Не так трудно представить себе людей, которые в свое время недолюбливали Демирчяна, потом — Левона Тер-Петросяна, потом — Саргсяна, сегодня — Пашиняна, а завтра не будут любить того, кто будет после него.
ЕЩЕ ЛЕГЧЕ предположить разнобой в отношении Государственного гимна Армении, который собрались было менять, да остановились. Кому-то (автору, например) он нравится меньше, потому что больше по душе прежний, кому-то — наоборот, а кому-то — ни тот ни другой, потому что ему вообще ничего не нравится. Так было, есть и будет еще долго, потому как не на ровном же месте все возникло…
Небольшой фрагмент из давнего прошлого. В пятидесятых годах двадцатого столетия в Ереван приезжал иранский шах Реза Пехлеви с красавицей-шахиней Сорейя. По случаю визита Его превосходительства в городе случился необыкновенный тарарам: оцепили тогда один-единственный аэропорт «Южный», перекрыли Сталинский проспект, по которому должен был проследовать кортеж, выдали на руки встречающим некоторое количество флажков персидской принадлежности и велели ждать. И вот когда по проспекту промчались головные машины эскорта, к стоявшим у кромки тротуара людям подошел субъект неопределенного вида из тех, которых сегодня называют бомжами, а моя покойная тетушка классифицировала как «обормот».
— Кого ждем?- меланхолично поинтересовался обормот.
— Говорят, шах какой-то, — объяснил такой же немытый.
Реза Пехлеви мне не сын и не брат, но за предводителя расположенного по соседству страны почему-то стало обидно.
С ТОЙ ПОРЫ многое изменилось, но неумеренное возвеличивание всего своего при пренебрежительно-снисходительном отношении к чужому не просто осталось, но и вырастает в разы. Отчего так? Вспомним и задумаемся.
«И вообще нет силы на планете Земля, которая может вмешиваться в дела Армении. Власти страны пользуются доверием народа. Не может такого быть».
«Я хочу еще раз подчеркнуть, что в Армении не было цветной революции. В Армении произошла ненасильственная народная бархатная революция. И это уникальная революция, это уникальное явление в мировой истории, и мы этим гордимся».
«Ни одно правительство Армении так не критиковало США, как критикую я. Для нас самое главное — сохранить наш суверенитет и независимость. Наша революция — это уникальное явление в мировой истории, и мы этим гордимся».
«Складывается впечатление, что очень многие по инерции хотят, пытаются или будут пытаться относиться к нам как к маленькой стране, маленькому народу. Но я четко говорю: это не пройдет. Может, мы и малочисленный народ, но мы являемся великим народом, потому что мы являемся народом, имеющим тысячелетнюю историю, мы являемся народом культуры, народом генералов».
«В апреле-мае мы совершили такое, что не имеет прецедента в истории человечества». Называть автора надо? Комментарии к сказанному нужны?
ПРИМЕРОВ из сокровищницы отечественного бахвальства можно привести сколько угодно, но для разнообразия — история, рассказанная одним российским публицистом, Александром Приваловым. Случилось так, что в семидесятых годах прошлого века в рамках Дней культуры Великобритании в СССР в Москву приехал с гастролями Бенджамин Бриттен.
Репетиция оркестра была назначена в Большом зале Московской консерватории, куда Бриттен великодушно пригласил тех, кому билеты на концерт не достались. Поскольку официальное открытие мероприятия должно было начаться с исполнения гимнов, советского и английского, то дирижер что-то около пятнадцати минут натаскивал оркестрантов на правильное исполнение главного произведения композитора Александрова.
Публика, вспоминает Привалов, вежливо скучала и ждала, когда начнется то, ради чего пришли. Затем последовал прогон гимна Великобритании, и тут неожиданно выяснилось, что в зале находится несколько англичан. Выяснилось очень просто — при исполнении своего гимна они тотчас стали на ноги. Только они. Затем, оглядываясь, и неторопливо стали подниматься другие — полторы тысячи пришедших на Бриттена меломанов. Комментарии нужны?
…Выслушивание главной песни государства стоя, как и равнение на флаг в том же положении, не просто акт признания себя гражданином, но и полезное упражнение в подчинении общепринятым правилам.
Гимн, герб, флаг, другая атрибутика государственности гражданам всякой отдельно взятой страны может нравиться либо не нравиться. Любить ее еще более необязательно. Но уважать или как минимум считаться — да.
