— Г-н Хачатрян, несколько лет назад, когда, несмотря на справедливое сопротивление общественности, в Армении был все же введен 20%-ный НДС на лекарства, сторонники принятия этого асоциального закона (люди, весьма далекие от сферы здравоохранения) оправдывали его тем, что собранные в результате введения НДС средства будут поступать в новосозданный фонд, призванный оказывать помощь нуждающимся больным. То есть речь шла о поддержке социально необеспеченных слоев населения, которые, как нас уверяли, выгадают от подорожания лекарств на целых 20-30%. Между тем все это оказалось большим блефом – ведь никакого фонда сегодня не существует…
— Не существует. Об этом фонде в законе ничего не сказано. Помнится, в первый год введения НДС на лекарства промелькнуло сообщение о том, что собрана определенная сумма в фонд, о котором шли разговоры. Но это было в первый и в последний раз.
— Стало быть, деньги просто идут в госбюджет… А Минздрав предпринимает какие-то шаги к тому, чтобы НДС на лекарства наконец был снят?
— Мы неоднократно давали четкие обоснования о влиянии НДС на цены лекарственных препаратов. В ближайшем будущем над детальным анализом многих аспектов лекарственной политики в Армении, в том числе и ценовой, будет работать созданная нами серьезная экспертная группа. Суть в том, что в очень многих развитых странах, в частности европейских, государство регулирует цены на лекарства. Сегодня это делается уже и в России. Рыночная экономика при условии внедрения соответствующих механизмов вполне позволяет делать подобные "регулировки", обеспечивающие доступность лекарств и цен на лекарственные препараты для населения (особенно социально необеспеченных слоев), что в свою очередь обеспечивает доступность лечения. Уверен, что Армении тоже нужно идти этим путем. В прошлом году мы попытались сделать шаг по регулировке цен, отмене НДС… Но это долгий процесс – в один день или даже за один год реализовать задуманное не удастся…
— Чем же закончилась попытка Минздрава?
— Мы получили обратно документы, представленные в правительство, на доработку. Собственно, поэтому и создается экспертная группа, чтобы проработать весь пакет детально. Когда он будет готов, мы вновь обратимся в правительство, и очень надеюсь, что ключевые проблемы решатся. Кстати, они ведь не ограничиваются исключительно вопросом цен на лекарства. Мы вообще нуждаемся в продуманной политике в отрасли фармацевтики – не только на сегодняшний день, но на годы вперед. Такая политика только начинает складываться. У нас есть какие-то "обрывки" – все это надо объединить в единое целое: здесь и ценовая политика, и НДС, и вопросы, связанные с основным перечнем и качеством лекарств, которые продаются в аптеках, и т.д. Все компоненты должны работать вместе. Если рассматривать в отдельности вопрос качества, не учитывая вопрос цены, ничего путного, согласитесь, не получится. Равно как и наоборот.
— Вы приводили в пример Европу, где цены на лекарства регулируются на государственном уровне. А действует ли НДС в какой-либо европейской стране?
— В некоторых странах действует – правда, гораздо ниже, чем в Армении. Но они идут по пути дальнейшего снижения размера НДС. Дело в том, что на этот счет нет четких правил. Во всех европейских странах действуют общие правила, касающиеся регистрации лекарств, их клинического испытания, применения и т.д. Но ценовая политика различна. В Австрии, например, до того, как продавать или импортировать то или иное лекарство, специальный комитет обсуждает и принимает решение относительно цены, по которой оно должно продаваться. В Армении, конечно, нет ничего подобного. У нас свободная экономика, и мы не регулируем цены. Поэтому зачастую, когда многие заболевают гриппом, цены на лекарства подскакивают. Что, конечно, абсолютно неприемлемо.
— Кстати, о росте цен… Перед Новым годом лекарства в очередной раз подорожали. Говорят, на 50 драмов, но это не соответствует действительности. Реально цены поднялись на несколько сот драмов… Ни гриппа, ни какой-либо другой эпидемии вроде не было. Чем же объяснить подобные неожиданные скачки?
— Об этом надо спросить у частных компаний с их собственной калькуляцией и методами исчисления цены. Это как раз то, о чем мы говорили. У нас нет механизмов, по которым можем регулировать цены на лекарства. Но мы хотим их иметь и хотим ограничивать цены – по крайней мере на самые жизненно важные препараты. Очень надеюсь, что в течение одного года вопрос решится. Во всяком случае мы сделаем все, чтобы суметь представить правительству солидный, научно обоснованный пакет преобразований.
— Хотелось бы обратиться к недавно введенной системе бесплатной выдачи лекарств хроническим больным. Заявку нужно возобновлять ежемесячно, то есть каждый месяц больной должен идти в поликлинику, сдавать необходимые анализы и получать от врача добро на получение тех или иных лекарств. Сам по себе подход разумный и правильный, но люди жалуются на огромные очереди – к врачу в кабинет, в лабораторию зачастую невозможно пробиться. Иногда приходится целый день (один – в лучшем случае) торчать в коридорах.
— Знаете, все познается в сравнении. Чтобы попасть, например, к своему эндокринологу, среднестатистический больной в какой-нибудь европейской стране вынужден записываться на прием не менее чем за две недели. Врач не должен сидеть и ждать больного, он должен работать. Если у нас есть очереди, значит, система работает. Вот когда врач будет сидеть в ожидании больного, тогда это начнет нас тревожить. Ситуация, когда пациент решает идти к врачу по собственному желанию – это отголоски прошлой жизни, которой уже нет. Если у врача очередь, значит, он хороший специалист.
— Полагаю, это означает, что у людей просто нет выбора, кроме как отстоять очередь и получить бесплатно лекарства, которые они не в состоянии купить в аптеке.
— В любом случае мы обязательно займемся этим вопросом. Возможно, действительно следует записывать больных на определенный день и час, чтобы избежать очередей. Конечно, мы не хотим, чтобы люди долго ждали своей очереди и сделаем все, чтобы ликвидировать проблему.
— Как Минздрав борется с проблемой фальшивых лекарств, продающихся в наших аптеках, и что мешает сделать эту борьбу более эффективной?
— Это больной вопрос. Мы проводим регулярные проверки, находим точки, где продаются фальшивые препараты, изымаем их. У нас есть хорошие лаборатории, где лекарства проверяются. Но все это требует больших ресурсов. К тому же есть фактор, мешающий бороться с фальшью более эффективно. По закону, проверяющие организации обязаны предупреждать о проверке заранее – за 3 дня. То есть невозможно нагрянуть, скажем, в аптеку неожиданно. А при таком раскладе всегда есть возможность спрятать фальшивые лекарства подальше от проверяющих…
