ФИЛОСОФ ИЗ ХАЧАКАПА

ФИЛОСОФ ИЗ ХАЧАКАПА
Гранту ЕПИСКОПОСОВУ в этом году исполнилось бы 85 лет
Грант всегда мыслил масштабно. Создавалось, правда, впечатление, что он живет прошлым и будущим, а настоящее его не очень волнует. Отсюда небрежение к собственной персоне. Спартанец. Альтруист. Стоик.
Одна из последних книг философа Епископосова, "Наше время", начинается с пространного аналитического очерка "Голос Турции. О чем он?" На большом фактическом материале автор показывает, как Турция, ловко спекулируя геополитическими возможностями, безнаказанно проводит аннексионистскую политику, делая при этом циничные заявления: "Кипр является продолжением континентальной части Турции. . . Средиземное море стало турецким. . . Скоро турецкое население достигнет 70 миллионов, и его надо будет кормить, а посему нам нужны новые территории, новое жизненное пространство". Он рассказывал об этом и в армянском клубе в Москве во время презентации своей книги. Говорил горячо и убедительно: "И после всего совершенного Турция хочет брать на себя роль третейского судьи в решении карабахского вопроса?! Поистине нет предела цинизма у страны, которая сегодня всеми правдами и неправдами рвется в Европейское сообщество. И это в то время, когда, как писал Гегель, "общим интересом европейских государств во внешней политике всегда являлась борьба против турок, против этой страшной силы, грозившей наводнить Европу с востока".
Епископосов хорошо понимал, что нынешняя независимая Армения, являющаяся своеобразным вектором карабахского движения, о котором будущие поколения армянского народа будут слагать легенды, сказания и песни, как никогда нуждается в единении, в консолидации всех сил.
. . . В 1992 году Епископосов написал брошюру, в которой на документальной основе показал трагедию Карабаха. Рассказал о том, что было вчера, что делается сегодня, что ожидает Арцах завтра. Брошюру свою он так и назвал: "Вчера, сегодня, завтра". Работа получила признание самого широкого читателя. Была переведена на английский. Автор послал английское издание руководителям государств — участников Хельсинкского совещания. В сопроводительных письмах он убедительно аргументировал мысль о том, какую роковую ошибку допустят они, если примут в Европейский Союз Турцию. Он писал: "Не верьте турецким россказням и басням о том, что, мол, Турция — страна демократическая, что самой ее Конституцией определен светский путь ее развития. Не верьте. И недалек тот час, когда на глазах у всего мира лопнет мыльный пузырь турецкой "демократии" и к власти придут не просто исламисты или исламские фундаменталисты, а воинственные пантюркисты с программой "серых волков".
Не беда, что, кроме Франсуа Миттерана, никто не откликнулся на послание Епископосова. Они еще вспомнят о философе из Хачакапа, когда предсказанный им час наступит. . .
В феврале 1990 года в гостиницу "Москва", где мы, народные депутаты СССР, готовились к сессии Верховного Совета, на которой должны были обсуждаться январские события в Баку, ко мне в номер поздним вечером пришел Грант. Бледный, осунувшийся.
Усевшись в кресло, он начал рассказ о ситуации, в которую попали бакинские армяне. С утра до вечера не выходил Грант Левонович из здания постпредства Армении в Москве, где нашли приют несчастные люди, потерявшие все, — родных, близких, кров, гражданство, гражданские права. У меня создалось впечатление, что Старик (так я часто называл Гранта) поднял на ноги всю Москву. Невозможно было без боли в сердце смотреть на этих людей. Однако вышедшие из настоящего ада люди оставались гордыми и благодаря таким подвижникам, как Епископосов, нашли в себе силы выстоять, устроиться на работу, выходить больных, детей, раненых. Через год-два некоторые уже смогли помогать Карабаху и карабахцам. И в этом огне возрожденного духа я вижу искры, высеченные из сердца Гранта.
В тот вечер в гостиничном номере я безошибочно поставил диагноз Старику — сердце. Я сказал ему об этом. Он засмеялся, напомнил о моем оперированном сердце и добавил: "Я о смерти не думаю. Единственное, что я пожелаю себе, — умереть не в постели".
Он умер не в постели. На московской улице. Спешил, превозмогая боль в груди, зябким утром к тому, кто в нем нуждался. Умер, оставив сиротами на столе статьи о Карабахе, неосуществленные замыслы. Не сбылось и его страстное желание посетить Арцах, чтобы поделиться с молодыми лидерами своими мыслями о происходящем. В Арцах помешала ему поехать удивительная его деликатность. "Вдруг не выдержит сердце, — признался он мне, — ребятам и без меня хлопот хватает. Да и встанет перед ними вопрос, где хоронить. Хотелось бы стать землей в Хачакапе".
Не забуду день, когда Грант, внимательно выслушав разгоряченных собеседников, только что вернувшихся из Карабаха, широко улыбнулся и, вмиг посерьезнев, сказал: "Я вас хорошо понимаю, друзья мои. Только не надо с молодых ребят (он всегда руководителей Арцаха и особенно военных называл ребятами) , которые на свои плечи взвалили все тяготы войны и мира, спрашивать то, чего можно потребовать от глав великих держав. Не забывайте, речь идет о Карабахе, который еще вчера висел на волоске. И сегодня он находится на краю пропасти, не вышел из состояния войны даже во время перемирия. Ну и что же, что многие военачальники не имеют высшего образования? Как философ, я вообще не приемлю таких аргументов. Да будет вам известно, что образованнейший человек своего времени Лев Николаевич Толстой не окончил высшего учебного заведения.
Я порой думаю, что ребята наши добиваются фантастических успехов потому, что они не обременены академическими догмами. Я, конечно, хочу, чтобы меня правильно поняли. Было бы куда лучше, если бы наши молодые парни прошли университеты просвещенной Европы. Но мы имеем то, что имеем. Если же сегодня, в период перемирия, вы обнаружили факты нарушения прав человека, нарушения морали, надо не критиканством заниматься, а подумать, как помочь нашим ребятам, не забывая при этом, что война не кончилась, что Турция молчать не будет, что Америку интересует не судьба армян, а судьба нефтепровода, что Запад выступает не против Карабаха, а против России, которая очень заинтересована в геополитике Карабаха и всей Армении. Вспомним признания Ллойда Джорджа, назвавшего в своих мемуарах Англию и вообще весь Запад виновными в возвращении Армении под владычество Турции. "Армения, — писал он, — была принесена в жертву на воздвигнутый нами триумфальный алтарь". Не забывайте и о том, что турецкие правители во все времена ловко использовали в своих целях противоречия между великими державами. И нам надо держать ухо востро, помогая нашим ребятам разобраться в сложных вопросах, предотвращая ошибки, которые, согласен, могут перерасти в большую беду".
Позже, знакомясь с книгой Епископосова "Гегель о свободе и социальной справедливости", я нашел мысли о том, что, если государство рассматривает своих граждан как механические шестеренки, оно обречено. Оно непременно исчезнет с лица земли.
Грант оставил после себя учеников, книги, неоконченные статьи, которые, хочется верить, завершат его соратники. Оставил свой след на земле. Он прекрасно понимал, что народ наш обречен на победу. Другого нам не дано, ибо победе нет альтернативы.
Когда в морозный ноябрьский полдень собравшиеся на Ваганьковском кладбище родные и близкие, друзья и соратники Гранта Левоновича Епископосова бросили по горсти мерзлой земли в его могилу, я думал, что непременно придет время, когда прах философа из Хачакапа перенесут на его родину, где он обретет покой, который ему даже во сне не снился.