убежден зампредседателя "Жарангутюн" Рубен АКОПЯН
— Когда мы с вами впервые беседовали как журналист и политик, многих деятелей и партий еще и в помине не было, а некоторые из нынешних министров еще ходили в школу. Я помню вас на трибуне многотысячных митингов после позорных парламентских выборов и референдума 1995 года, помню, как 26 сентября 1996 года вас, избитого, с ссадинами на лице, ввели в наручниках под конвоем автоматчиков в зал заседаний НС… А потому именно вас, представителя первого эшелона оппозиции, я и хочу спросить: какие хитрые мутации привели к тому, что армянская оппозиция деградировала от первых дашинков до Карапетовича?
— Я бы не стал сводить всю действующую оппозицию к Карапетовичу и уделять ему особое внимание. У оппозиции, которую я сегодня представляю, есть куда более важные задачи…
— Но именно Карапетович, хотим мы того или нет, собрал на свои митинги столько народу, сколько не в состоянии собрать ни одна из действующих оппозиционных партий, включая ту, которую вы сегодня представляете. В чем феномен?
— В социальном положении населения. Карапетович — явление больше социальное, нежели политическое, и давайте перейдем к более серьезным вопросам…
— Вы постоянно говорите о единой повестке оппозиционных сил, однако Тер-Петросян так и не сел с вами за один стол, чтобы эту повестку обсудить. Может, оппозиции и не нужна единая повестка, да и какая может быть единая повестка, если конгресс строит свою стратегию на низбежности досрочных выборов, а "Жарангутюн" не считает таковую перспективу реальной?
— "Жарангутюн" тоже исходит из необходимости досрочных выборов и считает, что для этого есть все объективные причины, но нет политической воли властей. В свою очередь внутриполитические процессы не достигли той кульминации, когда власть была бы вынуждена пойти на досрочные выборы, а потому все заявления о досрочных выборах сегодня звучат декларативно. Что касается взаимодействия оппозиционных сил, то это вопрос политической культуры, точно так же, как взаимодействие власти и оппозиции вокруг важнейших судьбоносных вопросов. Увы, в случае с конгрессом, который вы затронули, речь идет не о готовности к сотрудничеству, а о желании установить свой протекторат над другими оппозиционными силами. Напрашивается аналогия с правящей коалицией, где РПА играет роль решающей силы. Точно так же на оппозиционном фланге Тер-Петросян пытается играть роль абсолютного лидера всех оппозиционных сил, и если в случае с РПА притязания на абсолютное лидерство оправданы тем, что эта партия владеет большинством мандатов в парламенте, то в случае с Тер-Петросяном эти притязания неоправданны. Лидер конгресса ставит вопрос так: либо вы становитесь под мои знамена, либо вы не оппозиция, то есть сотрудничество подменяется попыткой конгресса установить протекторат над всей оппозицией, а это мешает координации усилий и взаимодействию оппозиционных сил, которое, как показывает практика, гораздо продуктивнее, нежели деидеологизированные партийные альянсы. Политический эгоизм не способствует консолидации оппозиционных сил и их сотрудничеству.
— Возможно ли сегодня прогнозировать вероятность предвыборного блока "Жарангутюн"- АРФ "Дашнакцутюн" на основе единства подходов к национальным вопросам? По некоторым сведениям, такие переговоры уже ведутся…
— Никаких переговоров на предмет предвыборного альянса нет. Сегодня никто не может прогнозировать, кто с кем пойдет на парламентские выборы. Под влиянием ситуации, которая малопредсказуема и чревата самыми причудливыми поворотами, возможны любые альянсы. " Жарангутюн" и АРФ "Дашнакцутюн" имели одинаковые подходы к армяно-турецкому процессу, обе партии представили единый пакет предложений к новому Избирательному кодексу, поле для взаимодействия есть, и не только с АРФ "Дашнакцутюн", и я еще раз хочу подчеркнуть, что взаимодействие политических сил по вопросам, представляющим взаимный интерес,- вопрос политической культуры, которая никак не может пустить у нас корни. Антагонизм между оппозиционными силами столь велик, что они не только не в состоянии сотрудничать по отдельным вопросам, но и не в силах стать выше сиюминутных интересов и сотрудничать с властью по вопросам надпартийного уровня, представляющим национальный интерес. В свою очередь власть, движимая эгоистическими соображениями, не садится за стол переговоров с оппозицией даже тогда, когда этого требуют национальные и государственные интересы.
— Простите мое упорство, но я верну вас от надпартийных тем к теме Карапетовича. Вы абсолютно уверены, что не он сегодня олицетворяет новое качество армянской оппозиции?
— Нет, он олицетворяет тяжкое социальное положение, которое привело к люмпенизации людей. И неудивительно, что в этой ситуации нашелся некто, кто спекулирует на социальном недовольстве. Разве в составе нынешней коалиции нет силы, которая спекулировала на вкладах и социальных проблемах задолго до Карапетовича! Я не вижу здесь политики, я вижу социальное явление, хотя не исключаю, что власть хотела бы именно в лице Карапетовича видеть собирательный портрет оппозиции. В том, что сегодня, пусть временно, но Карапетовичу удается собирать людей на митинги, я усматриваю и вину властей, которые довели народ до тяжкого социального положения, которое вытолкнуло людей на уличные акции. В этом смысле нынешняя власть достойна такой оппозиции. На мой взгляд, сегодня в Армении главенствующим является социальный, а не политический фактор…
— А фактор неурегулированного конфликта?
— За весь минувший период Армения не сделала главного из того, что ей надлежало сделать, я говорю о заселении. Я помню одно закрытое заседание после освобождения Шуши и других территорий, на котором присутствовали все три президента РА, и тогда речь шла о том, что в течение 5-7 лет численность населения Карабаха увеличится вдвое. Увы, этого не было сделано — государство не предприняло серьезных шагов для заселения территорий, а в этом случае статус-кво становится самоцелью. Сегодня тема эмиграции из НКР- самая болевая из насущных, а вопрос заселения НКР по-прежнему самый актуальный…