С президентами тут, правда, сложнее. Но, с другой стороны, при удачном правителе всякий гимн ласкает слух, а при неудачном — любая музыка коробит его. Или так только кажется?
ЕЩЕ ЛЕГЧЕ предположить разнобой в отношении Государственного гимна Армении, который собрались было менять, да остановились. Кому-то (автору, например) он нравится меньше, потому что больше по душе прежний, кому-то — наоборот, а кому-то — ни тот ни другой, потому что ему вообще ничего не нравится. Так было, есть и будет еще долго, потому как не на ровном же месте все возникло…
Небольшой фрагмент из давнего прошлого. В пятидесятых годах двадцатого столетия в Ереван приезжал иранский шах Реза Пехлеви с красавицей-шахиней Сорейя. По случаю визита Его превосходительства в городе случился необыкновенный тарарам: оцепили тогда один-единственный аэропорт «Южный», перекрыли Сталинский проспект, по которому должен был проследовать кортеж, выдали на руки встречающим некоторое количество флажков персидской принадлежности и велели ждать. И вот когда по проспекту промчались головные машины эскорта, к стоявшим у кромки тротуара людям подошел субъект неопределенного вида из тех, которых сегодня называют бомжами, а моя покойная тетушка классифицировала как «обормот».
— Кого ждем?- меланхолично поинтересовался обормот.
— Говорят, шах какой-то, — объяснил такой же немытый.
Реза Пехлеви мне не сын и не брат, но за предводителя расположенного по соседству страны почему-то стало обидно.
С ТОЙ ПОРЫ многое изменилось, но неумеренное возвеличивание всего своего при пренебрежительно-снисходительном отношении к чужому не просто осталось, но и вырастает в разы. Отчего так? Вспомним и задумаемся.
«И вообще нет силы на планете Земля, которая может вмешиваться в дела Армении. Власти страны пользуются доверием народа. Не может такого быть».
«Я хочу еще раз подчеркнуть, что в Армении не было цветной революции. В Армении произошла ненасильственная народная бархатная революция. И это уникальная революция, это уникальное явление в мировой истории, и мы этим гордимся».
«Ни одно правительство Армении так не критиковало США, как критикую я. Для нас самое главное — сохранить наш суверенитет и независимость. Наша революция — это уникальное явление в мировой истории, и мы этим гордимся».
«Складывается впечатление, что очень многие по инерции хотят, пытаются или будут пытаться относиться к нам как к маленькой стране, маленькому народу. Но я четко говорю: это не пройдет. Может, мы и малочисленный народ, но мы являемся великим народом, потому что мы являемся народом, имеющим тысячелетнюю историю, мы являемся народом культуры, народом генералов».
«В апреле-мае мы совершили такое, что не имеет прецедента в истории человечества». Называть автора надо? Комментарии к сказанному нужны?
ПРИМЕРОВ из сокровищницы отечественного бахвальства можно привести сколько угодно, но для разнообразия — история, рассказанная одним российским публицистом, Александром Приваловым. Случилось так, что в семидесятых годах прошлого века в рамках Дней культуры Великобритании в СССР в Москву приехал с гастролями Бенджамин Бриттен.
Репетиция оркестра была назначена в Большом зале Московской консерватории, куда Бриттен великодушно пригласил тех, кому билеты на концерт не достались. Поскольку официальное открытие мероприятия должно было начаться с исполнения гимнов, советского и английского, то дирижер что-то около пятнадцати минут натаскивал оркестрантов на правильное исполнение главного произведения композитора Александрова.
Публика, вспоминает Привалов, вежливо скучала и ждала, когда начнется то, ради чего пришли. Затем последовал прогон гимна Великобритании, и тут неожиданно выяснилось, что в зале находится несколько англичан. Выяснилось очень просто — при исполнении своего гимна они тотчас стали на ноги. Только они. Затем, оглядываясь, и неторопливо стали подниматься другие — полторы тысячи пришедших на Бриттена меломанов. Комментарии нужны?
…Выслушивание главной песни государства стоя, как и равнение на флаг в том же положении, не просто акт признания себя гражданином, но и полезное упражнение в подчинении общепринятым правилам.
Гимн, герб, флаг, другая атрибутика государственности гражданам всякой отдельно взятой страны может нравиться либо не нравиться. Любить ее еще более необязательно. Но уважать или как минимум считаться — да.
С президентами тут, правда, сложнее. Но, с другой стороны, при удачном правителе всякий гимн ласкает слух, а при неудачном — любая музыка коробит его. Или так только кажется?
