Из блокнота уцелевшего пассажира
Вы замечали, что в самолетах все подчеркнуто дружны и корректны? Командир с экипажем, стюардессы с бортпроводниками, крестьяне с городскими сдержанно вежливы. Товарищ из диаспоры пробует на зуб золотые запонки с вернисажа, вы в утешение спюрку достаете из кармана пшат или чамич, законодатели за руку здороваются, шутливо похлопывая избирателей по щекам. Налоговая за ноутбуками не обращает внимания на прикрытых глянцевыми журналами мелких бизнесменов.
В ВОЗДУХЕ ВЫ ЗАМЕТНО СПЛОЧЕННЕЕ, РОДНЕЙ, у вас на всех почти одно меню, курящих сближают с некурящими Минздрав, ремни, подтяжки, парашюты, гигиенические пакеты, санитарные выходы, спасательные жилеты, пожарные инструкции – ко всему вы должны относиться вдумчиво, с пониманием.
Вы вместе застегиваетесь, в одиночку расстегиваетесь, с удовольствием вытягиваете из дорогой обуви на свободу натренированные ноги в элитных носках. Дисциплина, как и положено в небе, неземная.
Стюардесса вам интеллигентно наливает в чистый фужер бордовое вино, виски или коньяк, вы смакуете их по очереди, размышляя о красотах жизни. Чарующий гул моторов склоняет вас к заоблачной философии. У вас после дегустации смыкаются веки, вы отключаете наушники, натягиваете шоры на глаза, плед на колени и дремлете – вы, можно сказать, легки, возвышенны, сыты и довольны. Здесь ваша традиционная идентичность на некоторое время уступает место воздушному кодексу и подчиняется правилам полетов.
ДРУГОЕ ДЕЛО — НА ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ. Попробуйте в поезде или электричке поднести полный стакан ко рту – вас расплескает и разнесет на первом же повороте. Поэтому вы выходите из ресторана в тамбур, принимаете позицию гипсового пионера-горниста — такие еще встречаются в парках и аллеях: ноги широко расставлены, как на лыжне, чтоб не упасть, левая рука c согнутым локтем на левой пояснице, в крепко сжатой правой кисти бутылка с дрожащим портвейном или пивом, во рту идет переброска из горла в полость, зубы щелкают о стекло, пломба не выдерживает, губа кровоточит, вино льется за пазуху, сосед хватается за пиджак. Вы проезжаете три станции, прежде чем бутылка опустеет .
Стук, скрежет, покачивание, грохот колес о рельсы действуют на вашу психику и потенцию, резко снижая родословную ответственность. Яйца, карты, нарды, усохший тархун, рваный кроссворд с налипшей скорлупой – вот интерьер вашего плацкарта или купе. Одно радует: здесь вас не застанет турбулентный поток, воздушные ямы, вы не упадете с высоты 10 км на картофельное поле, ваш поезд никто не угонит в соседнюю деревню, приставив машинисту к голове пистолет без глушителя.
Еще забавнее в пригородной электричке: здесь немного хуже, но спокойнее, грубее, но искреннее, грязнее, но веселей, чем в самолете, ближе к земле и прочнее. Здесь национальная идентичность в пассажирах сидит крепко и свободно. Но так как вы почти не пользуетесь поездом и электричкой, вернемся в самолет.
НАДО ПРИЗНАТЬСЯ, ЗДЕСЬ ВАМ ВСЕ-ТАКИ НЕПРИВЫЧНО: что-то смутное вас беспокоит и царапает, вы отвыкли от неприкрытого подчинения, вы уже привыкли самим управлять процессами, надолго и со вкусом зацепились за демократию. Вы недовольны тем, что членов вашей фракции в пассажирах большинство, а командир, оказывается, из бывших. Вас нервирует, что штурман и бортпроводники и вовсе беспартийные. Вас удивляет и напрягает, что стюардессы не участвуют в молодежном движении. Этот воздушный непорядок в голове никак не увязывается с земным. Поэтому вы просыпаетесь и находите решение.
А почему бы вам не привести все в соответствие, наладить прямые отношения земля-воздух без предусловий. А то эти могут по ошибке и штурвал не туда повернуть, и не там посадить. Что вам мешает организовать наверху такую же обстановку, как на земле, провести голосование, тендер, конкурс на рабочие места членов команды по авиабилетам, по порядку: бизнес-класс, эконом-класс, сидячие пассажиры, стоячие, пассажиры на корточках… Без бюллетеней, простым большинством, нажатием кнопок вызова на панели.
Почему бы вам не выбрать экипаж из знакомых опытных пассажиров, распределить пропорционально завоеванным местам кресла, кабину, салон, штурвал, бортпитание, рацию, компасы, выпивку? Назначить нормального инспектора полетов. Тогда сбиться с дороги станет невозможным. И ответственность будет общая, равномерная, коалиционная. Уйдут тревога и лишняя головная боль.
НИЧЕГО ТУТ НЕВОЗМОЖНОГО НЕТ. Откуда опасность, где опасность, почему опасность? Никакой катастрофы не будет, ваш багаж не пропадет. Чего вы боитесь? Просто смешно, ей богу, а для чего автопилот, за что получает зарплату диспетчер, а компьютеры зачем, мониторы? Катапульта и парашюты? Техника мощная, умная, кнопки, микшеры, дисплеи, никакого самотека, вернее — наоборот.
Вы уверены, что этот ваш беспартийный командир лучше справляется? Это раньше было так, чтоб училища и летные клубы, налеты часов, справки и квалификация. Годами зубрили инструкции и справочники, занимались производственной гимнастикой, тренажерами, приседали и отжимались, сохраняли форму. Сейчас это все изжило себя. Теперь не так, зря вам что ли столько фильмов цветных показывают?
Сейчас самолетами могут управлять даже дети, у вас же такой солидный опыт, вы же с огромной общиной справляетесь. Сколько там у вас внизу пассажиров, простите – жильцов? А здесь? Это же одна пятиэтажка, два подъезда с мансардами.
А хлопот внизу у вас сколько — мусор, канализация, лифт, газ, жалобы, отводы, пристройки, аренда, торговля, перечислить все?.. Там же вы не боитесь упасть с высоты и расстаться с багажом, хотя у вас такая нечеловеческая нагрузка. А здесь все намного проще и аккуратнее. И если на земле вы набили руку, то уж в воздухе способны творить все, что угодно. Свернуть, развернуться, снизить, увеличить, ускорить, залететь. Можете, не спорьте, вы должны гордиться всеобщим доверием, раз вас обязало к этому большинство, а не сюсюкать.
Только учтите: в самолете есть один нюанс – здесь идет запись всех ваших действий и разговоров в черный ящик, а поведения – на камеры внутреннего наблюдения — для страховки и разборок, на всякий случай, для истории. Внизу таких ящиков еще нет. Поэтому, если на земле вы шлепнетесь с вашей родной общиной или министерством в какую-нибудь глубокую социально-экономическую пропасть, никто этого не заметит и никого это не удивит. Только в этом и вся разница.