Если применить к сфере музыки морской постулат о том, что на корабле командует только капитан, то можно считать, что главным человеком в оперном театре является дирижер. И вполне естественно, что за ответами на накопившиеся за последние годы вопросы я отправился именно к Карену ДУРГАРЯНУ, возглавляющему оркестр Национального театра оперы и балета с 2001 года.
ВЫПУСКНИК ЕРЕВАНСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ, ОН СТАЖИРОВАЛСЯ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ под руководством профессора Ильи Мусина. На его счету работа в качестве второго дирижера филармонического оркестра, музыкального руководителя международного фестиваля «Бриттен и Армения», художественного руководителя и дирижера Ереванского государственного камерного музыкального театра, а также сотрудничество с Михайловским театром Санкт-Петербурга, Большим театром Москвы, лондонским «Колизеуме» и театрами Италии, а с июля 2010 года и с Мариинским театром: по приглашению маэстро Гергиева он дирижировал новой постановкой балета «Спартак» и продолжает дирижировать этим спектаклем в Санкт-Петербурге и на гастролях. В 2008 году Карену Дургаряну присвоено звание заслуженного артиста РА, в 2010 году он награжден медалью Мовсеса Хоренаци.
— На самом деле главными в оперном театре являются певец, музыкант, художник по костюмам, декоратор, рабочий сцены — все те, кто непосредственно доносит до слушателя бессмертные творения великих композиторов, — говорит Карен Дургарян. — У нас есть на сегодняшний день 30 постановок, среди которых как армянская, так и зарубежная классика, которые мы регулярно представляем нашему зрителю. Что касается новых постановок, то тут надо принимать во внимание несколько самых разных аспектов: есть ли у нас такие творческие возможности, насколько конкретная опера будет востребована зрителем и т.д. Репертуар надо строить по нарастающей: существуют какие-то определенные этапы. Но официальное решение о том, что ставить, принимают члены худсовета театра. Мы предлагаем, они или утверждают — или нет.
— Что нового могут посмотреть ереванские любители оперной музыки в ближайший период?
— В настоящее время идет очень тщательная и скрупулезная подготовка к премьере оперы «Кармен». В плане — «Богема», «Тоска», «Сельская честь» и «Паяцы». Это на ближайшие 2-3 года. Правда, в творческий процесс иногда вмешиваются чисто бытовые и технические проблемы, но уж концертные варианты постановок в любом случае мы будем готовить.
— А сколько нужно денег, чтобы поставить спектакль?
— Трудно сказать. Тут многое зависит от режиссера, художника, декораторов, костюмеров. Как они видят этот спектакль, какие им нужны для этого средства. Ведь можно и малыми средствами сделать что-то интересное и достойное внимания.
— Вы хотите сказать, что отсутствие на нашей сцене той или иной постановки не связано с отсутствием финансов?
— Не совсем так. Дело в том, что мы все-таки академический театр и просто не имеем права делать что-либо на любительском уровне. Какой-то обязательный минимум должен быть во всем – от уровня певцов до качества декораций.
— Как вы относитесь к авангардным постановкам, когда, скажем, Кармен ходит в джинсах…
— Я не стал бы употреблять это слово применительно к опере. Например, в декабре мы покажем оперу Авета Тертеряна «Землетрясение». Это современная музыка, и все оформление тоже не совсем классическое. А если говорить о чисто внешних проявлениях современности, скажем, если вдруг Саро из «Ануш» въедет на сцену на мотоцикле, то тут тоже есть два варианта. Если режиссер сможет ходом всей постановки доказать, что мотоцикл — это лишь деталь, олицетворяющая какую-то черту характера героя или оправдывает его действия, то тогда могу согласиться с этим. Если же мотоцикл будет лишь антуражем, служащим для эпатажа публики, привлечения внимания, то я против. Для подобных трюков есть мюзиклы, ревю и другие жанры.
— Как вы оцениваете состояние нашего театра сегодня?
— Я очень не люблю слово «рейтинг»: если судить по нему о востребованности, значимости того или иного жанра искусства, то вне всякого сомнения на первом месте окажутся сериалы и концерты поп-музыки. И я считаю, что наш академический театр находится вне рамок подобных рейтингов: его работа не должна рассматриваться в этом аспекте. Оперный театр — это лицо страны, ее имидж, показатель ее культурного уровня. У нас есть всего лишь один Национальный оперный театр, и наша задача — сохранить его, лелеять и всячески поддерживать. Другая сторона вопроса — чисто бытовая, а точнее, финансовая. И в этом плане положение, мягко выражаясь, не благополучное. У нас собрался великолепный коллектив высоких профессионалов, но их адский труд — три спектакля в неделю, репетиции — оплачивается совсем не по достоинству. Тем не менее все мы надеемся на лучшее, потому что, если не надеяться, то давно следовало бы бросить это занятие.
