В последний раз я с
ним встретился в стенах Кремлевского дворца в 1991 году. Мы тогда были депутатами
Верховного Совета СССР. Как сейчас помню, подарил ему книгу
«Противостояние» о землетрясении в Армении, об уроках Спитака.
ВАЛЕНТИН ПРИ МНЕ
НАЧАЛ ЛИСТАТЬ фотографии
в книге, то и дело останавливаясь и внимательно разглядывая снимки. В какой-то
момент нарушил молчание и тихо спросил:
— А ее, той девочки, здесь нет?
Я знал, о ком он спрашивает, и ответил:
— Нет, к сожалению.
— Я забыл ее имя. Честно скажу, часто вспоминаю ее.
Я сказал ему, что имя этой девочки никогда не забуду, ибо
ее зовут как мою мать — Гоар.
Во время большого перерыва он подошел ко мне и признался,
что за полтора часа «пустой говорильни съезда» ознакомился с книгой,
вспоминая, как всей страной в те дни мы переживали и преодолевали трагедию
Армении. И добавил: «Правда, чувствовал неловкость от того, что ты на весь
мир рассказал обо мне». Приведу те строки из моей книги, которые он читал
тогда во время заседания Съезда народных депутатов СССР: «Валентин
Распутин прислал мне телеграмму на следующий день после землетрясения… Спустя
несколько дней я получил от знаменитого русского писателя тысячу рублей с припиской:
«Передай эти деньги туда, куда ты считаешь наиболее нужным…» Надо
было только решить, куда их отдать конкретно. Подумал, что нужно найти ребенка,
который находится в больнице и у которого погиб кормилец.
Распутин подал прекрасную идею: нашим писателям нужно
создать фонд для детей, лишившихся кормильцев. В один из очередных визитов в
детскую клинику я познакомился с одиннадцатилетней Гоар Карапетян, у которой
ампутирована нога выше колена. Отец Артем Карапетян мощным телом накрыл дочь,
сам погиб. Рядом с дочерью в палате находилась мать Оля Карапетян… Она взяла
у меня деньги и попросила адрес русского писателя.
В начале 1989 года ее вместе с сотней детей, лишившихся
конечностей, отправили спецрейсом в США на протезирование. Через три месяца я
навестил их в Лос-Анджелесе. Все дети были уже протезированы. Они уже смеялись,
среди них нашел и Гоарик Карапетян. Никогда не забуду этот миг. Я позвонил
Валентину в Иркутск, не подумав о разнице во времени, и сказал что рядом со
мной находится Гоарик, которая бодро ходит на двух ногах. Трубка ответила
молчанием, которое длилось довольно долго… Душа у Валентина была тонкая,
хрупкая, чистая, а дух — мощный, железный.
…ИНИЦИАТОРОМ
ПЕРВОЙ ВСТРЕЧИ НА БАЙКАЛЕ ДЛЯ СОЗДАНИЯ международной экологической
организации был сам Распутин, который накануне (1986 год) гостил в Японии у
коллег, пишущих на экологические темы. Тогда же он предложил собраться у него
на Байкале группой советских и японских писателей и общественных деятелей.
Собраться не только для того, чтобы вести тривиальный разговор о
катастрофической проблеме питьевой воды на планете нашей, а чтобы начать
действенно и результативно работать именно на планетарном уровне. Первая
международная встреча состоялась на Байкале, где и было официально создано
«Байкальское движение». До распада СССР мы успели организовать еще
четыре встречи у хозяев пресных озер: на Арале, Севане, Биве (Япония),
Хубсугуле (Монголия). Была договоренность уже с североамериканскими и канадскими
коллегами о встречах на берегах Великих озер (Верхнее, Гурон, Мичиган,
Онтарио). Увы, все сорвалось с распадом СССР. И проблема с тех пор обострилась
до катастрофического предела.
Во время встречи на Севане большая группа писателей и
ученых посетила зону бедствия (Ленинакан, Спитак, Степанаван, Кировакан) и
возложила цветы к мемориалу в Цицернакаберде. Я не забуду взволнованное лицо
Валентина, с печатью боли. Он с ума сходил по своей России. Прочитав в
«Литературной газете» мою статью о том, что из года в год теряем не
только деревни, но и суть армянской философии и национальной перспективы, он
позвонил и сказал: «Я бы назвал твою статью шекспировским «Быть или
не быть».
Напомню и о том, что, узнав о нашей политической
голодовке в знак протеста против, по сути, ликвидации Горбачевым НКАО, Валентин
вместе с группой авторитетных литераторов выступил в «Литературной
газете», выражая свою солидарность.
Он очень любил поэзию Сильвы Капутикян. Узнав о смерти
великой поэтессы, Распутин позвонил мне и выразил соболезнование. Мы тогда
находились на борту «Киликии». Я сказал Валентину, что накануне
отправил от имени экипажа наше горестное слово, озаглавив материал словами
«Она ушла, чтобы остаться». Валентину
понравилось это название. Увы, сегодня ушел он сам. Тоже великий. И тоже ушел,
чтобы остаться в сердцах наших.
