ИНТРИГА И ШАНС

После того как социализм (один из главных европейских идеалов) был замаран грязью отступничества, придавлен, отодвинут назад, загнан внутрь и заглушен на некоторое время, авансцену заполнили либерал-коммунисты и просто воры. На поверхности оказались махровый эгоизм, мода на иррациональность, самые отвратительные страсти человеческой души. Спиноза видел в скупости, честолюбии, разврате и т. д. , распространившихся уже в наши дни, как эпидемия в СНГ, виды сумасшествия, хотя их и не причисляют к болезням. Чикагские "монетаристы" — люди с психологией фальшивомонетчиков незамедлительно вколотили в мозг новым варягам пошлую фразу о плодотворном обратном эффекте низменных страстей и поступков. Однако никаких чудес не произошло. От общества отделились 4% привилегированных отщепенцев, стремящихся превратить остальные 96% населения (нацию) в электорат.
Мы переживаем период крупных финансовых махинаций. В глазах Карла Маркса финансовый капитал — это "само себя уничтожающее противоречие". "В известных сферах оно ведет к установлению монополии и потому требует государственного вмешательства, — пишет он. — Оно воспроизводит новую финансовую аристократию, новую разновидность паразитов в образе прожектеров, учредителей и чисто номинальных директоров; оно воспроизводит целую систему мошенничества и обмана в области учредительства, выпуска акций и торговли акциями". Поражает, с какой точностью изображено здесь все мошенничество либеральной "шоковой терапии" за целых 120 лет до того, как оно произошло! И еще находятся простаки, утверждающие, что Маркс устарел! Независимый экономист Вэнделл Соломонз обращает внимание на особую актуальность в наше время тезиса о том, что система мошенничества и обмана сведет капитализм в могилу и без пролетарской революции. И тут будет повинна в первую очередь финансовая олигархия.
Куда идти экс-президенту:
ИНТРИГА И ШАНС
У Третьей Французской Республики хватило политической мудрости наказать панамских мошенников 1892 года. Так почему бы России или Армении не наказать мошенников 1992 года? У нас олигархия возникла именно как финансовая аристократия, когда либерал-коммунисты незаконно предоставили мошенникам кредит в виде сбережений целой нации под проценты в форме "откатов" (kickback). Но теперь государственная власть видит, что за тварь она породила, насколько мощны те, кого она так любовно вырастила. Опутавшая госаппарат крепкая паутина коррупции, сотканная олигархами, должна быть разорвана. Пришло время раз и навсегда отделить друг от друга публичную власть и частный интерес. Но для этого нужны изменения в структуре самой публичной власти. Так в чем же интрига и шанс предстоящих послевыборных тандемов "президент — премьер" в России и Армении?
Что такое интрига в политике, хорошо известно со времен Освальда Шпенглера: слово "интрига" исчерпывающе передает тот дух, который анархический француз ввел во все роды управления на место планомерной тактики англичанина — дух случайного деспотизма. Начиная с 1917 года деспотизм был у нас планомерной (закономерной) тактикой поэтапного утверждения стратегической цели — свободы и демократии. Однако после того, как коммунисты-отступники, приложившие руку к разрушению Советского Союза, смастерили из обломков государства демократического централизма какую-то хижину под наименованием СНГ, закономерный деспотизм превратился в случайный. Ельцинская Конституция — это Конституция либеральной анархии или случайного деспотизма. В настоящее время в любом деле, где требуется управление, обнаруживается интрига случайного деспотизма: не только президент, но и директор самого незначительнейшего НИИ чувствует себя диктатором-держимордой. Ничтожный процент людей, действительно способных к управлению и обновлению своей страны, тонет в этом море продажной бюрократической швали. После Советского Союза в СНГ политические режимы оказались отброшенными к махровой чиновничьей культуре добуржуазного порядка. Об идеалах европейской цивилизации здесь не может быть и речи.
Интрига тандема "президент — премьер" в России заключается в том, чтобы обойти и в то же время сохранить в неприкосновенности Конституцию Российской Федерации для следующего президентского срока Путина. До этого момента он будет править под маской премьера. Российские либерал-коммунисты носятся с ельцинской Конституцией поистине как с писаной торбой. Почему? Именно на ее основе сложились корпоративное руководство, вертикаль власти, союз с олигархией. "Уважение" к Конституции, выставляемое напоказ привилегированной политической верхушкой, продиктовано стремлением сохранить статус-кво. Реформа Конституции неизбежно повлекла бы за собой пересмотр итогов "прихватизации".
