В тот день они вернулись с работы довольно поздно. Первый вице-президент была усталой, но довольной. Сели ужинать. И тут первый вице-президент заметила, что президент рассеян. Настолько рассеян, что забывает подливать ей в бокал вина. Первый вице-президент хотела спросить, в чем дело, но передумала. «Надо дать ему спокойно поесть», — подумала она, ведь первый вице-президент умная женщина.
ЛЕГЛИ СПАТЬ. НО СРЕДИ НОЧИ ПЕРВЫЙ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ ПРОСНУЛАСЬ от какого-то непонятного беспокойства. Посмотрела на часы. 2 часа ночи. Огляделась. Президент лежит рядом на спине с широко открытыми глазами и смотрит в потолок. Первому вице-президенту даже сначала показалось плохое, но частое дыхание президента опровергло дурные мысли.
«Господин президент, почему вы не спите в такой час, что вас беспокоит?» — «Не спрашивайте, госпожа вице-президент. Сон не идет», — отвечал президент. «Но в чем же дело?» — «Эти выборы… Не начались еще, а уже действуют на нервы. И кто их выдумал? Проклятые европейцы…» — «Но почему вы беспокоитесь, господин президент? Ведь все понимают, что вы выиграете выборы! С большим преимуществом!» — «Выиграть-то выиграю, но, госпожа первый вице-президент, скажите, пожалуйста, зачем мне вообще эта морока? Вы только подумайте, что скоро начнется. Эти недоумки-оппозиционеры начнут свои митинги, понаедут европейские наблюдатели, вспомнят про ландромат, правозащитники поднимут вой, что я диктатор… Надо будет потратить кучу денег, чтобы они хоть немного заткнулись…»
Первый вице-президент призадумалась, а президент огорченно продолжал: «Но самое обидное даже не это» — «А что еще?» — озабоченно спросила первый вице-президент. «Сами смотрите, госпожа вице-президент, у нас все начнется только тогда, когда у русских и армян все уже будет решено…»
Госпожа первый вице-президент нахмурила брови. «Вы думаете?..» — «Ну да, я же их хорошо знаю, они не упустят своего шанса и будут мочить нас по-крупному. Русские захотят нас контролировать уже полностью, загнать в свой ЕАЭС, будут шантажировать… Коварные армяне в свою очередь организуют на нас поход всех демократов Европы и будут раскручивать самоопределение Карабаха от диктаторского режима… Эти посредники будут требовать выполнения договоренностей… Ну зачем мне все это, скажите мне, госпожа первый вице-президент?..»
СНОВА ЗАДУМАЛАСЬ ТОГДА ГОСПОЖА ПЕРВЫЙ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ. Но ненадолго. Ведь госпожа вице-президент не только мудрая, но и решительная женщина. «Ну да, вы правы, господин президент. Но в вашей власти легко решить эту проблему. Перенесите выборы на более ранний срок, скажем, на апрель…» Господин президент аж привскочил: «Как на апрель?» — «Да так, на апрель. По новой Конституции вы, господин президент, имеете такое право. Вы только представьте, как разочаруются злопыхатели. Ведь весь февраль-март все будут заняты только Олимпиадой и русскими, европейцы даже не успеют собрать чемоданы, оппозиционерам вообще лучше сразу застрелиться, армяне утонут в своих внутренних перетасовках… Это будет мат в один ход, господин президент, причем на всех досках сразу!»
Господин президент уже вскочил и возбужденно бегал по спальне. «И на какой же срок мне назначить выборы, госпожа первый вице-президент?» — «Выберите такой срок, чтобы это было сразу после назначения армянского премьера… Смотрите, господин президент, только армяне выбирают премьера парламентом, а на следующий день, ну или через день все мировые агентства показывают кадры вашей блестящей победы, сообщают о вашей новой потрясающей победе, 90% голосов при явке в 90%… Или 95%… Про армян сразу все забудут, все будут говорить только о вас. Своей блестящей победой вы затмите даже русских…»
Господин президент влюбленно смотрел на госпожу первого вице-президента. «Вы думаете, мне сойдет это с рук, госпожа первый вице-президент?» — «Конечно, мой обожаемый повелитель господин президент, ведь вам сошло с рук даже то, что вы назначили меня первым вице-президентом», — улыбнулась первый вице-президент, не только умная и решительная, но и очень ласковая в нужные минуты женщина.
«ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО АПРЕЛЬ — ЭТО МОЙ МЕСЯЦ. В АПРЕЛЕ Я ДАЖЕ ВЫИГРАЛ войну у армян», — господин президент покосился в сторону первого вице-президента и, не заметив восторга, возмутился: «Вы что, тоже считаете, что я не выиграл ту войну?!» Госпожа первый вице-президент встрепенулась: «Конечно, выиграли, господин президент, о чем вы говорите? Взятие Лелетепе – это был ваш Аустерлиц, господин президент! Это было сильнее Аустерлица!»