ВАЛЕНТИН ПРИ МНЕ
НАЧАЛ ЛИСТАТЬ фотографии
в книге, то и дело останавливаясь и внимательно разглядывая снимки. В какой-то
момент нарушил молчание и тихо спросил:
— А ее, той девочки, здесь нет?
Я знал, о ком он спрашивает, и ответил:
— Нет, к сожалению.
— Я забыл ее имя. Честно скажу, часто вспоминаю ее.
Я сказал ему, что имя этой девочки никогда не забуду, ибо
ее зовут как мою мать — Гоар.
Во время большого перерыва он подошел ко мне и признался,
что за полтора часа «пустой говорильни съезда» ознакомился с книгой,
вспоминая, как всей страной в те дни мы переживали и преодолевали трагедию
Армении. И добавил: «Правда, чувствовал неловкость от того, что ты на весь
мир рассказал обо мне». Приведу те строки из моей книги, которые он читал
тогда во время заседания Съезда народных депутатов СССР: «Валентин
Распутин прислал мне телеграмму на следующий день после землетрясения… Спустя
несколько дней я получил от знаменитого русского писателя тысячу рублей с припиской:
«Передай эти деньги туда, куда ты считаешь наиболее нужным…» Надо
было только решить, куда их отдать конкретно. Подумал, что нужно найти ребенка,
который находится в больнице и у которого погиб кормилец.
Распутин подал прекрасную идею: нашим писателям нужно
создать фонд для детей, лишившихся кормильцев. В один из очередных визитов в
детскую клинику я познакомился с одиннадцатилетней Гоар Карапетян, у которой
ампутирована нога выше колена. Отец Артем Карапетян мощным телом накрыл дочь,
сам погиб. Рядом с дочерью в палате находилась мать Оля Карапетян… Она взяла
у меня деньги и попросила адрес русского писателя.
В начале 1989 года ее вместе с сотней детей, лишившихся
конечностей, отправили спецрейсом в США на протезирование. Через три месяца я
навестил их в Лос-Анджелесе. Все дети были уже протезированы. Они уже смеялись,
среди них нашел и Гоарик Карапетян. Никогда не забуду этот миг. Я позвонил
Валентину в Иркутск, не подумав о разнице во времени, и сказал что рядом со
мной находится Гоарик, которая бодро ходит на двух ногах. Трубка ответила
молчанием, которое длилось довольно долго… Душа у Валентина была тонкая,
хрупкая, чистая, а дух — мощный, железный.
…ИНИЦИАТОРОМ
ПЕРВОЙ ВСТРЕЧИ НА БАЙКАЛЕ ДЛЯ СОЗДАНИЯ международной экологической
организации был сам Распутин, который накануне (1986 год) гостил в Японии у
коллег, пишущих на экологические темы. Тогда же он предложил собраться у него
на Байкале группой советских и японских писателей и общественных деятелей.
Собраться не только для того, чтобы вести тривиальный разговор о
катастрофической проблеме питьевой воды на планете нашей, а чтобы начать
действенно и результативно работать именно на планетарном уровне. Первая
международная встреча состоялась на Байкале, где и было официально создано
«Байкальское движение». До распада СССР мы успели организовать еще
четыре встречи у хозяев пресных озер: на Арале, Севане, Биве (Япония),
Хубсугуле (Монголия). Была договоренность уже с североамериканскими и канадскими
коллегами о встречах на берегах Великих озер (Верхнее, Гурон, Мичиган,
Онтарио). Увы, все сорвалось с распадом СССР. И проблема с тех пор обострилась
до катастрофического предела.
Во время встречи на Севане большая группа писателей и
ученых посетила зону бедствия (Ленинакан, Спитак, Степанаван, Кировакан) и
возложила цветы к мемориалу в Цицернакаберде. Я не забуду взволнованное лицо
Валентина, с печатью боли. Он с ума сходил по своей России. Прочитав в
«Литературной газете» мою статью о том, что из года в год теряем не
только деревни, но и суть армянской философии и национальной перспективы, он
позвонил и сказал: «Я бы назвал твою статью шекспировским «Быть или
не быть».
Напомню и о том, что, узнав о нашей политической
голодовке в знак протеста против, по сути, ликвидации Горбачевым НКАО, Валентин
вместе с группой авторитетных литераторов выступил в «Литературной
газете», выражая свою солидарность.
Он очень любил поэзию Сильвы Капутикян. Узнав о смерти
великой поэтессы, Распутин позвонил мне и выразил соболезнование. Мы тогда
находились на борту «Киликии». Я сказал Валентину, что накануне
отправил от имени экипажа наше горестное слово, озаглавив материал словами
«Она ушла, чтобы остаться». Валентину
понравилось это название. Увы, сегодня ушел он сам. Тоже великий. И тоже ушел,
чтобы остаться в сердцах наших.
