Со дня сдачи выпускниками школ Единого госэкзамена ЕГЭ по армянскому языку и литературе прошли две недели, однако страсти вокруг первого ЕГЭ не утихают до сих пор. И действительно, произошедшее 4 июня скорее было похоже на психологическую экзекуцию, нежели на приемный экзамен в вуз.
Лично мне довелось стать свидетелем ужаса, который пережили за три часа 16-17 летние девушки и юноши, собравшиеся в 8 часов утра у дверей школы N189 в Давидашене. Уверенные в своих силах и знаниях абитуриенты с улыбками и полным спокойствием на лицах входили в здание школы, словно подтверждая крылатую фразу "экзамен для меня — всегда праздник". Стрелки часов пробежали три круга, когда в дверях экзаменационного центра один за другим стали появляться растерянные подростки с пустым взглядом, в котором светился один-единственный вопрос: "За что?" Опешившие родители не понимали, почему девочки выходят с рыданием, а мальчики, остолбенело глядя в одну точку, попросту молчат. Шоковое состояние у всех усугубилось, когда к вечеру того же дня стало известно, что одна из абитуриенток, 17-летняя Гоар Мартиросян, так и не выйдя после ЕГЭ из состояния аффекта, покончила жизнь самоубийством.
С момента введения тестового принципа сдачи экзаменов по армянскому языку и литературе прошло пять лет. И если в первые годы наличие ошибок и огрехов в тестах можно было приписать отсутствию опыта их составления, то сегодня простить составителям 30% тех же ошибок и огрехов, а также курьезов и несоответствий со школьной программой по армянскому языку и литературе просто непозволительно. Если же учесть при этом психологическую травму, которой 4 июня оказались подвергнуты абитуриенты, то вопрос о содержании и форме тестов по данному предмету становится более чем актуальным.
Еще в прошлом году вокруг тестов ЕГЭ по армянскому языку и литературе разгорелись горячие споры. Кандидаты наук, вузовские специалисты и школьные преподаватели подняли вопрос о неоправданном усложнении тестов, правильно решить которые не под силу студентам 3-4 курсов и даже многим выпускникам армянских филологических факультетов. Однако, судя по всему, прошлогодний бунт защитников интересов абитуриента лишь подлил масла в огонь и зарядил адреналином нынешних составителей злосчастных тестов. Если год назад абитуриенты, несмотря на отдельные проявления недовольства, в целом все же преодолели отнюдь нелегкий шквал тестовых вопросов, то в этом году они оказались лицом к лицу с непреодолимой задачей, поставленной перед ними Парандзем Меджлиханян и Ашхен Джрбашян — авторами тестов.
Согласно анализу всех четырех вариантов тестов, проведенному квалифицированными специалистами кафедр армянского языка и литературы столичных вузов и размещенному на сайте www.report.am, 25-30 тестовых вопросов из 80 и следующих за ними ответов содержали отклонения от школьной программы и от указателя, предложенного Центром оценки и тестирования (ЦОТ) абитуриентам в качестве незыблемого образца по подготовке к экзаменам. Более того, в тестовых вопросах и ответах содержалось заметное количество явных ошибок и двусмысленных трактовок, благодаря которым проверка знаний по армянскому языку и литературе сменилась проверкой способности абитуриентов решать закрученные головоломки. В тесты по языку было внесено множество слов, не употребляемых не только в речи, но и не имеющихся в школьных учебниках: это слова, взятые из диалектной и научной лексики, а также устаревшие слова, "выкопанные" составителями тестов порой из узкоспециальных словарей и незнакомые даже опытным специалистам. Кстати, школьники (как и специалисты армянского языка) вовсе и не обязаны знать эти понятия и обозначающие их слова (спасибо авторам тестов, ведь сегодня благодаря им мы узнали много слов из родного языка, таких как ագուգա, նսեհ, լկամել, լամբակ, կոզռակ, անկապար, ջայլ, թորիզ, ոսկեման, նքողնակ, ասպականի, խավարտ, բուծտ, կճյա, դֆտիկ, վարմ и т.д.).
