ЧЕСТЬ

в тюркском акпергасановском понимании
Акпер Гасанов — человек, давно подвизающийся в принадлежащем придворному шуту Азербайджана Анару Мамедханову информагентстве Day. az. Человек-флюгер, млекопитающее с двойным прошлым и таким же настоящим.
Свое собственное, весьма, надо сказать, своеобразное понимание искусства дипломатии Гасанов проявил свыше трех лет назад. Тогда он работал в русскоязычном журнале "Монитор" — оппозиционном издании, пользующемся популярностью в Азербайджане. Выполняя задание редакции, Гасанов написал критическую статью "Если завтра война", вышедшую в свет 29 января 2005 года. Через два дня Гасанов был задержан сотрудниками Бакинской военной комендатуры, где его продержали около пяти часов. После "общения" с военными Гасанов собственноручно отказался от собственной же статьи, написал опровержение. Нашел и оправдание: "Они угрожали уволить с работы моего дядю, который работает в системе Минобороны, и грозились разделаться со мной. Они говорили, что знают мои телефоны и место, где я живу". Кто это "они", Гасанов прилюдно уточнять не стал, просто поскольку он "очень любит дядю", потому и покаялся прилюдно. Но ровно через месяц "они" убили редактора "Монитора" Эльмара Гусейнова, и Гасанов оказался у "них" на службе. Правда, в Баку тогда поговаривали, что за дядю Гасанов расплатился натурой, однако эти сведения никак не могли затронуть его честь. По той простой причине, что у этого человека исключительно своеобразное понимание чести. Сообразно цивилизационному восприятию собственного племени. Дело, конечно, хозяйское, однако поговорить об этом стоит. И вот почему.
В последнее время Гасанов вдруг озаботился армянами и Арменией. "Переживает" человек за все трудности армянского бытия. "Выявляет" правых и виноватых, ведет, так сказать, виртуальную правозащитную деятельность для граждан Армении. Однако "армянозащитная" деятельность недавнего кочевника удивительно специфична: от нее за версту разит убогим мировоззрением пропахшего овечьим "горошком" и конским потом степного бродяги. Будучи прихлебателем у шута и обладая соответственным пониманием жизни, Гасанов невольно проецирует мировоззрение кочевника на армянскую действительность. Так, он считает, что рефреном повторяющееся в его статьях упоминание о карабахском происхождении Р. Кочаряна и С. Саркисяна в конце концов непременно приведет к тому, что выходцы из других армянских регионов возьмутся за вилы и пойдут крушить все и вся. Прочтут Гасанова и других тюркских авторов, осознают все и. . . карабахская проблема будет решена. На радость самому Гасанову и его хозяевам.
Подобные планы действительно могли бы сработать, если бы речь шла о конгломерате тюркских племен. Как если бы в Азербайджане кто-то взялся доводить до жителей правду об исторических взаимоотношениях афшаров с айрумами, падаров с шахсевенами или карапапахов с таракеменами. Не потому ли, кстати, вся власть в современном Азербайджане сосредоточена в руках курдских аширетов, чтобы тюрки не перегрызлись вконец? Гасанов в силу мышления, ограниченного опытом кочевого быта своих предков, не в состоянии понять, что в нашем случае речь идет о едином этническом монолите — Армянском Народе.
Оказавшись не в состоянии понять то, что ему не дано понять никогда, Гасанов решил взяться за. . . штудирование истории Армении. В угаре верноподданнического угодничества он даже забыл о наказе Ильхама Алиева азербайджанским ученым: доказать, что в истории никогда не было государства под названием Армения. Прочитав несколько строк из истории Армении IV века (не поддающиеся восприятию тюрка стародавние времена) , он позволил себе заговорить. . . о чести армянской царицы! Гасанов вдруг узнал, что в 369 году Шапух II поместил плененную армянскую царицу Парандзем в особое помещение, в котором каждый из его солдат мог надругаться над несчастной. "Что привело к тому, что Парандзем скончалась в страшных муках и бесчестии", — констатирует спустя 17 веков Гасанов. Однако констатирует опять же по-своему своеобразно. Если более точно — злорадствуя. Ибо воспринимает значение слова "честь" сообразно своей цивилизационной ментальности. Гасанов явно искренне считает, что царица Парандзем была обесчещена. Между тем для нормально мыслящего человека бесчестию подверглась не царица Парандзем, а те человекообразные приматы, которые насиловали беззащитную пленницу.
