Во все времена люди путешествовали в поисках новых знаний и ощущений. Я тоже люблю путешествовать, правда, в последнее время делаю это в основном при помощи компьютера и всемогущего интернета. И представьте себе, что в ходе таких путешествий можно делать любопытные открытия. Например, такое — лучшим джазменом 2006 года Республики Беларусь стал Павел Аракелян, 21 году от роду. Найти его в Минске и установить контакт было для меня делом техники. И первый вопрос, конечно же, был о корнях, семье, судьбе.
Выяснилось, что Павел родился в Баку. Его отец Юрий Павлович был музыкантом, закончил Бакинскую консерваторию, играл в симфоническом оркестре оперного театра. Когда Павлу было три года, начались карабахские события и семья была вынуждена бежать из Баку. Отец решил обосноваться в Минске. Естественно, что Павел по-армянски не говорит и об истории родины предков знает лишь самые знаковые моменты — Геноцид, гора Арарат, Эчмиадзин. . . Хотя интересуется армянскими мифами, любит армянскую кухню. В Армении никогда не бывал.
Пытаясь найти хоть какую-нибудь точку соприкосновения, я бросил главную наживку — знает ли он кого-нибудь из армянских джазменов? Выяснилось, что почти никого не знает, но любит фольклорную музыку и много ее слушает: конкретно — Арто Тунчбояджана и его бэнд, а также виртуозного исполнителя на фольклорных духовых инструментах Норайра Карташяна.
Павел много занимается, выступает со взрослыми коллективами, при этом не теряя юношеской непосредственности, артистизма, очевидного удовольствия от собственной игры, набирается опыта и значительно продвинулся в направлении, четко обозначенном с самого начала, — приобретение собственного саунда. После одного из последних выступлений в Минске с американскими музыкантами — пианистом Майком дель Ферро (мы его слушали пару лет назад в Ереване) и певицей Деборой Браун — одна из слушательниц подошла к Павлу и выразила общее мнение: "Павел — вы наша национальная гордость!"
— Как ты пришел в музыку?
— Как все приличные дети занимался фортепиано. Поскольку с точными науками у меня всегда было плохо, было решено отдать меня в музучилище. Там за полгода освоил саксофон, влюбился в его звук и теперь не расстаюсь с этим инструментом.
— Но ведь у тебя, говорят, неплохо получалось и с фортепиано. . .
— Я и сейчас играю на клавишных, но предпочитаю саксофон. В первое время увлекался рок-н-роллом. А потом заметил, что девушкам больше нравится саксофон. . .
— Ты назван в Беларуси лучшим джазменом года. . .
— Все эти награды, звания очень условны. Я вообще не понимаю, как можно кого-то одного награждать, ведь здесь так много прекрасных музыкантов. . .
— Представь, пожалуйста, белорусскую джазовую сцену. В Армении ничего не знают о сегодняшнем дне этого жанра у вас.
— Сразу скажу, что у нас много талантливых и креативных музыкантов. А вот не хватает денег и организованности: молодые музыканты не могут сплотиться вокруг какой-нибудь идеи, все заняты зарабатыванием денег, поэтому с трудом собираются на творческие проекты. Не хватает настоящей джазовости. Хотя, конечно, есть ребята — явные лидеры, которые могут сплотить вокруг себя креативных музыкантов. А есть и старые группы, которые пропускают через себя молодежь, давая им возможность учиться и набираться опыта. Одним словом, все как везде. . .
— Какой джаз популярен в Минске?
— Американский. Видишь ли, я скептически смотрю на формулировки "белорусский, украинский, российский" джаз. Вообще-то он — американский, это стиль жизни. Есть белорусские, украинские, российские музыканты, которые вливаются в этот стиль, но говорить о музыкантах из какой-то определенной страны можно лишь тогда, когда они привнесут что-то свое. Я надеюсь, что нам удастся привнести что-то в мировой джаз, ведь многие наши играют за рубежом. Но кто там знает, что это за страны такие? Так что они просто играют, выполняют свою работу. Но я все же надеюсь, что скоро мы скажем свое слово.
— Как ты стал джазменом, кто оказал на тебя самое большое влияние?
— Мой первый учитель Валерий Щерица. Мы общаемся с ним вот уже много лет. Он очень интересный человек. Он и привил мне любовь к джазу. Потом я с товарищами основал ансамбль StopTime. Мы играли би-боп, традиционный джаз, сейчас исполняем в основном собственные композиции в духе modern jazz. Я пишу композиции, ребята придумывают к ним названия (у меня это никогда не получалось). Аранжировки делаем вместе. Правда, в настоящее время у нас дело застопорилось — у каждого участника появились свои собственные проекты, но мы обязательно опять соберемся вместе.
— Я слышал, что тебя недавно пригласили играть в группу "Яблочневый Чай" (для непосвященных: это самый известный белорусский джазовый коллектив мирового уровня). Ты теперь участник этого прославленного коллектива или это, как принято говорить, проект? И что ты ожидаешь от этого сотрудничества?
— В "Чай" меня пригласили на постоянной основе. Правда, через этот коллектив проходит много музыкантов. Это своеобразная музыкальная лаборатория, которая уже дала путевку в жизнь многим белорусским музыкантам. В коллективе очень дружеская атмосфера, которой я пока не встречал нигде. Я счастлив работать в этом коллективе. Считаю, если есть теплые человеческие отношения в коллективе — будет и музыка, это уже доказано.
— Ты так отвечаешь на вопросы, что кажется, тебе уже приходилось на них отвечать. . .
— Ты что, намекаешь на то, что я веду себя как суперзвезда? У тебя неправильное представление. Какая я звезда, если меня дальше Минска толком никто не знает. Я сейчас просто делаю то, что должен делать, то, на что способен. Надо дело делать, а не стараться показать себя или работать на публику. . .
— Тогда скажи, на какой вопрос ты бы хотел ответить, а я его не задал?
— Не хочу говорить плохо о людях, которые у меня когда-то брали интервью: возможно, они лишь выполняли свою работу — четко, но без любви. Им, очевидно, редактор сказал: "Его назвали джазменом года, пойди и разговори его". Вот они меня и спрашивали всякую ерунду. Мало кто спрашивал о музыке, о джазе. Да они, наверное, и сами ничего не знали о джазе, о белорусском джазе. А мне не хватает живой беседы с профессионалами, с коллегой, хочется обсудить чисто музыкальные вопросы, Но я понимаю, это не будет никому, кроме нас самих, интересно. Так что пусть спрашивают про мой знак зодиака, про мои любимые блюда и все такое прочее.
— Тогда позволь спросить: а в Ереван тебе не хочется приехать, посмотреть, выступить на фестивале, сыграть с коллегами?
— Почему не хочется? Еще как! А еще мне на джаз-фестиваль в Монтре хочется, на Ньюпортский фестиваль. . . Да разве только туда? Сколько в мире красивых мест, где хотелось бы побывать.
— А чего еще тебе в жизни хочется?
— Я нормальный человек. Люблю вкусно поесть, иногда — выпить, очень люблю красивых девушек. Разве это не нормально? Ведь я обычный человек.
Menu
