасно, что пришедшая за подаянием нищенка уходит, чтобы вернуться через пару часов и протянуть пенсионерке 300 драмов.
Прав А.Кирнос, отметивший, что миниатюры Аразяна добавляют света в наш мир, не дают ему расчеловечиться. А главное, что отличает человека от остальных живых существ, — это чувство юмора. Автор прямо этого не говорит, но втолковывает читателю каждой своей строкой, где смешное шагает по жизни рядом с грустным, но без каких-либо признаков уныния. Одна из миниатюр называется «У меня нет времени, чтобы торопиться».
Я люблю жить медленно.
Моргнул глазом — улетела юность.
Удивился!
Моргнул еще раз — улетела молодость.
Стало странно…
Попробовал еще раз моргнуть (не надо было этого делать!) — пролетела целая жизнь…
… И увидел я, как люди бегут, бегут, бегут, бегут, не зная куда.
А я знаю!
Я не тороплюсь туда.
«Может, не надо моргать», — думал я, лежа на пляже под солнцем.
Издали я был похож на лежащего бездельника. Но это было далеко не так. Моя голова без устали работала над важной проблемой: как замедлить движение нашей планеты ЗЕМЛЯ, чтобы она не торопилась?
Пока я размышлял над этим, день быстро сменился ночью и на небе засверкали звезды…
Какая красота, подумал я.
И в самом деле, куда мы торопимся?
НАЗВАНИЕ СБОРНИКА В ЭПОХУ ПАТОЛОГИЧЕСКОЙ ОРИЕНТАЦИИ на сексуальность настраивает читателя на игривый лад. Но жена тифлисского сапожника Кикоса из Сололаки ложится по приказу мужа вовсе не для выполнения супружеских обязанностей, а потому что у нее проблемы со зрением. И Кикос, закрывая будку, заходит домой, чтобы закапать глазные капли.
Персонажи Аразяна живут в разных временах и эпохах. Место действия — школа, театр, улица, пляж, советский Ереван и сегодняшняя Москва, в которой автор живет уже полвека. Время летит, люди и нравы меняются. Но героев Аразяна не покидает чувство юмора, ехидно-иронический взгляд на жизнь, спасающий от гримас развитого социализма, не говоря уже о неподдающейся полной идентификации сегодняшней рынколиберализации под флагом псевдочеловеческих ценностей.
…Классная руководительница отбирает у мальчика пончик из-за того, что его отец — враг народа. И одноклассник делится с обиженным пончиком, потому что родители и книги учили его справедливости.
…В 90-е годы в Ереване многие живут впроголодь. Преподавательница консерватории, вышедшая на пенсию, выглядит так ужасно, что пришедшая за подаянием нищенка уходит, чтобы вернуться через пару часов и протянуть пенсионерке 300 драмов.
Прав А.Кирнос, отметивший, что миниатюры Аразяна добавляют света в наш мир, не дают ему расчеловечиться. А главное, что отличает человека от остальных живых существ, — это чувство юмора. Автор прямо этого не говорит, но втолковывает читателю каждой своей строкой, где смешное шагает по жизни рядом с грустным, но без каких-либо признаков уныния. Одна из миниатюр называется «У меня нет времени, чтобы торопиться».
Я люблю жить медленно.
Моргнул глазом — улетела юность.
Удивился!
Моргнул еще раз — улетела молодость.
Стало странно…
Попробовал еще раз моргнуть (не надо было этого делать!) — пролетела целая жизнь…
… И увидел я, как люди бегут, бегут, бегут, бегут, не зная куда.
А я знаю!
Я не тороплюсь туда.
«Может, не надо моргать», — думал я, лежа на пляже под солнцем.
Издали я был похож на лежащего бездельника. Но это было далеко не так. Моя голова без устали работала над важной проблемой: как замедлить движение нашей планеты ЗЕМЛЯ, чтобы она не торопилась?
Пока я размышлял над этим, день быстро сменился ночью и на небе засверкали звезды…
Какая красота, подумал я.
И в самом деле, куда мы торопимся?
