Эдгару шесть лет. В этом году он пошел в первый класс .1 сентября, как и полагается первокласснику, в одной руке он нес букет цветов, предназначенный первой учительнице. При этом он крепко сжимал руку своего брата-близнеца Степана, словно боялся, что тот куда-то убежит. На следующий день Эдгар в школу не пошел. Когда Степан понял, что ему придется идти на занятия одному, закатил истерику. "Эдгар проходит курс лечения", — объяснила Мариам Абгарян, мама близнецов. Так мы с ней и познакомились.
У АБГАРЯНОВ ТРОЕ СЫНОВЕЙ. Норайр Абгарян, отец мальчиков, часто слышал от знакомых, что ему с детьми повезло — они очень дружные и, повзрослев, свернут горы. В этой семье смотрели только вперед, строя радужные планы на будущее. Однако они рухнули в один день.
— Это произошло в марте, когда ребенок отравился от торта в детском саду. Высокая температура, рвота, боли в животе не прекращались целый месяц. За это время мы прошли через неимоверное количество исследований. Однако врачи пожимали плечами и не могли определить, что же происходит с ребенком. С каждым днем Эдгару становилось все хуже. Он так ослаб, что уже не мог держаться на ногах. Врачи одной из больниц Санкт-Петербурга, где работала медсестрой золовка, посоветовали взять у ребенка анализ костного мозга. Результат анализа показал наличие в крови лимфобластных раковых клеток, то есть лейкоз, — рассказывает Мариам.
Наши врачи были осторожны и шансы Эдгара выкарабкаться расценили в соотношении пятьдесят на пятьдесят. На 20 процентов больше дали врачи из Санкт-Петербурга. Эти проценты и определили дальнейшие действия семьи.
— За два дня мы собрались в дорогу. Переезд был сложным, но мы справились, — говорит Норайр. Он не любит распространяться о том, как с протянутой рукой бегал по знакомым, друзьям, прося денег взаймы. За предстоящее лечение Абгаряны в Детскую городскую больницу N1 Санкт-Петербурга внесли 4 тысячи долларов. На третий день лечения Эдгар пришел в себя. Остановившееся время снова пошло…
— Химиотерапия была рассчитана на три месяца, а мы оплатили лишь один месяц лечения. Тогда мы смутно представляли себе, откуда можем достать денег на продолжение курса. Нам предложили обратиться в благотворительный фонд АдВита для больных лейкозом. Там нас выслушали, но ничего не обещали, так как мы не граждане России. Однако они нам все же помогли, полностью оплатив курс лечения, вплоть до того, что купили билеты на самолет, оплатили багаж… — продолжает рассказывать Норайр.
СЕЙЧАС ЭДГАР ПРОДОЛЖАЕТ КУРС ХИМИОТЕРАПИИ в детском отделении лейкозов Института переливания крови. Ему предстоит пройти долгий курс (для исключения рецидива заболевания) лечения. А его родители с недавних пор снова стали обращаться в благотворительные организации, стучаться в закрытые двери олигархов с просьбой о финансовой помощи. Естественно у многих возникает вопрос: почему эта семья, которая не является социально необеспеченной (хотя за период лечения сына Норайр потерял работу) не может самостоятельно решить денежные вопросы? Почему при бесплатном лечении в нашей стране онкологических заболеваний должна возникнуть такая ситуация? Ответ прост: для эффективного лечения лейкоза необходимы страшно дорогие лекарства. Например, одна ампула лекарства стоит 50 тысяч драмов, а Эдгару таких ампул нужно шесть… Кроме того, многие лекарства в нашу страну не ввозятся и их приходится доставать через знакомых, проживающих в других странах.
ЗА КОММЕНТАРИЕМ МЫ ОБРАТИЛИСЬ к заведующему отделением детского лейкоза Института переливания крови Лале ВАГАРШАКЯН. По ее словам, в год число первичных больных, у которых выявляются в крови злокачественные новообразования (острый лейкоз, лимфогранулематоз, миелобластный лейкоз и проч.), составляет приблизительно 30 детей.
— До 1992 года лечение подобных больных проводилось по старым, устаревшим программам и выздоравливали максимум три процента больных. С 1994 года мы начали внедрять разработанную немцами BFM программу. Причем в течение пяти лет немецкая сторона беспрерывно обеспечивала нас препаратами. Результаты стали намного выше. Сегодня практически 70 процентов детей с лимфобластным лейкозом излечиваются, — говорит Лала Вагаршакян.
Вместе с тем факт остается фактом: выделенных государством средств хватает лишь на приобретение недорогих лекарств, а основной груз лежит на плечах родителей. Вот и получается, что у родителей, которые в состоянии приобрести дорогие лекарства, ребенок излечивается, если же денег нет, шанс выкарабкаться сводится к минимуму. Как нас проинформировала Лала Вагаршакян, недавно при содействии врачей и родителей больных лейкозом детей был основан благотворительный фонд. Но пока фонд состоится и сможет протянуть руку помощи больным детям, уйдет время, а Эдгар ждать не может.
…Эдгар, как многие малыши, любит мечтать, но самая заветная его мечта — пойти в школу вместе с братом. Эту детскую мечту мы, взрослые, в состоянии исполнить, не правда ли?..