На вопросы корр. "ГА" отвечает директор Института философии, социологии и права НАН РА, президент Армянской социологической ассоциации Геворг ПОГОСЯН
— Геворг Арамович, парламентские выборы предстоят только в 2012 году, а складывается впечатление, что определенные политические силы уже начали вовсю использовать социологию, точнее, недобросовестных псевдосоциологов с целью манипуляции общественным сознанием…
— Так оно и есть. Суть в том, что в социологии, как и в любом деле, главное – профессионализм. На сегодняшний день в Армении очень много социологических центров, но истинных профессионалов в сфере – раз-два и обчелся. По моим данным, более пятнадцати различных организаций под вывеской социологических центров занимаются маркетингом, социологическими исследованиями, имиджмейкерством, консультациями и т.д. Иной раз такой центр состоит из двух-трех человек – где–то они зарегистрированы, имеют печать и работают. К сожалению, подобная деятельность не имеет ничего общего с профессиональными социологическими исследованиями.
— То есть выходит, что социологией в Армении может заниматься кто угодно?
— Выходит так. В ряде стран эта деятельность лицензируется государством. И только компании, обладающие гослицензией, имеют право проводить массовые опросы общественного мнения.
— Поскольку подобные опросы могут на него влиять?
— Совершенно верно. Например, во Франции действует закон, по которому опросы общественного мнения вправе проводить только лицензированные организации. У нас ничего подобного не требуется – вообще ничего не требуется. Даже если у тебя в уставе не прописано, что ты – социологическая организация, ты можешь проводить соцопросы и никто тебе слова худого не скажет. Позвонил, опросил, скажем, сотню граждан и опубликовал результаты…
— Или не позвонил, не опросил и опубликовал липовые цифры…
— Такое тоже не исключено. Законодательно рынок в сфере социологии никак не регулируется, поэтому все остается на совести тех людей, которые считают себя профессионалами. С одной стороны, закон, конечно, нужен, но я против того, чтобы он принимался сейчас. Жесткие ограничения приведут к монополизации рынка (как у нас это обычно бывает), а этого нельзя допустить ни в коем случае. Повторяю, закон нужен обязательно, но не сегодня. Его время придет, а нынешняя ситуация дает возможность молодым, свежим силам хоть как-то проявить себя. Нынче рынок открыт: все могут проводить социологические исследования – и профессионалы, и жулики, и авантюристы. Последние, конечно, сильно подрывают авторитет социологии как науки, едва ли не дискредитируют ее на корню. Зато у молодых профессионалов тоже есть возможность как-то проявить и зарекомендовать себя в сфере. Думаю, наше общество вполне способно разобраться, кому можно доверять, а кому – нет…
— В какой степени социологические опросы дают реальную картину внутриполитического расклада сил и в какой степени они могут служить средством политической манипуляции и манипуляции общественным мнением?
— Это очень серьезный и важный вопрос. На Западе, например, доверие к социологическим исследованиям велико. Возможно, это связано с тем, что исследования там проводят давно, или с тем, что общая социологическая культура достаточно высока. Но самое главное – то, что на протяжении многих лет результаты социсследований совпадали с реальным положением вещей. И люди привыкли к тому, что социологи не врут, стало быть, и доверие к ним на порядок выше, чем в постсоветских странах. Цена вопроса опять же упирается в профессиональную честность и добросовестность. А что происходит у нас? Любая организация — скажем, правозащитная — может провести соцопрос. Сняли телефонную трубку, позвонили по нескольким номерам и назвали это социологическим исследованием. Наивно и смешно! Но как механизм манипуляции это работает! И, к сожалению, довольно широко применяется.
— Можете привести конкретный пример четко сработавшей политической манипуляции методом соцопроса?
