Где гарантии, что радикалы не будут раскачивать лодку, провоцировать дестабилизацию, а стране удастся избежать очередного кровавого гражданского противостояния? Ведь уже сейчас очевидны организаторы возможных новых массовых беспорядков. Причем с учетом провокационно-подстрекательского характера их деятельности и очевидной безответственности перед народом завтра обвинять их в катастрофах придется задним числом, т.к. сегодня они открыто декларируют стремление захватить власть и легко отправят людей на новую бойню, если удастся.
Но поражает слабость армянских правоохранительных органов, которые умудряются не замечать состава преступления в постоянно озвучиваемых на митингах выступлениях. Например, 1 марта 2010 года Тер-Петросян заявил: "… назначение и роль Армянского национального конгресса в политической жизни Армении… — осуществление в удобный момент провозглашенной нами главной цели – смены власти и восстановления конституционного строя".
А 1 марта 2011 года он заявил: "… митинг наделяет Армянский национальный конгресс полномочиями начать практический диалог с властями, в повестку которого входит лишь один вопрос — вопрос о проведении внеочередных президентских и парламентских выборов в течение ближайших месяцев… В связи с этим с сегодняшнего дня митинги Армянского национального конгресса из текущих политических акций трансформируются в своеобразный форум самоуправления общества, наделенный полномочиями принимать решения и реализовывать их".
.jpg)
На последнем митинге Л.Т.-П. выступил с очередным "последним предостережением": "Мы все еще не склонны говорить с властью на языке ультиматума, но народному терпению есть предел. 28 апреля станет днем либо начала диалога, либо окончательного разделения власти и общества". Все эти и многие другие выступления (и не только Л.Т.-П.) содержат состав преступления в соответствии с положениями Уголовного кодекса Республики Армения.
Спрашивается, для чего нам нужно было принимать Уголовной кодекс, что-то в нем править и дорабатывать, если, например, статья 301 (касающаяся форм наказаний за публичные призывы к насильственному захвату власти и насильственному изменению конституционного строя) полностью игнорируется? Что еще необходимо нашим правоохранительным органам для возбуждения уголовного дела против авторов подобных выступлений?
Акцентируем внимание на том, что еще в марте 2009 года (когда парламент принял в окончательном чтении изменения и дополнения по данной статье Уголовного кодекса) тогдашний председатель постоянной парламентской комиссии по государственно-правовым вопросам Давид Арутюнян специально подчеркнул, что вносимыми изменениями законодательно разделены "этапы приготовления к совершению преступления" и "этапы покушения на преступление", что (по его утверждению) "не даст возможности возникновения противоречий". Где обещанная ясность?
Кто должен привлекаться к ответственности за игнорирование статьи 301 Уголовного кодекса республики? Иными словами, кто должен нести наказание по статьям 304 УК (вредительство – бездействие), 315 УК (служебная халатность) и ряду других? Неужели для этого необходимо новое кровопролитие? Вообще, следует признать, что деятельность Тер-Петросяна и его ближайших соратников – это своего рода экзамен для всей нашей судебно-правоохранительной (и не только) системы на зрелость, профессионализм, компетентность… И этот экзамен она не выдерживает.
Также отметим, что трагических событий 1 марта 2008 года можно было избежать, если бы наши правоохранительные структуры и политическая власть руководствовались статьями Уголовного кодекса и привлекли организаторов и провокаторов к ответственности — состав преступления наличествовал в их действиях и заявлениях еще задолго до мартовской бойни. Причем оснований было великое множество. Так, например, 26 октября 2007 года (еще за шесть месяцев до погромов) Тер-Петросян выступил на очередном митинге и в его речи явно просматривались элементы обвинения действующего (на тот момент) президента в организации "27 октября".
Вот что он сказал: "Этот преступный режим сформировался не сразу. Начало его возникновения непосредственно связано с преступлением 27 октября 1999 года. Существование подобной системы было бы невозможным в условиях политического блока Карена Демирчяна и Вазгена Саркисяна, поскольку парламентское большинство и правительство находились под их полным контролем. А это было серьезнейшим противовесом, не только исключавшим какое-либо нарушение закона со стороны президента, но и уравнивало полномочия последнего со статусом английской королевы. Октябрьская бойня — вот тот главный фактор, который открыл широкий путь для формирования и развития кочаряновского режима. После октябрьской трагедии все остальное, как говорится, было всего лишь делом техники".
Тем не менее процитированное (и подобные) заявление не стало предметом даже обычного судебного разбирательства по статьям 135 (клевета), 136 (оскорбление) или в конце концов – по статье 318 УК РА (оскорбление представителя власти). Очевидно, что пресечение в законном порядке подобной деятельности Тер-Петросяна предопределили бы иной сценарий развития последующих событий.
Преступления могут совершать все граждане вне зависимости от профессии – государственные чиновники и актеры, ученые и спортсмены, предприниматели и врачи, журналисты и нищие… Если преступление совершил человек, занятый в сфере, например, журналистики или публичной политики, значит ли, что он в случае ареста и последующего осуждения автоматически становится "политзаключенным"? Не говоря уже о том, что понятие это в международном праве вообще юридически не конкретизировано.
Проблема в том, что армянское общественно-политическое поле представляется настолько бездарным и убогим, что даже столь примитивная постановка вопроса лишается своей риторической составляющей и чаще всего удостаивается положительного ответа. Именно так высиживаются у нас яйца перспективных гнездовий, а из тонкой скорлупы проклевываются глупые лица будущих "властителей дум" потерянного поколения. Именно таким образом инкубатор армянского невежества взращивает своих "узников совести" и вынашивает перспективу нового кровопролития.
