Блокада и дорога Карс-Ахалкалаки
Современный этап армянской истории предполагает наличие весьма пестрого спектра разнообразных проблем, многие из которых пока не совсем адекватно воспринимаются обществом. Одним из таких вопросов является железнодорожный проект Карс-Ахалкалки-Тбилиси, спровоцировавший взрыв критики и осуждения со стороны как многочисленных армянских организаций, так и официальных структур. Тем не менее обращает на себя внимание идентичность соответствующих суждений, что свидетельствует о дефиците аналитических подходов к данной проблеме. Исключение составляет разве лишь бывшая правящая партия Армении, которая устами экс-министра ИД РА Александра Арзуманяна заявляет об отсутствии у Еревана права вмешиваться в сферу транспортной стратегии соседних государств и тем более оценивать ее; по мнению АОД, все это весьма смахивает на "терроризм".
Впрочем, позиция бывшей правящей партии по судьбоносным вопросам национальной истории настолько предсказуема, что способна заинтриговать лишь очень заинтересованный контингент: блокада армянских коммуникаций увязывается, как правило, с "недальновидной" политикой "узурпаторов" (читай, действующей власти) по карабахскому вопросу. Глава внешнеполитического ведомства Армении Вардан Осканян, отвечая года два назад на вопрос "ГА", заявил в этой связи: "Карабах не имеет цены!" Это его определение, ставшее с некоторых пор притчей во языцех, явило собой реакцию на не менее емкий афоризм от первого президента РА о невозможности достойной жизни в Армении при наличии карабахской проблемы. Тем не менее в данном материале мы не будем разбирать содержание афористичной мысли Левона Тер-Петросяна, которая оказалась настолько "летучей", что скоро и вовсе улетучилась вместе с первым президентом. . .
Проблема в том, что в настоящее время армянская дипломатия допускает массу аномалий, что, естественно, не прибавляет ей политического веса. В частности, обращает на себя внимание непоследовательность и алогичность осуществляемой стратегии. В этой связи рассмотрим лишь два примера, имеющих непосредственное отношение к подписанному 7 февраля главами Грузии, Турции и Азербайджана соглашению о строительстве железной дороги Карс-Ахалкалки: дороги, которая вызвала в Армении столько шуму, хотя сам проект вынашивался в течение всех последних лет и объективно не должен был стать неожиданностью.
В первую очередь признание Грузии в качестве "стратегического партнера" РА не укладывается в логику нынешних реалий. Прежде чем обозначить аномальность подобной характеристики, считаем нужным ознакомить читателя с решающим, с точки зрения руководства РА, аргументом, позволяющим рассматривать Грузию именно как "стратегического партнера" Армении.
СПРАВКА. Выдержка из проекта Концепции национальной безопасности РА: "Отношения между Арменией и Грузией имеют стратегическое значение, так как способствуют решению ряда приоритетных задач, связанных с безопасностью РА и региональной безопасностью на Южном Кавказе. Они важны также в плане взаимовыгодности, поскольку географическое положение обоих государств позволяет посредством экономического и транспортного сотрудничества обеспечить связь Армении с Россией и другими государствами Европы, и Грузии — с Ираном и Ближним Востоком. В условиях осуществляемой Турцией и Азербайджаном блокады Армении Грузия является той страной, через которую в основном обеспечивается экономический и транспортный выход Армении во внешний мир. Кроме того, в силу своего географического положения и геополитических процессов Грузия выступает в качестве экономического и торгового посредника между Арменией, Турцией и Азербайджаном. Политические подходы Армении и Грузии в отношении проблем европейского интегрирования создают основу для углубления в дальнейшем дружбы и стратегического партнерства между двумя странами, что будет содействовать региональной интеграции государств Южного Кавказа, вовлеченных в программу европейского соседства".
Аномалия первая
В данном материале не будем останавливаться на отдельных весьма сомнительных определениях, каким, например, является "выступление Грузии в качестве экономического и торгового посредника между Арменией, Турцией и Азербайджаном". Обратим внимание лишь на главный аргумент: "Грузия является той страной, через которую в основном обеспечивается экономический и транспортный выход Армении во внешний мир".