— Не хотелось бы обижать никого из коллег, но ведь мы не первый день работаем в сфере и соцопросы проводим постоянно. Просто поразительно, как иной раз подтасовываются факты. Множество примеров, когда мы четко отслеживали рейтинг определенной партии и явно видели, что она просто не могла набрать такой высокий процент, который указывается в том или ином соцопросе, проведенном какой-нибудь псевдосоциологической организацией. Конечно, дутые опросы общественного мнения, проведенные задолго до выборов, нарисованные рейтинги могут быть средством весьма нечистоплотной политической борьбы совершенно недопустимыми методами. Кроме того, это вопиющее нарушение социологической этики. Будучи членом ESOMAR (European Society Of Opinion and Market Research — Европейского общества исследований общественного мнения и рынка), Армения подписала Международный кодекс практики маркетинговых и социологических исследований. Он имеет прямое отношение к социологической этике. Похоже, наши псевдосоциологи просто не в курсе… Мы тоже проводим социологические опросы по политическим партиям. Но мы их не публикуем – именно потому, чтобы не спровоцировать некий тенденциозный настрой. Во-первых, до парламентских выборов еще очень далеко, а во-вторых, электорат еще не настроен на выборы. То есть исследования, которые мы сегодня проводим, и результаты, которые видим (такой-то партии симпатизирует столько процентов, другой – меньше), сами по себе пока ни о чем не говорят. У нас имеются свежие данные, в том числе и за прошлый месяц, но к выборам, повторюсь, это не имеет отношения. Только тогда, когда начинается предвыборная кампания, электорат тоже мобилизуется. Партии активно работают, представляют свои программы, своих лидеров и т.д. – именно в это время можно проводить социологические измерения и публиковать результаты.
— То есть на данный момент вы проводите их из сугубо научного интереса?
— Абсолютно. В любом случае, даже если выборы должны состояться через 5 лет, все равно интересно, как относится население к той или иной политической партии. Но связывать подобные опросы с выборами – значит сознательно идти на манипуляцию. Ради бога, пусть социологическая организация проводит исследования для себя, с научной целью, по заказу какой-либо партии, для написания научной статьи… Все это совершенно нормально. Но когда за полтора года до выборов ты публикуешь данные, это четко говорит о том, что ты на кого-то работаешь и продвигаешь чьи-то интересы, дабы подготовить публику. В данном случае речь идет скорее не о результатах опроса и стремлении беспристрастно исследовать политические настроения, а о желании навязать обществу своего политического заказчика.
— А что вы скажете о социологических опросах (опять же публикуемых задолго до выборов), которые заранее указывают на никому не известную цифру фальсификаций итогов выборов? Ведь эту цифру предсказать никак невозможно. Тем не менее мы сталкиваемся с подобными провокационными предвыборными технологиями — с использованием социологии на протяжении многих лет, от выборов к выборам, причем как парламентским, так и президентским. И они достаточно успешно срабатывают.
— Согласен. Это прием, который часто использовался и продолжает использоваться. Но он уже не срабатывает. Суть в том, что, используя такие технологии, оппозиция подрубает сук, на котором сидит. Каждый раз, когда ты заранее говоришь, что выборы будут сфальсифицированы, а постфактум, проиграв, утверждаешь, что они были сфальсифицированы, ты теряешь доверие избирателей. То есть тот избиратель, который должен был встать с дивана в воскресный день, пойти на избирательный участок и за тебя, представителя оппозиции, проголосовать, этого просто не сделает. Потому что рассуждает логически: пойду не пойду, все равно результаты выборов сфальсифицируют. Этим оппозиция себе вредит и больше — своему электорату, чем тому, который будет голосовать за партию власти. В конечном итоге электорат власти так или иначе на выборы пойдет – исходя из своего интереса или связей, стимулирования или просьбы. Для оппозиции гораздо больше пользы убеждать людей, что ни один голос не будет потерян и за этим она собирается пристально следить. Надо поддерживать своих избирателей, а не пинать их, говоря: "гас, чгас – мека…" Как еще через выборы может происходить смена власти? Демократический механизм на это рассчитан – не самый лучший механизм, но пока единственный. Если ты, будучи оппозицией, изначально впрыскиваешь негативизм в умы своих же потенциальных избирателей, то они вообще выборы проигнорируют. Пойдут те, кто голосует за власть, и опять пройдет партия власти. На постсоветском пространстве я не знаю примера, чтобы оппозиционная партия выиграла выборы без поддержки России или США, как в случае с Саакашвили. Вот и выходит, что власть воспроизводит саму себя…