ИЗ СЕГОДНЯШНЕЙ ЖИЗНИ АРМЯН. ПОЛИТОЛОГ C.ГРИГОРЯН: «Необходимо проверить счета генсека ОДКБ Юрия Хачатурова, потому что территории бесплатно не сдаются». Доказательств измены родине нет, но чем-то тошнотворным повеяло.
Следственный комитет Армении. В дошкольных учреждениях и вузах возбуждено пятьдесят девять уголовных дел, по фактам злоупотреблений в медицинских центрах – двадцать девять, по злоупотреблениям, совершенным руководителями или служащими органов местного самоуправления – сто сорок.
Подтвержденных судом преступлений еще нет, но не кажется ли вам, что в детсадах, яслях, институтах, медцентрах и органах местного самоуправления засели преимущественно воры и мошенники?
Впрочем, кажется или не кажется — это чисто индивидуально, это одна сторона дела, другая и более неприятная в том, что так начинают думать о тех, кто честно, бескорыстно и многие годы трудился или трудится в этих организациях, а таких людей подавляющее большинство. Их-то задевать зачем?
Пусть каждый осмотрится, вспомнит: династии армянских учителей, врачей, строителей, военных, художников, ученых, целые сословия честных и беззаветно преданных стране и делу тружеников — они что, за пару десятилетий испарились, улетучились, исчезли, оставив после себя руины? Если так, то на чем и на ком держится сегодня Армения? Неужто на тех, кто громче всех кричит и то и дело ложится на тротуар с протестным плакатом на нестиранной рубашке?
… Предположим, в одной из квартир многоквартирного дома на Северном проспекте живет хорошо известный всем вор. И вот, ориентируя кого-то на местности, один гражданин говорит другому: «Пройдешь супермаркет, воровской дом — слева, кафе — справа, иди еще сто метров и ты в парикмахерской…»
В нашем случае «воровской дом» — ключевое слово, бросающее густую тень на людей, оказавшихся соседями сукиного сына с нечистой совестью.
Вот и с детсадами, школами, больницами примерно так: кто-то ворует реально, кто-то страдает морально, как говорили во времена, когда это понятие о чем-то говорило.
… ИЗ СУГУБО ЛИЧНОГО. НАДОЕЛО СЛЫШАТЬ О ПРИПРЯТАННОМ МЯСЕ В КОНСЕРВАХ, золоте в подполе, деньгах в чужом кармане — хочется зарабатывать и иметь свои на открытом всему миру счетах. Утомляет бесконечная песнь о фантастической честности и генетической неподкупности новой власти. Поживем и, когда увидим, что слово не расходится с делом, скажем спасибо. Как говорил один умный американец о другом неглупом американце: «Чем громче он твердил о своей честности, тем тщательнее мы пересчитывали столовые ложки».
Теперь цитата от Никола Пашиняна, длинная, но необходимая. Сказано во время встречи с членами семей военнослужащих, погибших во время апрельской войны.
«Эти расследования, — сказал тогда премьер, — не должны бросать тень на наши вооруженные силы и армию, потому что все мы знаем, и это очевидно, что есть большое количество добросовестных, самоотверженных офицеров и солдат, и я убежден, что большая часть и высшего, и среднего звена, и прапорщиков, и рядовых военнослужащих наших вооруженных сил — это люди, которые осознают смысл, цель и миссию своей службы, и очень малое количество людей руководствуется противоположной логикой. В целом эти расследования, я думаю, направлены на повышение авторитета армянской государственности, а не наоборот».
Премьер Пашинян говорит, думает правильно. Но его люди часто понимают и действуют неправильно. Получается как в бешено популярном в советские годы телешоу «Кабачок «13 стульев».
Пан Гималайский (артист Рудин) привез верблюдов и сопроводительное письмо. В письме говорилось: «Hаправляем вам двух одногорбых верблюдов и Гималайского». Вот у пана Гималайского и допытывались, где же третий верблюд, гималайский, а в конце концов сказали: «Докажите, что вы не верблюд» …
Доказывать, продавал не продавал родину, должен не трехзвездочный генерал Юрий Хачатуров, а тот, кто заподозрил его в этом и стал полоскать его имя в эфире. В духе перехода права казнить и миловать от государства-площади.
Судит не общественность, судит суд. А пока суда нет, то и выводов о том, виноват кто-то или нет, тоже нет. Есть злонамеренная болтовня или покушение на репутацию в особо жестокой форме.
