«Польский дневник» Седы ХОЙЕЦЯН — уникальная книжка. Это одновременно дневник, исповедь и хроника 6-летнего отрезка жизни одинокой женщины на чужбине, прожитой в поисках хлеба насущного, в борьбе за существование — свое и семьи. Несмотря на личный характер содержания, в дневнике документально отражена жизнь эмигрантов-армян второй половины 1990-х и начала нашего века в Польше, а также армянская реальность глазами эмигрантов.
Выпускница ереванского химико-технологического техникума и университета марксизма-ленинизма, бывшая сотрудница Мясникянского райисполкома Еревана, потом 4-го отдела районного военкомата, а на чужбине — мелкая торговка (перепродавщица) , 56-летняя (в 1996 году, в момент первой записи в дневнике) Седа Хойецян делала свои записи отнюдь не с целью публикации, на том же листе бумаги, на котором вела учет ассортимента и цен продаваемых ею товаров.
«30 ДЕКАБРЯ 1996 ГОДА. Завтра Новый год. Опять встречаю его на чужбине, вдали от сына, от красавцев-внуков. Что я пережила за последние 3 года, знают только Бог и я. Хочу написать что-нибудь веселое, но что — не знаю. Армян в Польше много, и их становится все больше. Почти все приехали с семьями, с родственниками, работают рука об руку, плечом к плечу, борются. Один добывает товар, другой продает, третий присматривает, чтобы не украли. . . Только я одна и беззащитная. Заняли хорошие места для торговли и не позволяют другим войти, прогоняют. Не хотят, чтобы другому армянину тоже жилось хорошо. Зверьми стали, грызут друг друга. Я боюсь их, держусь на расстоянии, насколько возможно. Многие привозят свой товар на машинах. В машинах и сидят, греются, ждут покупателя. А я все время стою на улице, чтобы хоть что-нибудь да продать.
Купила 200 долларов и довольно много мелких вещей для отправки домой. Сыну Армену — обувь, моей Заре — пижаму, шлепанцы, брату — пиджак, брюки, детям сестры — конфеты, кофе, а также лекарства на 60 злотых.
Долго я не выдержу, придет весна — поеду домой. Здоровья больше нет».
Когда Седа писала эти строки, она не знала, что вдали от дома проживет еще 6 лет, полные физических и душевных страданий. Не знала, что в жестокой борьбе за существование она сама станет грубить, прогонять, бить конкурентов, продавать запрещенную водку, пахнущую керосином, обходить законы, давать взятки, убегать и скрываться от полиции. При этом часто перед ней будет вставать проблема собственной моральной самооценки.
Седа не скрывает от читателя свои «дурные поступки» и «плохие мысли», хотя, естественно, могла бы. Но, представляя их на суд читателя, она как бы исповедуется. С другой стороны, у нее есть оправдание: на сделку с совестью она шла ради оставшейся на безработной, бессветной и безнадежной родине семьи и ради собственного выживания.
«30 СЕНТЯБРЯ 1997 ГОДА. Оправила посылку. 4 часа потратила: никто толком не объяснял, как надо оформить документы. Сказали — за 3 дня дойдет.
Вечером пришла Марго, очень грустная, все время плакала. Сказала, что звонила домой, всем плохо. В Армении невыносимое положение, ее сестра просила помощи. Сегодняшний мой товар даже мне не понравился, как буду продавать? Дни становятся все тяжелее. Вдобавок — зависть и недоброжелательность армян. Нет у меня близкого человека. Я одна. Хочу бросить эту чужую землю и вернуться домой, но как? Наши еле-еле сводят концы с концами, вся надежда на меня».
Этот груз ответственности заставляет хрупкую и щупленькую женщину каждый день на своей многострадальной тачке безропотно перевозить товары для продажи, вызывая одновременно удивление и сострадание прохожих поляков: «Как же эта женщина умудряется тащить такую тяжесть?». Но самое тяжелое для нее — невыносимая тоска по дому и постоянный страх депортации.
