— Студенты нашего театрального получили возможность поехать на мастер-классы при Авиньонском фестивале, фестивале первой мировой тройки. И, насколько мне известно, это не единственное достижение нынешнего HighFest-а. Ожидали таких результатов в кризисный год?
— Давайте уже без результативности такой ценой… Но действительно, была организована встреча ректора ГИТиК Сары Налбандян с сопредседателем Авиньонского фестиваля Арольдом Давидом и руководителем по международным связям мэрии Авиньона и продюсером Натали Довин. Потом еще прошли переговоры с Conservatoire de Paris, которая вместе с Авиньоном организовывает при фестивале летнюю школу. В результате всех этих встреч и переговоров достигнута договоренность о том, что на будущий год туда поедут 8 наших студентов.
— Круто!
— Это, правда, замечательно. Я даже позавидовал, подумалось — вот бы мне в студенческие годы выпала такая возможность… Причем приглашающая сторона ставит вопрос так, чтобы это были студенты по разным профилям — режиссеры, актеры, сценографы, продюсеры и прочее. Надо сказать, в институте очень хорошо организовали оповещение, и, соответственно, мы получили очень много заявок. Вдруг обнаружились студенты, говорящие не только на английском, но и на французском. А главное, они поняли, что попасть в эту летнюю школу очень нелегко, что придется проходить серьезный и жесткий отбор. А это отличный стимул поработать над собой.
— Роль образовательных программ невозможно переоценить. Но насколько я поняла, именно этот, кризисный HighFest открыл серьезные перспективы к большому фестивальному сотрудничеству.
— Приехав в Ереван и убедившись собственными глазами, в каких тяжелейших условиях мы сумели провести достойный фестиваль, люди из Авиньона на многое посмотрели по-другому. Приходится признать, что сегодня фестивали класса А испытывают определенные проблемы. И дело не только в том, что финансирование культуры сокращается сегодня во всем мире. Культовые фестивали немного забронзовели в своем величии и начали не замечать «малых сих». Например, многие директора площадок в Авиньоне заточены абсолютно на французский рынок и совершенно не инетерсуются, грубо гоовря, тем, что происходит в мире. Возникает местечковость, непонимание и теряется определенное качество. Понятно, основная программа Авиньона — это отдельная история. Туда привозят грандиозные спектакли великих режиссеров и предоставляют площадки типа Папского дворца и так далее. А вот Авиньон-офф, как и Эдинбургский Fringe, немного перестали чувствовать пульс мирового театра. И получается масло и вода, получается спад того сегмента, который и делает постоянный интерес к Авиньону и Эдинбургу. Потому что именно «офф» и делает сумасшествие фестивального кайфа, обеспечивает всему этому симбиозу бурлящую жизнь и реноме.
Словом, мы поговорили о том, что после серии онлайн встреч и достижения договоренностей HighFest будет выступать неким посредником, а я буду куратором форума директоров фестивалей мира, которые могут приехать и провести тренинги для людей, делающих погоду в создании фестивальной жизни Авиньона именно в международном формате.
— А еще говорят, что яйца курицу не учат! Но это — сделать красиво им. А нам?
— Разумеется, себя мы тоже не забыли. Еще до HighFest—a, летом, в Авиньоне мы наметили рамки сотрудничества — ко-продакшены, обмены театрами — то, что идет как бы первым планом. Причем примерно такие же переговоры у нас были с директором Edinburgh Festival Fringe, где примерно те же проблемы.
В итоге мы решили создать определенный альянс. Во-первых, по образовательным программам. Во-вторых, в информационной сфере. Кто, где и что классное видел, кого рекомендует и кого мы можем вовлечь. То есть, Авиньон, Эдинбург и HighFest объединяются, и, скорее всего, к нам присоединится Театральный фестиваль в Учжэне — абсолютно сумасшедший, уже вошедший в 10 лучших. Это вообще особая статья. Правительство Китая сделало невероятную вещь! Доверило очень талантливым людям и фантастическим организаторам делать абсолютно безумный фестиваль. И никакого государственного вмешательства! Теперь Учжен — это «отдельный» город с невероятным внутренним туризмом и приезжающим туда миллиардом людей. Причем, одни компании проводят там театральный фестиваль, другие делают Expo, третьи — какие-то IT-истории. Для этого создали все возможности и там совершенно потрясающая атмосфера. У нас уже были с ними переговоры, и намечены определенные серьезные форматы сотрудничества, которое должно случиться уже в 24-м году. Главное, чтобы не было войны! И чтобы была их уверенность в том, что у нас будет стабильно и, соответственно, в нас стоит вкладываться.
— Если честно, такой острый интерес к нам — это не в рамках «Сначала мы бестрепетно отдали вас на заклание, а вот теперь будем активно помогать»?
— О чем ты говоришь! За последнее время я был на больших театральных форумах в Корее, потом в Китае — таких, на которые собираются едва ли не все серьезные люди и со всего мира. То есть, директора фестивалей, профессора арт-вузов… Так они отдаленно знали о противостоянии России и Украины, о нас же многие не слышали вообще. «Армения — Азербайджан — Карабах — война?!». Тут же гуглили — «О-о-о!». И это не какие-то селяне.
— То есть, большая, долгая и упорная работа объективно дала свои плоды?
— Знаешь, в последнее время я действительно вижу непритворное доброе отношение настоящих профессионалов своего, то есть нашего, дела. То, что еще несколько лет назад звучало и в серьезных российских коридорах, и в коридорах старой Европы — «А, ну, ты из Армении…», как будто ты сейчас начнешь впаривать им коньяк и фрукты — этого больше нет. Как было сейчас с делегацией из Авиньона — «Если мы приехали, мы уже сказали «да», и давай разговаривать!». Как ты знаешь, случайных людей на определенных фестивалях не бывает. Если ты сумеешь за очень короткое время их заинтересовать и что-то реально предложить, то все — давай сотрудничать! И все это в хорошем смысле не на американском уровне, не только «Чем ты можешь быть мне полезен?», но и «Что я могу для тебя сделать?». Вот этот момент самый ценный! В нынешнем мире приходится искать новые смыслы. Насколько Восток и Запад могут сотрудничать? Ведь мы, в любом случае, где-то посередине и понимаем каждого из них чуть больше, чем они друг друга. Этот момент просто необходимо использовать, и желательно — по-максимуму.
