Шедевр Таманяна в ракурсе истории
В Музее Александра Таманяна проходит выставка, посвященная 75-летию создания Оперного театра и 130-летию со дня рождения великого архитектора. Выставка состоит из двух разделов. В первом представлена история создания здания оперы и балета, а во втором – история театра.
Идея создания театрального здания нового типа возникла у Александра Таманяна в начале ХХ века. Это был период активных поисков, неожиданных решений в театральной режиссуре и сценографии. В России стали развиваться новые технологии, позволяющие уйти от традиционной сцены-коробки, отделенной от зала оркестровой ямой и порталом. Строились театры, в которых коренным образом пересматривались привычные объемно-пространственные решения.
"Одним из самых смелых новаторов и экспериментаторов в области сценографии и режиссуры был немецкий режиссер Макс Рейнхард, труппа которого в 1911 году выступила с гастролями в Москве и Санкт-Петербурге, — рассказывает директор Музея Таманяна Айк ТАМАНЯН. — Особенно сильное впечатление на Александра Таманяна произвел спектакль по пьесе Софокла "Царь Эдип", поставленный не в театральном зале, а в цирке. Весьма вероятно, что именно тогда Таманян начал обдумывать идею принципиально нового театрального здания".
Об этом свидетельствует личная заметка великого архитектора, сделанная им 31 декабря 1911 года: "Хотелось бы построить театр. Классический. Фасад строгий, в виде храма. Зрительный зал в духе Палладиевского театра – без потолка, какой обыкновенно принят, т.е. чтобы потолок принадлежал самому театру и опирался на внешние стены здания, которое служило бы оболочкой для зрительного зала, представляющего собой особый классический храм без крыши, входы в который из фойе были бы обработаны в виде классических порталов храма. Фойе должно изображать сад при храме (зрительном зале), в саду колоннады, верхние галереи, зелень, статуи, сходы, фонтаны, лестницы…" Заметка проиллюстрирована эскизом плана, который очень похож на ранние, еще однозальные варианты плана Нардома (так называли в то время оперные и театральные залы).
В конце 1925 года Таманян поднял вопрос о начале проектирования Народного дома в Эривани. Состоявшееся в январе 1926 года заседание Центрисполкома Закфедерации дало добро на его строительство. В процессе обсуждения проекта будущего здания принимала активное участие творческая интеллигенция, в частности, Мартирос Сарьян подчеркнул, что архитектура новостройки должна быть глубоко национальной. Были и противоположные мнения. Но Таманян уже сделал свой выбор – создавать новую армянскую архитектуру на базе национальных и мировых классических образцов.
Над проектом Народного дома Александр Иванович работал много лет. Годами он набрасывал эскизы, уничтожал их и начинал все заново, множество раз менял проект, но все равно оставался им недоволен.
"То, что получалось на бумаге, не совпадало с выношенным в душе образом, — продолжает Айк Таманян. — Дополнительные трудности создавали нападки со стороны недоброжелателей и идеологических функционеров. Мы постарались при помощи этой выставки дать посетителям представление о том, как создавался проект здания. На выставке представлены несколько вариантов проекта – от самых ранних до окончательного. Причем они совершенно не похожи друг на друга. К примеру, один из самых ранних вариантов, сделанный великим зодчим в 1927 году, представляет собой 4-этажное здание с плоской кровлей. В другом варианте сцена состояла из трех порталов, причем здание должно было быть однозальным. Двухзальный вариант – это единая сцена вокруг двух объемных залов".
Примечателен также вариант с двускатной крышей и двумя залами. Причем северный зал должен был быть открытым. Решение было нетрадиционным: два полукруглых, напоминающих классические амфитеатры зала вместе составляют овал, в центре которого размещался общий объем сцены, возвышающийся в пространстве над остальными частями здания. В случае многолюдных зрелищ сцены соединялись бы в одну, а объединенный зал мог бы вмещать до 3 тысяч зрителей. Здание было оснащено механизмами, позволявшими вращать сцену и кресла, что давало возможность реализовывать различные сценические эффекты во время постановок. По задумке Таманяна летний зал не имел внешних стен, был ограничен лишь колоннадой и раскрывался в примыкающий к театру сквер. Еще один вариант представляет собой здание с плоской кровлей и округлой рампой без арок.
Вариант 1932 года – самый близкий к окончательному. По замыслу автора здание должно было быть украшено скульптурами. Но самый "оригинальный" вариант – с Лениным. "Я не могу сказать, кому в 1934 году пришла в голову бредовая идея – увековечить вождя пролетариата на крыше Оперного театра, — говорит Айк Таманян. – Автору эту идею навязали, и ему пришлось внести изменения в проект".
К счастью, потом от этой абсурдной идеи отказались, видимо, из технических соображений. К тому же были произведены расчеты, которые показали, что здание не выдержит вождя пролетариата. Наконец после многочисленных изменений и доработок в 1936 году проект был готов.
В последнем зале представлена хроника строительства здания. Фотографии фундамента, первые колонны, каркас, счастливые лица строителей, инженеров. Кстати, великий М.Сарьян написал две картины, увековечившие процесс строительства.
Еще в ходе работ над проектом Народного дома Таманян мечтал о том, что на торжественном открытии здания состоится постановка оперы "Алмаст" его друга – композитора Александра Спендиарова. Но двум великим армянам не суждено было дожить до этого дня. Спендиаров умер в 1928 году, Таманян – в 1936-м. Великий зодчий так и не увидел свое детище построенным. Но его труд был по достоинству оценен: проект Народного дома удостоился "Гран-при" и Большой золотой медали на Всемирной выставке в Париже в 1936 году.