Господин президент несколько успокоился. «Решено, прямо сегодня утром и подписываю указ, и пусть все мои враги идут в одно место…» Госпожа первый вице-президент кокетливо облокотилась на подушку и стала чем-то похожа на Виталину Цымбалюк: «Это будет очередное уникальное решение уникального лидера, господин президент…»
«Вы действительно думаете, что я уникальный лидер?» — гордо выпрямился президент. «Конечно, уникальный, господин президент, ведь вы единственный человек в истории и на планете, который может иметь своего первого вице-президента в буквальном смысле этого слова», — отвечала госпожа вице-президент, которая оказалась не только мудрой, решительной и ласковой, но и очень остроумной женщиной…
ЛЕГЛИ СПАТЬ. НО СРЕДИ НОЧИ ПЕРВЫЙ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ ПРОСНУЛАСЬ от какого-то непонятного беспокойства. Посмотрела на часы. 2 часа ночи. Огляделась. Президент лежит рядом на спине с широко открытыми глазами и смотрит в потолок. Первому вице-президенту даже сначала показалось плохое, но частое дыхание президента опровергло дурные мысли.
«Господин президент, почему вы не спите в такой час, что вас беспокоит?» — «Не спрашивайте, госпожа вице-президент. Сон не идет», — отвечал президент. «Но в чем же дело?» — «Эти выборы… Не начались еще, а уже действуют на нервы. И кто их выдумал? Проклятые европейцы…» — «Но почему вы беспокоитесь, господин президент? Ведь все понимают, что вы выиграете выборы! С большим преимуществом!» — «Выиграть-то выиграю, но, госпожа первый вице-президент, скажите, пожалуйста, зачем мне вообще эта морока? Вы только подумайте, что скоро начнется. Эти недоумки-оппозиционеры начнут свои митинги, понаедут европейские наблюдатели, вспомнят про ландромат, правозащитники поднимут вой, что я диктатор… Надо будет потратить кучу денег, чтобы они хоть немного заткнулись…»
Первый вице-президент призадумалась, а президент огорченно продолжал: «Но самое обидное даже не это» — «А что еще?» — озабоченно спросила первый вице-президент. «Сами смотрите, госпожа вице-президент, у нас все начнется только тогда, когда у русских и армян все уже будет решено…»
Госпожа первый вице-президент нахмурила брови. «Вы думаете?..» — «Ну да, я же их хорошо знаю, они не упустят своего шанса и будут мочить нас по-крупному. Русские захотят нас контролировать уже полностью, загнать в свой ЕАЭС, будут шантажировать… Коварные армяне в свою очередь организуют на нас поход всех демократов Европы и будут раскручивать самоопределение Карабаха от диктаторского режима… Эти посредники будут требовать выполнения договоренностей… Ну зачем мне все это, скажите мне, госпожа первый вице-президент?..»
СНОВА ЗАДУМАЛАСЬ ТОГДА ГОСПОЖА ПЕРВЫЙ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ. Но ненадолго. Ведь госпожа вице-президент не только мудрая, но и решительная женщина. «Ну да, вы правы, господин президент. Но в вашей власти легко решить эту проблему. Перенесите выборы на более ранний срок, скажем, на апрель…» Господин президент аж привскочил: «Как на апрель?» — «Да так, на апрель. По новой Конституции вы, господин президент, имеете такое право. Вы только представьте, как разочаруются злопыхатели. Ведь весь февраль-март все будут заняты только Олимпиадой и русскими, европейцы даже не успеют собрать чемоданы, оппозиционерам вообще лучше сразу застрелиться, армяне утонут в своих внутренних перетасовках… Это будет мат в один ход, господин президент, причем на всех досках сразу!»
Господин президент уже вскочил и возбужденно бегал по спальне. «И на какой же срок мне назначить выборы, госпожа первый вице-президент?» — «Выберите такой срок, чтобы это было сразу после назначения армянского премьера… Смотрите, господин президент, только армяне выбирают премьера парламентом, а на следующий день, ну или через день все мировые агентства показывают кадры вашей блестящей победы, сообщают о вашей новой потрясающей победе, 90% голосов при явке в 90%… Или 95%… Про армян сразу все забудут, все будут говорить только о вас. Своей блестящей победой вы затмите даже русских…»
Господин президент влюбленно смотрел на госпожу первого вице-президента. «Вы думаете, мне сойдет это с рук, госпожа первый вице-президент?» — «Конечно, мой обожаемый повелитель господин президент, ведь вам сошло с рук даже то, что вы назначили меня первым вице-президентом», — улыбнулась первый вице-президент, не только умная и решительная, но и очень ласковая в нужные минуты женщина.
«ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО АПРЕЛЬ — ЭТО МОЙ МЕСЯЦ. В АПРЕЛЕ Я ДАЖЕ ВЫИГРАЛ войну у армян», — господин президент покосился в сторону первого вице-президента и, не заметив восторга, возмутился: «Вы что, тоже считаете, что я не выиграл ту войну?!» Госпожа первый вице-президент встрепенулась: «Конечно, выиграли, господин президент, о чем вы говорите? Взятие Лелетепе – это был ваш Аустерлиц, господин президент! Это было сильнее Аустерлица!»
Господин президент несколько успокоился. «Решено, прямо сегодня утром и подписываю указ, и пусть все мои враги идут в одно место…» Госпожа первый вице-президент кокетливо облокотилась на подушку и стала чем-то похожа на Виталину Цымбалюк: «Это будет очередное уникальное решение уникального лидера, господин президент…»
«Вы действительно думаете, что я уникальный лидер?» — гордо выпрямился президент. «Конечно, уникальный, господин президент, ведь вы единственный человек в истории и на планете, который может иметь своего первого вице-президента в буквальном смысле этого слова», — отвечала госпожа вице-президент, которая оказалась не только мудрой, решительной и ласковой, но и очень остроумной женщиной…
