О возрастном цензе в сфере науки и высшего образования
Не знаю, было ли волюнтаристское решение об установлении предельного возрастного ценза в науке и в системе высшего образования порождено отечественными деятелями или ими же было заимствовано в препарированном виде напрокат у каких-то других стран, но в течение последних лет жесткое и жестокое проведение этого решения в жизнь в Армении привело к массовому изгнанию со своих рабочих мест многих, достигших 65-летнего возраста работников умственного труда, независимо от заслуг, физического состояния, интеллектуально-творческой активности и наличия их личных заявлений об отставке.
Эта акция чувствительно отразилась на состоянии названных сфер и на оскорбленном самолюбии заслуженных ветеранов науки и образования. Достаточно отметить, например, что иногда с освобождением преподавателя от работы в отсутствие соответствующей замены вместе с лектором изымался из программы подготовки специалистов и предмет, который он вел. (?!) Или же другой казус: по конкурсу на должность директора НИИ избирался близкий по возрасту к критическому — 65-летнему, но полный сил кандидат, вся руководящая деятельность которого могла продлиться всего год-два.
На наш взгляд, доводы, приводимые для обоснования этого решения, оторваны от реальности и не выдерживают критики. Ходячим аргументом стал пресловутый тезис о необходимости "омоложения". Конечно, вопрос этот не может быть игнорирован: жизнь не стоит на месте, и смена поколений неизбежна. Но авторы "хирургической операции" предают забвению то обстоятельство, что процесс омоложения – это вечный процесс и он без какого-либо насильственного вмешательства совершается постоянно, приводя к естественной, а не волевым способом притянутой за уши смене поколений. И здесь односторонняя постановка вопроса так же неприемлема, как и противопоставляемый ей, скажем, геронтологический подход, поскольку незадачливых работников надо смещать с занимаемых должностей, не дожидаясь достижения ими 65-летнего возраста.
Рациональная постановка вопроса может быть найдена лишь с позиции диалектической логики, требующей конкретного анализа конкретной ситуации, взятой во всех ее связях и опосредованиях. Попытаемся представить некоторые из них.
Так, будучи принципиальным противником любого возрастного ценза в науке, хотел бы подчеркнуть, что за последние более чем полвека, с одной стороны, увеличилась средняя продолжительность жизни, с другой — произошло "омоложение" великовозрастных, вследствие чего нынешний 65-летний, как правило, "моложе" своего сверстника более чем полувековой давности, и не учитывать этого недопустимо. Далее, огульно применяемый к кадрам, так сказать, паспортный подход на поверку оказывается ложным и порочным, так как закрывает глаза на то, что иной "омолаживающий" кандидат на замещение должности оказывается по многим параметрам ниже своего более великовозрастного смещаемого визави, а последний – вполне дееспособным и далеко не исчерпавшим своих потенций. Поэтому одновременная акция по "сплошному омоложению", подводя под одну гребенку и тех, кто действительно исчерпал свои возможности, и тех, кто еще полон сил, осуществляется вопреки интересам науки. Но есть и организационная сторона вопроса. Массовое смещение достойных "стариков" также бьет по интересам науки, поскольку нередко наталкивается на проблему нехватки среди молодых равноценной замены на все освобождающиеся вакансии, поскольку резко сократился приток молодых талантов в науку.
Есть, наконец, моральная сторона вопроса. "Старики" – золотой фонд не только науки и образования, но и всего народа, и не случайно во всем мире к ним проявляется глубочайшее уважение, дающее право применять в почтительном отношении к ним неофициального титула "мэтр".
Противопоставление молодых кадров и убеленных сединой мудрецов глубоко безнравственно во всех отношениях. Во-первых, это ведет к разрыву связей между поколениями, воспитателями и воспитуемыми; во-вторых, подогревает нездоровые карьеристские тенденции у молодых; в-третьих, психологически не может не расхолаживать и не снижать трудовых усилий вновь назначенных руководителей, наперед знающих, что независимо от результатов работы они будут смещены по достижении возраста; в-четвертых, аморальность "паспортного подхода" состоит и в том, что он попросту наносит ничем не обоснованное оскорбление заслуженным и достойным уважения лицам.
К сказанному следует добавить и факты, присущие нашей республике.
1. Вследствие массовой эмиграции из страны в течение последних двух десятилетий и снижения уровня образования в школах и вузах сегодня резко сократился высококвалифицированный резерв для заполнения образующихся вакансий во многих науках.
2. Перевод освобожденных "стариков" в большинстве случаев на пенсию при нынешнем низком пенсионном обеспечении еще более ухудшает их и без того тяжелое экономическое положение.
Да, жизнь не стоит на месте, да, смена поколений в сфере науки и образования должна осуществляться, но проходить она должна естественным, органическим путем, только и только на основе сугубо индивидуального подхода с обязательным учетом заслуг, физического состояния, моральных качеств, его согласия (добровольного, а не под прессом) и наличия равноценной замены (независимо от возраста), отвечающей тем же требованиям. Если человек на месте, дееспособен, приносит пользу делу и принимается коллективом, зачем его отстранять от должности?
Никакого возрастного ценза в сфере науки и высшего образования быть не должно, а руководствоваться надо только перечисленными выше условиями. И чем скорее "паспортный подход" будет отменен, тем больше выиграет страна, ибо только на основе гармоничного сочетания старых и молодых кадров можно добиться весомых результатов.