«18 МАЯ 1998 ГОДА. Хочу притворяться веселой, но не получается. Купила десятки армянских кассет. Слушаю и становится еще грустнее, слушаю и плачу. А ночью вижу кошмарные сны. . . Душа переворачивается, когда на другом конце телефона слышу грустные и монотонные голоса родственников. Снова и снова приковываю себя к этой чужой земле. Удивляюсь, как не схожу с ума? Здесь нет ни одного армянина, не попавшего в беду. До смерти доходят и возвращаются обратно. А меня хранит Бог.
4 НОЯБРЯ 1998 ГОДА. Сегодня схватили всех: очень плохое было положение, очень. Арестовали Феликса, его жену Рузанну, ее свекровь Розу, Вардуш, Самвела — сына Карине, Сурика — сына Аршака (Аршак поехал в Ереван, заболел, умер. От всей семьи, что в Польше, только жена поехала на похороны). Мои соседи Лерник, Артур и Мариам убежали. Я трясусь от страха. Боже, что будет? На всякий случай всю ночь не спала и все вещи, которые должна взять с собой в Армению, собрала, связала и уложила.
16 МАРТА 1999 ГОДА. Сегодня позвонила сыну. Из его слов поняла только то, что ситуация в Армении очень тяжелая. На что будем жить, если поеду в Ереван? Я умру, если никому не смогу быть полезной. Совсем запуталась. Как буду возвращать долг — 500 долларов? А там родственники ждут моей помощи. . . «
Весть об ухудшении здоровья сына вдобавок к происходящему на ее глазах (не в последнюю очередь из-за социальных проблем) распаду его семьи (внуки и невестка Седы в конце концов уезжают в США на постоянное жительство) превращает ее жизнь в настоящий ад. Теперь она от всей души стремится домой, но торговля пошла на убыль и нет денег на дорогу.
«17 ОКТЯБРЯ 2002 ГОДА. Я должна отправиться домой хоть с пустыми руками, хоть пешком. . . Что будет с моим несчастным и больным сыном? Мое пребывание здесь становится бессмысленным. Отправила посылку, но это уже вряд ли обрадует их. . . «
Перед самым возвращением в Армению учительница из Абовяна крадет у нее сумку и 1000 долларов, которые она копила «на черный день». Ситуация кажется безвыходной. Но собираются все армяне — прежние «завистники и недоброжелатели» — и протягивают ей руку помощи. Седа как бы заново познает своих соотечественников, открывая в них совсем других людей — добрых и отзывчивых. Ей как бы жаль, что дневник свой она начинала с их осуждения.
«26 НОЯБРЯ 2002 ГОДА. Домой еду с пустыми руками, но я не сломлена, душа моя полна. Никогда я не была столь крепкой, как сейчас. Деньги никогда не были для меня ценностью. Теперь, когда я возвращаюсь с пустыми руками, я почувствовала это лучше, чем когда-нибудь. Я работала и страдала только ради того, чтобы жить. . .
Вчера все армяне собрались и каждый, кто сколько смог, помог мне. Один дал 10 долларов, другой 20. Были люди, которые дали 50, даже 100 долларов, чтобы я смогла вернуться в Армению.
2 ДЕКАБРЯ 2002 ГОДА. Не хочу прощаться с соотечественниками. Здесь просто не принято: незаметно появляются и так же незаметно уезжают. Теперь, когда я еду домой, мне даже всех их жаль. Наверное, они еще долго останутся на чужбине. . . «
На родине ее ждало самое тяжелое испытание: она полтора года ухаживает за больным сыном, но он умирает в 43-летнем возрасте. Теперь она остается совсем одна. . .
Дневник Седы Хойецян — документированный рассказ о человеческом страдании, о тяжелой судьбе, борьбе и решимости, надежде и любви. Это рассказ о судьбе сотен тысяч наших соотечественников, обобщенный образ которых невольно создала автор.
Menu