— А как привлечь публику в театр?
— В первую очередь надо создавать качественные спектакли. В то же время сегодня можно видеть и обратную картину – спектакль никудышный, а публика кричит «браво». Тут уж дело в музыкальном воспитании, в правильном или неправильном восприятии зрителями виденного. Зрителя нужно воспитывать с детства. Нам сейчас остро необходимы детские оперные и балетные спектакли, чтобы люди с малых лет привыкали к подобной музыке, к этому виду искусства. К сожалению, сейчас в нашем репертуаре нет таких спектаклей. Однако недавно состоялась встреча с первой леди республики, и под ее патронатом в 2014 году у нас обязательно появится детский спектакль. Это очень нужно, во-первых, потому, что дети должны расти образованными, а во-вторых, сегодняшние дети — это завтрашние зрители, и об этой стороне дела тоже нужно думать уже сегодня.
— Немного избитый вопрос, но он актуальный и становится в нашем обществе все острее. Как остановить натиск рабиса, отвратить людей от этого образа жизни и от этой музыки в частности?
— Я не имею права предпринимать какие-либо практические шаги, но я бы в первую очередь посоветовал тем, у кого есть такая возможность, учить хорошей музыке, знакомить с ней с самых первых дней жизни маленького человека. Например, сделать так, чтобы в школах на переменах звучала классическая, музыка. Причем обязательно армянских авторов.
— А как вы относитесь к стилю кроссовер, когда происходит некое слияние классики, джаза или рока?
— Мы живем в XXI веке, и это надо учитывать. Надо приучать молодых людей слушать классическую музыку, к звучанию большого симфонического оркестра. Очень привлекательны для молодежи проекты, когда, скажем, симфонический оркестр и рок-группа играют вместе. Это может в дальнейшем привести их в театр, на симфонический концерт. Мы сами в этом году дали два таких концерта в рамках проекта «Оркестр +», когда играли вместе с джазовыми ансамблями – один раз это был классический джаз, а второй — этноджаз. Эти проекты понравились и слушателям, поклонникам обоих стилей, и нам самим, и мы полны решимости и желания продолжить эту практику.
P.S. Прощаясь, маэстро сообщил, что у него уже есть договоренность с одним из оперных театров Италии на постановку оперы Мусоргского «Борис Годунов» в режиссуре Андрея Кончаловского. Он приглашен сотрудничать в качестве дирижера.
ВЫПУСКНИК ЕРЕВАНСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ, ОН СТАЖИРОВАЛСЯ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ под руководством профессора Ильи Мусина. На его счету работа в качестве второго дирижера филармонического оркестра, музыкального руководителя международного фестиваля «Бриттен и Армения», художественного руководителя и дирижера Ереванского государственного камерного музыкального театра, а также сотрудничество с Михайловским театром Санкт-Петербурга, Большим театром Москвы, лондонским «Колизеуме» и театрами Италии, а с июля 2010 года и с Мариинским театром: по приглашению маэстро Гергиева он дирижировал новой постановкой балета «Спартак» и продолжает дирижировать этим спектаклем в Санкт-Петербурге и на гастролях. В 2008 году Карену Дургаряну присвоено звание заслуженного артиста РА, в 2010 году он награжден медалью Мовсеса Хоренаци.
— На самом деле главными в оперном театре являются певец, музыкант, художник по костюмам, декоратор, рабочий сцены — все те, кто непосредственно доносит до слушателя бессмертные творения великих композиторов, — говорит Карен Дургарян. — У нас есть на сегодняшний день 30 постановок, среди которых как армянская, так и зарубежная классика, которые мы регулярно представляем нашему зрителю. Что касается новых постановок, то тут надо принимать во внимание несколько самых разных аспектов: есть ли у нас такие творческие возможности, насколько конкретная опера будет востребована зрителем и т.д. Репертуар надо строить по нарастающей: существуют какие-то определенные этапы. Но официальное решение о том, что ставить, принимают члены худсовета театра. Мы предлагаем, они или утверждают — или нет.
— Что нового могут посмотреть ереванские любители оперной музыки в ближайший период?
— В настоящее время идет очень тщательная и скрупулезная подготовка к премьере оперы «Кармен». В плане — «Богема», «Тоска», «Сельская честь» и «Паяцы». Это на ближайшие 2-3 года. Правда, в творческий процесс иногда вмешиваются чисто бытовые и технические проблемы, но уж концертные варианты постановок в любом случае мы будем готовить.
— А сколько нужно денег, чтобы поставить спектакль?
