Столица Венгрии Будапешт 17 ноября вновь оказалась в центре внимания в связи с Р. Сафаровым, приговоренным в апреле этого года к пожизненному заключению за зверское убийство армянского офицера Гургена Маркаряна в феврале 2004 года. На сей раз азербайджанец предстал перед венгерским судом по обвинению в нападении и причинении телесных повреждений представителям власти — полицейским-охранникам. Сафаров и здесь был признан виновным и приговорен к 8 месяцам тюремного срока условно.
Напомним, что за убийство Г. Маркаряна Сафаров осужден на пожизненное заключение без права подачи прошения о помиловании в течение первых 30 лет — это практически самое суровое наказание в Венгрии. На этом фоне 8 месяцев условного осуждения могут показаться всего лишь формальностью, однако на самом деле второй уголовный процесс офицера-убийцы имел немалое значение в контексте первого, хотя и проходил совершенно отдельно от него. Причем значение с точки зрения как психологической, так и юридической.
Инцидент, за который Сафарову влепили второй, пусть и условный срок, произошел в июне все того же 2004 года. Без устали тиражируемая азербайджанской стороной версия сводится к тому, что, дескать, причиной стычки стало исключительно незнание венгерского языка. Охранник, мол, попросил у него телефонную карточку, которой запрещено пользоваться в тюрьме, а бедняга Сафаров не понял и оказал сопротивление. Такой вот невинный "лингвистический" инцидентик с участием убийцы, которого азербайджанская пресса всячески пыталась представить жертвой охранников и оправдать тем самым хотя бы по второму уголовному делу.
На самом деле трогательная история о том, как венгерские полицейские "обидели" не знающего языка убийцу армянского офицера является таким же мифом, что без устали плелись азербайджанской стороной на всем протяжении двухлетнего — главного — судебного процесса, но были разбиты в пух и прах убедительными доказательствами и показаниями свидетелей. Не случайно даже в самом Азербайджане о них давно уже предпочитают не вспоминать. В реальности, согласно достоверным источникам, Сафаров в тот день начал бить ногами в дверь камеры, затем напал на охранника и облил его водой — после того как поговорил по телефону и узнал новость, оказавшуюся для него поистине шокирующей и убийственной. Именно в этот день ему сообщили, что никакой возможности экстрадиции на родину нет, а значит, придется и дальше куковать в одиночной камере венгерской тюрьмы.
Есть все основания полагать, что скорая экстрадиция была заранее обещана убийце, которому не оставалось ничего иного, как излить свою ярость и разочарование единственным доступным способом, — нападением на охранника. Итог — второе возбужденное против него уголовное дело, на сей раз венгерскими гражданами. Причем после того, как иск самого азербайджанца по обвинению охранников был отклонен. Излишне говорить, насколько нежелательным для азербайджанской стороны оказалось это второе уголовное дело в условиях, когда не жалелось сил и средств для оправдания не только самого Сафарова, но и обеления всей азербайджанской армии, да и всей нации, о которых в Венгрии и в целом в Европе после совершения зверского преступления сложилось вполне определенное мнение.
В этом смысле 8 условных месяцев имеют, хотя и чисто символический, однако и вполне конкретный смысл. Оправдания не произошло и по этому делу, и есть все основания предполагать, что первый приговор психологически довлел над судьей, перед которым стоял не просто убийца, а совершивший преступление, которое мозг нормального человека воспринимает с трудом. С этой точки зрения второй срок явился еще одной пощечиной азербайджанской машине лжи, окутавшей будапештские судебные процессы толстым пластом грубо сколоченных мифов.
После апрельского приговора в Баку вспоминают о Сафарове лишь по конкретному поводу. Круг людей, которые время от времени крикливо занимаются его "защитой", пытаясь заработать на этом политические дивиденды, постоянно меняется. Сменили и адвоката преступника — Исмайлова, на которого к тому же катят серьезные бочки, видимо, не простив допущенных в ходе судебного процесса весьма и весьма существенных ошибок. Венгерский адвокат, защищавший Сафарова, распростился с ним и его сородичами с нескрываемым облегчением, впрочем, неплохо заработав на процессе. Журналисты, которые еще пару лет назад с пеной у рта защищали маньяка и с особой "миссией" ездили в Будапешт, давно забыли о нем — уж больно неблагодарной и неблаговидной оказалась эта изначально провальная "миссия". Депутатша Пашаева, какое-то время возглавлявшая комитет по защите убийцы — национального героя, теперь переметнулась на стезю пламенной защитницы интересов Турции и не так давно была замечена в стриптизе с выкидыванием французского белья. Что ж, каков "герой" — таковы и его защитники. . .
Теперь, после вынесения второго приговора, останется лишь апелляционная жалоба, поданная в связи с пожизненным заключением. Вынесение решения по ней состоится, видимо, уже в следующем году. Вопрос экстрадиции, о которой не так давно громко трубили "защитники", теперь упоминается не так часто и куда осторожнее. Нет сомнений, что вынесенный 17 ноября второй приговор, пусть даже условный, окажет свое невольное воздействие на динамику этих процессов. И хотя Азербайджан развернул в Венгрии нешуточную пропаганду, силясь всеми силами стереть крайне неблагоприятное для себя общественное мнение, экстрадиция национального "героя", как и изменение приговора, кажутся маловероятными.
Впрочем, это уже и не столь важно, ибо во второй раз подтверждено то, что не подлежало сомнению с самого начала: кадровый офицер азербайджанской армии, прошедший долгое обучение в Турции, — опасный преступник-маньяк. Теперь — еще и рецидивист.
Menu