В то же время тандем "президент — премьер" таит в себе шанс плодотворного обновления структуры управления и отделения друг от друга государственной власти и частного интереса класса олигархов. Президент — орган власти и орган авторитета в одном лице. Теперь же вместе с Путиным орган авторитета переместится в кресло премьера. При строгом разделении властей, как в США, где президент не может распустить Палату представителей, власть главы государства является авторитетной, но не авторитарной. Только в военное время она приближается к диктаторской. Отсюда стремление американских президентов к раздуванию международных конфликтов.
В СНГ же власть главы государства и в мирное время является диктаторской. Поэтому здесь отделение друг от друга органов власти и авторитета — требование дня. Мы получим сочетание двух типов государственных деятелей (характера, людей, качеств): премьер, обладающий широким опытом и способностью привлекать к себе людей, и президент, умеющий правильно администрировать. Такое "разделение властей" в области управления налагает известную узду на администраторское увлечение президента, вертикаль власти и на деспотизм вообще. Президент не посмеет в любой момент отправить в отставку авторитетного премьера и навязать Государственной Думе безымянного кандидата в премьеры. Итак, благодаря тандему "президент — премьер" государственное управление становится более умеренным. Со времен же Шарля Монтескье известно, что свобода и демократия встречаются только в государствах, где власть умеренна.
В Армении, где олигархическая партия имеет прочные позиции в Национальном Собрании и где в настоящее время нет серьезной парламентской или внепарламентской оппозиции, послевыборный тандем "президент — премьер" таит в себе шанс не менее плодотворной, чем в России, демократизации управления и отделения частного интереса от государства. Чтобы модель тандема высших должностных лиц заработала у нас максимально эффективно, было бы целесообразно возложить на действующего президента обязанности лидера Республиканской партии Армении — партии парламентского большинства.
Свидетельством крайней слабости и неразберихи в стане нашей политической оппозиции является то, что в президентских выборах принимает участие первый президент Армении. Именно он роковым образом способствовал появлению у нас финансовой аристократии, провозгласив в парламенте отвратительный лозунг: "В торговле нет нравственности". Благодаря тандему "президент — премьер" резко усиливается самоконтроль высших должностных лиц. Теперь президент едва ли будет допускать опрометчивые высказывания типа "езжайте за границу, обогащайтесь и возвращайтесь". Можно подумать, что армяне обогащаются за счет других народов (как утверждал апологет Геноцида армян Лоуренс Аравийский) и что мы — "кочевники" (как утверждают наши "друзья" в соседних государствах).
Модель тандема "президент — премьер" — это модель президентско-парламентской формы правления, пробивающей себе дорогу в настоящее время в СНГ. Аристотель называл плодотворное смешение олигархии и демократии политией. Президентско-парламентская система — современная полития. Как средний вид государственного устройства, она ближе к демократии, нежели к либерализму. Современная полития ведет к формированию мощного среднего класса и гражданского общества, к эффективному сдерживанию кланов и финансовой аристократии ("Народ после шоковой терапии", "ГА", 18 октября 2007г.).
Если будет упущен шанс улучшения государственного управления и размежевания публичной власти с частным интересом, то могут надвинуться грозные события. Платон описывает типичнейшую для олигархических режимов ситуацию в канун демократического переворота. Уже наступило пробуждение народа, уже повсюду можно видеть людей, которые полны ненависти к тем, кто владеет теперь их имуществом. Они замышляют переворот. "Между тем дельцы, поглощенные своими делами, по-видимому, не замечают таких людей; они приглядываются к остальным и своими денежными ссудами наносят раны тем, кто податлив; взимая проценты, во много раз превышающие первоначальный долг, они разводят в государстве множество трутней и нищих".
Для олигархических режимов демократический переворот всегда является "полной неожиданностью". Итак, либо обновление госаппарата, отчетливое размежевание его с финансовой аристократией и привлечение к суду привилегированных воров и мошенников, либо ожидание революции.