Пожалуй, в последнее время нет такого явления, которое в культурной среде вызывало бы более презрительно-снисходительное отношение, чем сериал. В то же время уверен, что нет такой семьи, в которой ежедневно не отводился хотя бы час для просмотра сериалов. А ведь не представляет трудности переключить канал… Так нет же!
Лет десять назад я не раз в беседе с киноработниками высказывался о том, что пора взяться за создание армянских телесериалов. Но ныне расплодившийся серийный поток уже отечественного производства остужает мой пыл, заставляет приуныть. В чем же дело?
Сериал – сегодня реальность и, согласно мудрому гегелевскому завету, в нем, как во всем действительном, обязательно зарыто зерно разумного. Важно его отыскать. Театровед Генрих Оганесян – мой оппонент по жизни и по многим вопросам искусства — одним из первых откликнулся на появившийся армянский сериал, тем самым проявив проницательность. Другое дело, что в определении диагноза малость ошибся опытный театровед, связав сериал с традицией мещанской драмы XIX века. В сфере удовлетворения зрительских потребностей здесь какие-то основания, может быть, и есть. Но природа, суть иные; сериал — порождение не театра, и всякая театральность, "игра" ему противопоказаны. Сергей Даниелян в "Перевертышах" терпим в той степени, пока он представляет чистую, откровенную "игру", не выдавая ее за реальность, иначе это оборачивается фальшью. То есть сериал – это ответвление, порождение кинематографа.
Если онтологическая сущность кино – увековечение реальности, то идеальным фильмом для каждого, кто взял в руки камеру, было бы заснять собственную жизнь с момента рождения до… Он идеален постольку, поскольку неосуществим. Но жгучая потребность существует, и она неутолима. Ведь можно же и даже интереснее заглянуть в замочную скважину к соседу Всего, конечно, не зафиксируешь, и тут понадобится отбор, а там, где отбор, вступаешь на территорию искусства. До идеала не дотянешь, но все же можно окунуться в эту волну, постоянно заглядывая в чужую жизнь.
Более того, могу сегодня предположить: распадается привычная связка кино – бизнес; кинотеатр сохранится как музей, как иллюзион, посещаемый изысканными поклонниками немого и прочего классического наследия кино, а массовость кинозрелища будет обеспечиваться прежде всего сериалами… Но оставим пророчества, вернемся в сегодняшнюю реальность.
Сразу хочу оговориться: меньше всего у меня претензий к актерам. И не только потому, что рад за многих из них, – отыскался выход из безработицы. Нет, если ты актер по призванию, то не можешь не относиться серьезно, с достоинством к тому, что призван изображать на экране. Пусть даже в неестественных, заданных ситуациях ты стараешься быть убедительным. Я, естественно, смотрю сериалы отрывочно и не претендую на обобщения и оценки, потому не привожу фамилий. Но меня устраивает выбор основных персонажей и актерская работа в "Западне", "Цене жизни", удачный подбор исполнителей ролей детишек в "Сиротах". Претензии могут быть к проектам, к тем, кто заказывает сериалы, внедряет определенную идеологию, к отношению создателей фильмов — сценаристов и режиссеров к своей работе.
Многих из них я не знаю. Но есть среди режиссеров и мои бывшие студенты. Так вот один из них, пожалуй, самый скромный и непосредственный, недавно в одном из телеинтервью признался, что, набравшись опыта в сериалах, надеется приступить к созданию серьезного художественного фильма. Хочется сразу его предупредить: нет, милый мой, так не бывает. Если ты привыкаешь в сумасшедшей гонке что-то лепить, стряпая по ходу сценарий эпизода, который предстоит завтра же заснять, тогда, пусть даже наступает вожделенная пора и на зените славы набравшего опыта сериальщика тебе доверяют создание так называемого серьезного фильма, может оказаться, что и сил не хватит, и нужные качества куда-то пропадут не родившись.
Искусство – и жесткое, и жестокое поприще, оно не прощает соскоков с дистанции. Так что, будь добр, реализуй свои способности уже сегодня – в формате сериала. Ведь сериал компонуется средствами искусства, а то, к чему прикоснулся инструмент художества, уже, хочешь не хочешь, приложимы критерии искусства. Все распространяемые ныне якобы градации "арт-хауз", "майнстрим" и прочее, и прочее, разведение искусства по полюсам, взгляд на "масс-культуру" как на сферу вседозволенности и попустительства (концерты безголосых под фонограмму) – все от лукавого, удобный щит для маскировки массовой дебилизации, успешно внедряемой сильными мира сего, использующими искусство в качестве наркотика для изгнания из реального мира даже зачатков разумного.
А эти зачатки дорогого стоят. На них натыкаешься, даже не подозревая об их существовании. Вот только один пример. Сюжет в "Цене жизни" держится на противоборстве двух олигархических кланов — Рубиняна и Бархударова. На одной из развилок искусно навороченной ситуации на берегу Севана вдруг оказались лицом к лицу Бархударов и Рубинян. Они не имеют отношения к провоцированию данной ситуации, просто взглянули друг на друга. И в этих взглядах мелькнула драгоценная искорка актерской непосредственности — обнаружилась душевная незащищенность этих вроде всесильных, окруженных вооруженными охранниками людей, и эта незащищенность невольно выдает скрытую теплоту, даже доброту в их отношении друг к другу. Вот находка, которая оставляет след. Но подозреваю, что она осталась не замеченной самими создателями ленты. И через секунду все завертелось в прежнем ключе…
Я отношусь к искусствоведам, которые всегда брезгливо относились к насаждаемому в известные времена догмату о воспитательной функции искусства. Это было оправданно в те времена, когда игнорировалась эстетическая сущность искусства и тогда мы невольно становились апологетами "искусства для искусства". Сегодня оказались… у разбитого корыта. Искусство для искусства так и не появляется, а вот то, что под ширмой искусства разлагает общество, налицо. Оказывается, все, что происходит в обществе, и само искусство прямо или косвенно оказывают могучее воспитательное воздействие. Если я, мои дети и внуки ежедневно слышим с экрана сленг, даже сознательно его отвергая, на подсознательном уровне он ведь внедряется в твою психику!
Если в гламурном исполнении подаются в кадре убийства, если библейское "не убий!" выводится за орбиту повседневной жизни героев сериалов, если подчас с эстетической упоенностью подаются истязания в обаятельном исполнении небезызвестного каратеиста-кинематографиста, вот тогда делается страшно. Неужели начинает входить в норму все, что изначально признавалось противоестественным? В мусорную свалку, что ли, выбросить все, что накоплено Возрождением, Просвещением, всей человеческой цивилизацией?
Меньшинства (речь не только о сексуальных меньшинствах), традиционно взывающие к человеческой жалости и подлежащие скорее лечению, сегодня стараются получить власть над большинством, вытесняя его, большинство, на обочину жизни. Те, кто никогда не брал в руки оружия, будут скоро считать себя обделенными, если на почетном месте не выставят на обозрение пистолет в кобуре или без…
Честно говоря, я начинаю подозревать: а стоит ли добиваться профессионального совершенствования такой кинопродукции? Ведь чем совершеннее фильм, тем убедительнее и сильнее его воздействие, и это совершенство будет претендовать на роль учебника, пособия по воспитанию будущих преступников, совершенствованию механизма убийств и прочее. Не случайно ведь говорится, что 11 сентября 2001 года исполнено по голливудскому сценарию.
Вот в какой тупик я забрел, попытавшись разобраться в феномене сериала. Как говорится, начал за здравие, а кончил… Может быть, кто-то поможет в этом разобраться?