— Трудно сказать. Тут многое зависит от режиссера, художника, декораторов, костюмеров. Как они видят этот спектакль, какие им нужны для этого средства. Ведь можно и малыми средствами сделать что-то интересное и достойное внимания.
— Вы хотите сказать, что отсутствие на нашей сцене той или иной постановки не связано с отсутствием финансов?
— Не совсем так. Дело в том, что мы все-таки академический театр и просто не имеем права делать что-либо на любительском уровне. Какой-то обязательный минимум должен быть во всем – от уровня певцов до качества декораций.
— Как вы относитесь к авангардным постановкам, когда, скажем, Кармен ходит в джинсах…
— Я не стал бы употреблять это слово применительно к опере. Например, в декабре мы покажем оперу Авета Тертеряна «Землетрясение». Это современная музыка, и все оформление тоже не совсем классическое. А если говорить о чисто внешних проявлениях современности, скажем, если вдруг Саро из «Ануш» въедет на сцену на мотоцикле, то тут тоже есть два варианта. Если режиссер сможет ходом всей постановки доказать, что мотоцикл — это лишь деталь, олицетворяющая какую-то черту характера героя или оправдывает его действия, то тогда могу согласиться с этим. Если же мотоцикл будет лишь антуражем, служащим для эпатажа публики, привлечения внимания, то я против. Для подобных трюков есть мюзиклы, ревю и другие жанры.
— Как вы оцениваете состояние нашего театра сегодня?
— Я очень не люблю слово «рейтинг»: если судить по нему о востребованности, значимости того или иного жанра искусства, то вне всякого сомнения на первом месте окажутся сериалы и концерты поп-музыки. И я считаю, что наш академический театр находится вне рамок подобных рейтингов: его работа не должна рассматриваться в этом аспекте. Оперный театр — это лицо страны, ее имидж, показатель ее культурного уровня. У нас есть всего лишь один Национальный оперный театр, и наша задача — сохранить его, лелеять и всячески поддерживать. Другая сторона вопроса — чисто бытовая, а точнее, финансовая. И в этом плане положение, мягко выражаясь, не благополучное. У нас собрался великолепный коллектив высоких профессионалов, но их адский труд — три спектакля в неделю, репетиции — оплачивается совсем не по достоинству. Тем не менее все мы надеемся на лучшее, потому что, если не надеяться, то давно следовало бы бросить это занятие.
— А как привлечь публику в театр?
— В первую очередь надо создавать качественные спектакли. В то же время сегодня можно видеть и обратную картину – спектакль никудышный, а публика кричит «браво». Тут уж дело в музыкальном воспитании, в правильном или неправильном восприятии зрителями виденного. Зрителя нужно воспитывать с детства. Нам сейчас остро необходимы детские оперные и балетные спектакли, чтобы люди с малых лет привыкали к подобной музыке, к этому виду искусства. К сожалению, сейчас в нашем репертуаре нет таких спектаклей. Однако недавно состоялась встреча с первой леди республики, и под ее патронатом в 2014 году у нас обязательно появится детский спектакль. Это очень нужно, во-первых, потому, что дети должны расти образованными, а во-вторых, сегодняшние дети — это завтрашние зрители, и об этой стороне дела тоже нужно думать уже сегодня.
— Немного избитый вопрос, но он актуальный и становится в нашем обществе все острее. Как остановить натиск рабиса, отвратить людей от этого образа жизни и от этой музыки в частности?
— Я не имею права предпринимать какие-либо практические шаги, но я бы в первую очередь посоветовал тем, у кого есть такая возможность, учить хорошей музыке, знакомить с ней с самых первых дней жизни маленького человека. Например, сделать так, чтобы в школах на переменах звучала классическая, музыка. Причем обязательно армянских авторов.
— А как вы относитесь к стилю кроссовер, когда происходит некое слияние классики, джаза или рока?
— Мы живем в XXI веке, и это надо учитывать. Надо приучать молодых людей слушать классическую музыку, к звучанию большого симфонического оркестра. Очень привлекательны для молодежи проекты, когда, скажем, симфонический оркестр и рок-группа играют вместе. Это может в дальнейшем привести их в театр, на симфонический концерт. Мы сами в этом году дали два таких концерта в рамках проекта «Оркестр +», когда играли вместе с джазовыми ансамблями – один раз это был классический джаз, а второй — этноджаз. Эти проекты понравились и слушателям, поклонникам обоих стилей, и нам самим, и мы полны решимости и желания продолжить эту практику.
P.S. Прощаясь, маэстро сообщил, что у него уже есть договоренность с одним из оперных театров Италии на постановку оперы Мусоргского «Борис Годунов» в режиссуре Андрея Кончаловского. Он приглашен сотрудничать в качестве дирижера.