Вспомним начало этой истории. Царица Парандзем в условиях, когда муж и сын ее были в плену, четырнадцать месяцев защищала крепость Артагерс от многочисленных иноземных захватчиков. Четырнадцать героических и трагических месяцев! И открыла ворота только тогда, когда в крепости кроме нее остались в живых лишь две ее служанки. Великий патриотический подвиг великой царицы. И какой-то Гасанов сегодня считает, что эту женщину возможно было обесчестить? Для армян честь — понятие духовное, мало связанное с плотью. Плоть царицы испоганить оказалось возможным, но надломить дух и волю царицы Парандзем оказалось не под силу ни Шапуху, ни его войску, ни истории.
Но продолжим о чести. Спустя пару лет после событий, смакуемых Гасановым, при царе Папе, сыне царя Аршака и царицы Парандзем, Шапух был наголову разгромлен спарапетом Армении Мушегом Мамиконяном. Он бежал, оставив на поле брани не только награбленное в Армении, но и всех своих жен, наложниц, сестер. Однако царь Пап и полководец Мушег приказали изготовить для них паланкины и переправить к венценосному мужу Шапуху. А часть пленных освободили, чтобы они прислуживали им в дороге. Шапух тогда повелел на золотой чаше изобразить Мушега на коне и каждый раз за обедом поднимал чашу "во славу всадника на белом коне".
Подобное понимание чести, отношение к поверженному врагу всегда было залогом побед армянского народа, его прошлого и будущего. Вопреки всем тем многочисленным племенам, что время от времени с неотвратимостью рока приходили из ниоткуда на нашу родину и столь же неотвратимо уходили в небытие. Но Гасанов в силу своего этногенетического воспитания явно убежден, что сумгаитские и бакинские нелюди, группами насиловавшие среди бела дня армянок и русских, жительниц этих городов, бесчестили их. Нормальное человеческое сознание диктует другое: эти животные бесчестили себя, своих предков, своих матерей. Хотя о чем это я? Ведь именно предки и матери зародили в этих приматах кошачьи инстинкты. Те самые инстинкты, что заставляли вооруженных соплеменников Гасанова насиловать 70-8-летних старушек в Мараге и Храморте. Насиловать группами. Насиловать, чтобы потом убить. Чтобы вбить гвозди в убеленные сединами головы. Чтобы отрезать груди, вспороть животы. . .
Гасанов и иже с ним никогда этого не поймут. Он не понял это даже после того, как в Бакинской военной прокуратуре гогочущие мужики в погонах "бесчестили" его самого. Не поймет, потому что искренне убежден: сильный вправе насиловать. Убеждение его исходит не только от общего корня в этих словах. Нет, это убеждение от цивилизации, в которой рос и формировался Гасанов. Потому и защищал он подонка Сафарова, подлого ночного убийцу, способствуя героизации его образа для сотен тысяч азербайджанских мальчиков.
Трагедия азербайджанцев в том, что их "интеллигенция" в основном состоит из людей типа Акпера Гасанова, Искандера Гамидова, Рамиля Сафарова, Акифа Наги или, что весьма символично, "первого героя Азербайджана" Шахина Тагиева, лично насиловавшего и отрезавшего головы престарелым жительницам Мараги. Это и трагедия, и закономерность, ибо честь и доблесть для истинного тюрка заключается в умении резать слабых и больных, насиловать и глумиться над пленными женщинами.
Мы же жили, живем и будем жить так, как нас воспитала наша цивилизация. И воевать так, как воевали воины Мушега Мамиконяна.