Впрочем, не обязаны они и вызубривать наизусть целые произведения, включенные в школьную программу по армянской литературе. Посему многие вопросы, например, "Какими словами заканчивается драма Л.Шанта "Старые боги"?" и тому подобные, вовсе не отражают знаний школьников по литературе. Тем более что, как указали аналитики, правильный ответ, данный составителями тестов, отличается от строк оригинала. Подобная ошибка допущена и в 44 вопросе первого варианта тестов, где вместо словосочетания "ընդդիմադրության համար", содержащегося в оригинале романа Раффи "Самвел", значится тестовая версия "ընդդիմության համար".
Как отмечает заслуженный педагог республики специалист армянского языка и литературы с многолетним стажем Беатриче СТЕПАНЯН, при резком увеличении сложности и замысловатости нынешних тестов заметно снизилось их качество. Между тем директор ЦОТ Гурген ХАЧАТРЯН с бравадой заявил журналистам, что "пора уже постепенно привыкать к тому, что тесты по армянскому языку и литературе усложняются" и что "не надо приходить от этого в ужас". Конечно, г-н Хачатрян вовсе и не впадал в прострацию 4 июня, ведь это не ему пришлось решать навороченные тесты. Уверена, он не набрал бы и половины среднего балла.
Как сообщили на днях в ЦОТ, средний показатель результатов ЕГЭ по армянскому языку и литературе составил в этом году 10,98 балла – смехотворная цифра! И не соответствующая реальным знаниям абитуриентов, ибо 95% школьников год, а то и два занимались армянским языком и литературой у ведущих преподавателей школ и вузов страны и при соответствии тестов нормативам указателя и школьной программе спокойно могли бы довести эту "среднюю цифру" как минимум до 14-15. Между тем сегодня мы имеем два результата "20 очков" (видимо, эти очки команде абитуриентов принесли дети с уникальной памятью или природной смышленностью) и 1171 проваливших экзамен.
"Складывается впечатление, что авторы экзаменационных тестов как специалисты занялись самоутверждением, — заявила на пресс-конференции психолог Карине НАЛЧАДЖЯН. — Составление этих тестов скорее было направленно на коллег, мол, посмотрите, какие мы умные, как много всего мы знаем. Составители тестов создают ловушки, считая, что абитуриент является их противником, изначально искажая цель экзаменов". О том, что подобные тесты есть не что иное, как желание их составителей самоутвердиться, заявила на днях и депутат НС РА Наира ЗОГРАБЯН, выразившая возмущение по поводу ЕГЭ по армянскому языку и литературе.
По словам главного специалиста психологического центра "Айг" Рубена ПОГОСЯНА, еще в прошлом году был поднят вопрос о замысловатости экзаменационных тестов, но "лед так и не тронулся с места". "А ведь в разработке тестов в первую очередь должны участвовать школьные преподаватели и психологи,- заявил он, — а сами тесты должны быть подвергнуты экспертизе и окончательно отшлифованы до того, как попасть на стол к абитуриентам".
Задуматься стоит не только над тем, почему учителя и психологи не принимают участия в подготовке тестов. Почему выпускники школ должны обладать знаниями на уровне магистрантов и даже аспирантов: тогда зачем им вообще поступать в вуз? Почему в обществе обесценивается труд школьных преподавателей? Почему школьная программа и ее требования отличаются от абитуриентской программы, что вынуждает детей дополнительно заниматься у репетиторов? Ведь, как указывают педиатры, подобная нагрузка становится причиной многих серьезных заболеваний у подростков…
И вновь перед глазами проплывают лица обескураженных абитуриентов с вопросом "за что?" в глазах… "За что нас обманули, наказали, унизили? За что нам, только вступающим во взрослую жизнь, подрубили крылья?" Эти вопросы абитуриенты продолжают задавать друг другу, родителям, учителям и репетиторам, так и не находя на них ответа.
Не пора ли Министерству образования и ЦОТ всерьез заняться грамотным разрешением этой проблемы и не подвергать экспериментам детей, и без того рожденных в страшную эпоху начала 90-х годов? Не пора ли привести в норму планку требований ЕГЭ и повысить уровень преподавания в школах, не превращая последние в филиал Академии наук?