Об этом на последней сессии армянского парламента заявил и глава внешнеполитического ведомства РА Вардан Осканян. Вместе с тем министр отметил, что сама Грузия может и не воспринимать Армению как своего стратегического партнера. Данный асимметричный расклад есть нечто беспрецедентное в истории развития стратегических отношений, ибо одна из сторон, а именно Грузия, действительно не рассматривает Армению в качестве своего стратегического партнера. В этом, собственно, и заключается первая аномалия.
Согласно принятой в июле 2005 года Концепции национальной безопасности Грузии, уровень партнерства между Ереваном и Тбилиси не определяется в качестве стратегического и носит прагматический характер. Этот факт неоднократно озвучивался представителями грузинского руководства: в частности, 16-17 января 2006 года об этом в очередной раз заявил и глава МИД Грузии, бывший секретарь Совета национальной безопасности Гела Бежуашвили. В ходе его двухдневного визита в Армению он подчеркнул: "В дальнейшем отношения между тремя странами Южного Кавказа могут также носить стратегический характер. В Концепции национальной безопасности Грузии указывается на три стратегических партнера — США, Украину и Турцию. В каком-то смысле отношения Грузии с Азербайджаном также носят стратегический характер, поскольку наши страны связаны крупными экономическими проектами".В главе об основных направлениях внешней политики в документе выражается стремление Грузии к евроатлантической интеграции. Отношения с США, Турцией и Украиной обозначены как стратегические. Азербайджан де-факто также представлен в качестве стратегического партнера, однако, в отличие от Вашингтона, Анкары и Киева, не отдельной графой: "С Азербайджаном Грузия поддерживает стратегические отношения. Совместные энергетические, транспортные и коммуникационные проекты в значительной степени способствуют стратегическому сотрудничеству между двумя странами".Аномалия вторая
На этом фоне проект Карс-Ахалкалки-Тбилиси-Баку самым естественным образом вписывается в реально существующий расклад интересов. Обращает на себя внимание другое: помимо стратегической асимметрии, существует еще и вторая аномалия, связанная с позицией Еревана относительно необходимости восстановления железнодорожного сообщения на отрезке Карс-Гюмри-Тбилиси.
Если руководствоваться подходами Еревана, то получается, что в случае эксплуатации данного направления именно Турция становится "той страной, через которую в основном обеспечивается экономический и транспортный выход Армении во внешний мир", или, если по проекту Концепции национальной безопасности РА, "стратегическим партнером" Армении. Эти аномальное явления — итог просчетов нашей дипломатической мысли и отсутствия серьезной и последовательной работы относительно представления международному сообществу истинного характера осуществляемой в отношении армянской государственности блокады.
Если официальный Ереван намерен представить международному сообществу факт своего блокадного существования, то нет необходимости цепляться именно за этот проект. В первую очередь необходимо каждый раз напоминать о том, что блокада армянских коммуникаций со стороны Азербайджана — вовсе не итог активных боевых действий 1990-1994гг.(как об этом заявляет Баку) , а их предтеча. Этот важнейший нюанс пока еще не востребован армянской дипломатией в той мере, чтобы оказать воздействие на подходы западных политиков: ведь большинство европейских парламентариев рассматривает блокаду в контексте "азербайджанского ответа" на итог войны. Именно в таком своем восприятии блокада и приобретает в сознании последних логические очертания и аргументируется соответственным образом. Тот факт, что перекрытие армянских коммуникаций имело место еще в советский период, причем в условиях неоспоримого военно-стратегического преимущества Азербайджана, фактически игнорируется. Необходимость вскрытия политической сущности блокады остается крайне актуальной задачей.
Турция, в свою очередь, является непосредственным участником Карабахской войны, и в этом аспекте важно заявить, что осуществляемая ею блокада является следствием именно этой реальности. По аналогии с фактором мнимого "азербайджанского ответа" европейские политики искренне полагают, что перекрытие армянских коммуникаций со стороны Анкары является уже "турецким ответом" на политику официального Еревана по международному признанию Геноцида армян. В данном аспекте важно довести до сведения международного сообщества, что турецкая блокада осуществляется с самого начала 1990г. , когда армянские власти в лице руководящей партии АОД и лично президента Левона Тер-Петросяна не проводили подобной политики.
На фоне отсутствия серьезной и последовательной работы относительно представления международной общественности истинного характера осуществляемой в отношении армянской государственности блокады частые заявления относительно "бесперспективности и экономической нецелесообразности" прокладки обходящего Армению железнодорожного полотна Карс-Ахалкалки кажутся малоубедительными.
Menu
