В конце декабря из Генпрокуратуры в Апелляционный уголовный суд поступила жалоба по поводу одного из громких дел 2010 года. Речь идет о гибели Вагана ХАЛАФЯНА в Чаренцаванском отделении полиции.
НАПОМНИМ ВКРАТЦЕ ЭТУ ТРАГИЧЕСКУЮ ИСТОРИЮ. 24-летний В.Халафян скончался 13 апреля 2010 года в отделении, куда был доставлен по подозрению в совершении групповой кражи. Согласно обвинительному заключению, он покончил жизнь самоубийством. То есть, по официальной версии, в состоянии аффекта в присутствии четверых полицейских взял из шкафа нож и нанес себе два ранения в живот глубиной 12 и 13 см. Но и сторона защиты, и родственники погибшего с самого начала поставили эту версию под сомнение. Они обратили внимание на отсутствие отпечатков пальцев потерпевшего на рукоятке ножа. Кроме того, сами обстоятельства так называемого самоубийства (а именно то, что "самоубийца" нанес себе более одного удара) вызывают сомнение. Не говоря уже о том, что родственники в день гибели задержанного навещали и ничто в его поведении не предвещало подобного развития событий.
Генпрокуратура обжаловала решение суда общей юрисдикции Котайкского марза, в соответствии с которым был признан виновным в превышении должностных полномочий начальник отдела уголовного розыска Чаренцаванского отделения полиции Ашот Арутюнян (статья 309 УК РА), а оперуполномоченного того же отдела Мориса Айрапетяна осудили по статье 308 УК РА за злоупотребление должностными полномочиями. Приговор вызвал откровенное возмущение в обществе и неоднозначную реакцию даже со стороны правоохранительных структур. А родственники прямо утверждали, что настоящие преступники ушли от наказания, подставив под удар "стрелочников".
Что касается жалобы Генпрокуратуры, то она касается двух старших оперуполномоченных полиции Чаренцавана — Гарика Давтяна и Гагика Казаряна. Суд признал их невиновными в злоупотреблении должностными полномочиями и оправдал. Оба они непосредственного отношения к расследованию вышеупомянутой групповой кражи не имели. Однако присутствовали некоторое время в кабинете, где А.Арутюнян избивал Вагана, и никак не помешали этому. По их показаниям, они были свидетелями лишь "пары пощечин". Опера находились в этой комнате, "просто чтобы смотреть телевизор". Суд решил, что имеющиеся в деле доказательства не позволяют утверждать, что у них была реальная возможность предотвратить избиение.
ГЕНПРОКУРАТУРА НА ОСНОВАНИИ ДРУГИХ ПОКАЗАНИЙ СТАВИТ ЭТО ПОД СОМНЕНИЕ. В частности, в показаниях Мориса Айрапетяна говорится, что А. Арутюнян, войдя в комнату, где находился В.Халафян, заявил, что вещественные доказательства кражи обнаружены, другие ее участники признали свою вину, и предложил Вагану также признаться в содеянном. Но последний все отрицал. Тогда Арутюнян начал его избивать. От одного из ударов Халафян ударился о шкаф, да так, что дверца шкафа распахнулась. Продолжая избивать парня, Арутюнян рукой схватил его за свитер и подтащил к дивану, при этом нанося удары по голове и животу.
Реальность этого эпизода подтверждается другими доказательствами дела. На начальном этапе следствия и Г.Давтян, и Г.Казарян в точности подтвердили описанный выше ход событий на очной ставке с М.Айрапетяном. Однако впоследствии они отказались от своих показаний. По мнению же Генпрокуратуры, доверия заслуживает именно первоначальная версия.
Поэтому Генпрокуратура считает, что Давтян и Казарян не только имели возможность предотвратить преступление, но и были обязаны сделать это. Тем более что и суд зафиксировал, что они были свидетелями избиения, не важно, в каких масштабах. Исходя из этого обвинение требует пересмотра приговора в части, касающейся Г.Давтяна и Г.Казаряна.
Перечисленные факты говорят сами за себя и в дополнительных комментариях не нуждаются. Совершенно очевидно, что они лучше любых слов характеризуют качество проведенного расследования. Более того, эта история подтверждает чуть ли не обычную в Армении в этой сфере практику. А само дело стало вопиющим примером следственного произвола. Расследование его, призванное восстановить пошатнувшийся авторитет правоохранительных органов, также не справилось с этой задачей, вызвав у общества дополнительные вопросы и протест.
Жалоба Генпрокуратуры вызывает робкие надежды на то, что какие-то шаги для установления истины в этом деле будут предприняты. И мы наконец получим ответы хотя бы на некоторые вопросы.
