"Старина, напиши-ка мне к завтраку квартет" —
. . . так обращался порой князь Миклош I Эстергази к своему придворному музыканту, композитору и капельмейстеру Йозефу Гайдну, в пользу которого в 1762 году он составил договор, обеспечивший композитора высоким жалованьем, а в дальнейшем и щедрой пенсией
Князь содержал целый оркестр и прекрасную капеллу. В роскошном поместье семьи Эстергази под Веной Гайдн за 30 лет создал десятки симфоний и квартетов, большинство своих сонат, множество кантат, месс, опер. Представители императорского двора Австрии XVIII века — Карл VI, Мария Терезия, Иосиф II — показали себя подлинными сподвижниками искусства. Они щедро платили за произведения искусства своим великим соотечественникам, среди которых были Гайдн, Моцарт, потом Бетховен. Бетховену, уже терявшему слух, тремя венскими аристократами-меценатами было назначено высокое денежное содержание, позволившее ему прожить жизнь без нужды и в творческих трудах.
Вдохновенной покровительницей музыкального искусства осталась в истории баронесса Надежда Филаретовна фон Мекк, вызвавшаяся содержать Чайковского еще в начале его творческого пути. Она горячо любила музыку и хорошо ее знала, сама играла на фортепиано, учила музыке своих многочисленных детей, но, когда услышала произведения молодого Чайковского, немедленно навела справки о нем и, узнав, что он нуждается, назначила ему щедрую стипендию (она была талантливым предпринимателем, владелицей целого ряда фабрик и заводов). От ее помощи Чайковский отказался лишь в последние годы, приобретя мировую известность и став обеспеченным человеком.
Денежные вознаграждения за произведения искусства были приняты еще в Древней Греции, потом в Древнем Риме, где в 1 в. до н. э. жил зачинатель официального меценатства — замечательный человек, страстный почитатель наук и искусств Маесеnas (Maecenatis) , имя которого стало нарицательным. Можно сказать, что он оставил человечеству несметные духовные и материальные богатства, поскольку его грандиозная деятельность стала традицией.
Люди, считавшие для себя великой честью отдавать часть своего богатства на развитие наук и искусств, творили историю, культивировали художественный вкус, создавали традиции. И как обидно, что для многих талантливых и даже великих художников и музыкантов не нашлось своего мецената и их судьба обернулась укором человечеству. Как можно простить забвение великого Рембрандта, умершего в нищете, или жизнь бедного Шуберта, бегавшего по урокам, чтобы прокормиться. Что-то не срабатывало в механизме культуры. Но пришло время — и процветающие государства взяли на себя эту обязанность. Стипендия Бетховена носила уже государственный статус. Такие же назначения в виде государственной помощи поэтам, художникам, музыкантам, ученым были разработаны в Англии уже в XVIII веке, тогда же они появились в Австрии, Германии, России.
Сочетание государственной помощи искусству и развития благотворительной деятельности творило чудеса. Страны, где происходило это содружество государства и личной инициативы в пользу искусств и наук, процветали. И если возникал какой-то даже невидимый и неосознаваемый обществом разлад государственных структур с носителями интеллектуальных профессий, общество сразу теряло свой престиж. Совершенно уникальным примером и предметом для размышления на эту тему может служить история СССР, где огромное значение придавалось образованию, прогрессу наук и развитию искусств, хотя это и было чревато идеологическими издержками. И не они ли привели великую державу к ее распаду?!
Существовало ли меценатство в армянской среде? Мы можем быть вполне удовлетворены примером выдающегося предпринимателя Александра Манташева, основавшего в свое время Кавказское армянское благотворительное общество, выписавшего стипендию Айкануш Даниелян, благодаря которой она училась в Петербургской консерватории, и Комитасу, сумевшему обрести независимость от церкви, углубить свои исследования в области хазовой нотописи, совершить не одну дорогостоящую поездку в Европу. Помощью Манташева пользовалось огромное количество молодых людей, стремившихся к образованию.
В трудные 90-е годы в Армению буквально хлынула помощь от наших соотечественников за рубежом. Создавались разные фонды, в основном для поддержки детей. Нельзя не упомянуть бельгийский фонд "Амадеус", возглавляемый Ованесом Анастасяном. Фонд провел в Ереване несколько конкурсов "Амадеус", выявляя таланты, одаривая детей столь нужными им вниманием и материальной помощью. 
Совместно с Армянской музыкальной ассамблеей фонд "Амадеус" с 1996 года провел несколько конкурсов молодых композиторов и исполнителей, инструментальных и хоровых ансамблей. При поддержке известного лондонского музыканта Левона Чилингиряна, привлекшего к спонсорству армянскую общину Лондона, и при участии Армянской музыкальной ассамблеи и Ереванской консерватории в 2000 и 2001гг. были организованы два конкурса инструменталистов — скрипачей, альтистов и виолончелистов. Позже Чилингирян уже по личной инициативе продолжил эту меценатскую деятельность, которая выражалась в прямом творческом общении Мастера со студентами Ереванской консерватории.
Большую благотворительную деятельность развернула Сильва Мекинян, создав фонд "Новые имена", который открыл дорогу к успеху многим одаренным детям. Музыканты спасали музыкантов. В этом ряду замечательных инициатив огромную роль сыграл Международный благотворительный фонд Владимира Спивакова. Руку помощи молодым армянским талантам протянул из Москвы главный дирижер Московского камерного оркестра Константин Орбелян.
В Армении наших дней отзывчивость по отношению к искусству проявлял на высоком государственном уровне безвременно ушедший премьер-министр Андраник Маргарян. В только что вышедшей книге — своеобразной летописи его жизни и деятельности — мы читаем слова искренней благодарности от Эдварда Мирзояна, Оганеса Чекиджяна, Огана Дуряна, Ара Шираза. Он понимал огромное значение благоприятного климата в области искусства для развития страны, и его конкретные дела остались памятником этой традиции.
Но беспокоит то, что государственные структуры Армении не спешат создавать необходимые условия для развития института меценатства в стране. Люди, владеющие капиталом, не могут быть просто альтруистами. Вкладывая деньги в искусство, они ждут от государства поощрения, которое в цивилизованном мире проявляется в том, что с предпринимателей, помогающих осуществлять культурные проекты, снимают налоги. Подобного закона в Армении ждут уже не один год. Время не терпит. Невозможно мириться с жалким состоянием Театра оперы и балета им. Спендиарова, ограниченной деятельностью филармонии. Эти замечательные залы и помещения рассчитаны на большие события, на работу в них выдающихся музыкантов. Общение с мировой музыкой, как и с мировым театром, с мировым изобразительным искусством, должно стать в Армении более динамичным.
. . . Мы не устаем поражаться тому, как, несмотря на труднейшие условия жизни, люди ведут своих детей в музыкальные школы, в школы искусства. Мы обнадеживаем себя, твердя, что народ наш обладает удивительной генетической энергией творчества. Но наблюдать, как из-под асфальта растет трава, еще не значит быть садовником.
Еще не поздно — сад пока не усох. Музыка не замолкает, организуются все новые фестивали, хотя спонсоров находить все труднее. Для стабильного развития культуры нужно другое — законы, делающие выгодной помощь искусству. Будут ли в ближайшее время в Армении созданы эти долгожданные законы или по-прежнему все будет оставлено на волю случая, от этого зависит судьба нашей культуры и наша судьба.
Menu
