Все первополосные новости моментально ушли на третий план, и рассеянный по всему миру армянский народ стал прилагать тщетные усилия, дабы разобраться в сути пресловутой карты.
Относительно оценок происшедшего общество раскололось сразу на несколько частей. Практически весь административно-бюрократический аппарат, представители трех партий правящей коалиции – «Анрапетакан», «Баргавач Айастан» и «Оринац еркир» — вместе со своими семьями, друзьями и родственниками вдруг стали самыми активными сторонниками установления армяно-турецких отношений, и со стороны складывалось впечатление, что они всю свою сознательную жизнь мечтали именно об этом.
Сторонниками «дорожной карты» выступило также абсолютное большинство армянского делового сообщества. Позиция этого сословия также была понятна: во-первых, бизнес в республике контролируется властью, и перечить ей — значит лишиться дохода; во-вторых, разблокирование Армении крайне позитивно отразится на затратах и темпах грузовых перевозок, а это очень выгодно. В качестве «своего профессионального аргумента» деловое сообщество утверждало, что «тем самым мы наконец избавимся от грузинской транзитной зависимости».
Третий контингент – радикальная оппозиция в лице Левона Тер-Петросяна и спутников — также поддерживал курс на сближение. Однако здесь проявлялся иной подход: радикалы заявляли, что в свое время они сами выступали за примирение, но почему-то тогда их называли изменниками, предателями национальных интересов.
Резко осуждающую позицию в отношении факта подписания «дорожной карты» заняла партия АРФ «Дашнакцутюн».
Она заявила, что 16-летняя турецкая блокада была и остается формой ведения войны и недопустимо подписывать протоколы с врагом, когда тот продолжает войну, поддерживает Азербайджан и не признает Геноцид 1915 года.
Пока общество пыталось разобраться с содержанием «дорожной карты», власти Армении и Турции успели подписать два протокола по установлению дипломатических отношений. Произошло это событие 31 августа. Протоколы были обнародованы, и многие вопросы удостоились своих ответов. После обнародования протоколов позиция «Дашнакцутюн» стала еще более непримиримой. Вокруг нее сплотились более десяти политических организаций, раскол обозначился в Национальной Академии наук: Институт истории резко выступил против политики власти, тогда как Институт востоковедения поддержал. Изначально выступили против и отдельные центры стратегических исследований — «Арарат», «Митк» и ряд других. Заявлялось, что Армения, признавая международно признанные границы, тем самым отказывается от Нагорного Карабаха, от других территорий Восточной Армении, равно как и западных земель исторической родины.
Партии коалиционного правительства и деловое сообщество соединились в одну «поддерживающую структуру» и вслед за президентом и министром иностранных дел повторяли: в протоколах предусловий нет, карабахская проблема – отдельная проблема, Геноцид был.
В июле по инициативе центрального совета комиссии Ай Дата АРФ «Дашнакцутюн» в Степанакерте прошла Всеармянская конференция с участием 120 делегатов из 20 стран мира. Властям было предъявлено требование отстранить от должности министра ИД Эдварда Налбандяна. Ситуация вполне могла выйти из-под контроля. Армяне Ближнего Востока уже выступали с радикальными заявлениями.
1 октября стартовало недельное Панармянское турне Сержа Саргсяна по четырем странам с наиболее многочисленной армянской диаспорой – России, США, Франции и Ливана. Визит прошел не гладко. В Париже состоялись акции протеста, около 10 тысяч представителей армянской общины Лос-Анджелеса вышли на улицы Глендейла, протестуя против подписания армяно-турецких протоколов.
К осени сложилась ситуация, когда президент уже остро нуждался в союзниках. Именно тогда вдруг и появилось в армянской печати коллективное «письмо поддержки» за подписями известных зарубежных армян — Шарля Азнавура, Армена Джигарханяна, Артура Чилингарова, Эдуарда Эрнекяна, Грайра Овнаняна и др.
10 октября в Женеве окончательные версии парафированных документов наконец были подписаны. После подписания договоров «Дашнакцутюн» организовала открытые парламентские слушания, которые вылились в перепалку между депутатами правящих фракций и оппонентами. Позже был организован митинг, на котором член Верховного органа «Дашнакцутюн» Ваан Ованнисян заявил: «В стране нужно менять не только президента и правительство, но и всю систему правления».
Разрядка, как это ни странно, пришла со стороны Турции. В течение нескольких месяцев Анкара так часто и так громко заявляла, что без решения карабахской проблемы никаких дипломатических отношений с Арменией установлено не будет и ни о каком разблокировании армянских коммуникаций речи быть не может, что это под конец надоело всем (естественно, кроме Баку). Все прояснилось после декабрьского визита турецкого премьер-министра Эрдогана в Вашингтон. Несмотря на все старания президента Обамы угомонить зарвавшегося политика, тот повторил стократно озвученное: «прогресс в армяно-турецких отношениях зависит от урегулирования карабахской проблемы».
Именно после вашингтонского заявления и наступила разрядка. Буквально на следующий день армянский президент дал понять, что Армения может пересмотреть подписанные договоры, а премьер-министр подчеркнул, что Ереван может не только не ратифицировать протоколы, но и выйти из переговорного процесса. Об атомной станции Тигран Саркисян уже не говорил.
