Период Ахмадинежада (с 2005г.)
Параллельно росла напряженность в сфере азербайджано-иранских отношений. На опубликованных тогда схемах иранской военной кампании в числе востребованных для авиационных налетов на Иран региональных баз значились и азербайджанские пункты — Насосная и Кюрдамир. В 2006г. глава Верховного национального совета по безопасности Ирана Али Лариджани в интервью ведущей египетской газете "Аль-Ахрам" заявил, что "в случае начала военных действий Иран может нанести ответный удар по территории Азербайджана, трубопроводу Баку – Тбилиси — Джейхан и по нефтяным объектам республики".
В течение только последних лет иранскими властями привлечено к ответственности несколько десятков тысяч активистов "азербайджанского единения", многие из которых до сих пор содержатся в тюрьмах Тебриза, Урмии, Зенджана, Ардебиля, Тегерана. В частности, 12 декабря 2008г. в городе Урмия были задержаны семеро националистов, отмечавшие "66-ю годовщину формирования Азербайджанского национального правительства в Иране и придания азербайджанскому языку официального статуса". В январе 2009г. по подозрению в подготовке государственного переворота были арестованы четыре иранских гражданина, которые, по сообщению главы департамента контрразведки Министерства информации Ирана, проходили подготовку в Турции и Азербайджане и получали задания американских спецслужб.
Таким образом, азербайджано-турецкий контекст иранской истории продолжает заявлять о себе весьма громко. В немалой степени именно ему обязана христианская Армения подобным отношением со стороны мусульманского Ирана — страны, где ислам возведен в ранг государственной политики. На оси армяно-иранского сотрудничества религиозная составляющая не играет руководящей роли и подчиняется политической. Обстоятельство, которое, с одной стороны, объясняет приверженность иранского руководства принципу нерушимости государственных границ, с другой — вскрывает одну из основных причин "проармянской" (как полагают некоторые эксперты в Баку) позиции Тегерана.
19 марта 2007г. в приграничном городе Агарак в присутствии президентов Роберта Кочаряна и Махмуда Ахмадинежада состоялась церемония запуска первого армянского участка (Мегри — Каджаран) газопровода Иран — Армения. Значение данного события трудно переоценить, если вспомнить, какой долгий путь начиная с 1992г. пришлось пройти этому проекту, позволяющему свести к минимуму армянскую зависимость от единственного источника поступления природного газа — из России по территории весьма далекой от стабильности Грузии.
Роберт Кочарян назвал открытие армяно-иранского газопровода историческим событием и напомнил, что Армения с момента обретения независимости столкнулась с такими трудностями, как война, блокада и энергетический кризис. "Сегодня эти трудности в какой-то степени тускнеют в нашей памяти, но, безусловно, все мы помним продемонстрированную народом и властями Ирана добрую волю и готовность оказать нам содействие. Всего 15 лет назад не было ничего, связывающего Мегри с Ираном. Была лишь колючая проволока в несколько рядов, которая символизировала границу СССР. Не было моста через Аракс, где я встретил сегодня своего коллегу и через который только в 2006г. было переправлено 600 тыс. тонн грузов. Еще 10 лет назад наши энергетические системы совершенно не были связаны друг с другом. А сегодня мы говорим о строительстве третьей высоковольтной линии и подписали документ о строительстве ГЭС на реке Аракс", — констатировал Роберт Кочарян. Уже в ноябре 2008 года было завершено строительство второй части газопровода Иран — Армения.
Исключительное значение для Армении имеет и перспектива строительства железной дороги, связывающей республику с Ираном и портами акватории Индийского океана. Иран вообще готовится стать главным железнодорожным перекрестком в центре Азии. За последние пятнадцать лет он вдвое увеличил свою железнодорожную сеть. Сегодня в стране более 9000 км стальных магистралей европейского стандарта. Ежегодно вводятся 300-500 км новых железных дорог, перестраиваются и модернизируются старые линии. Мощный сырьевой комплекс страны заинтересован в развитой внутренней логистике и обеспечивает щедрое финансирование. Планируется, что к 2020г. протяженность сети Ирана достигнет 25000 км.
Окончательная договоренность о строительстве железной дороги Иран — Армения была достигнута между президентами Армении и Ирана Кочаряном и Ахмадинежадом 19 марта 2007г. Ереван уже подготовил технико-экономическое обоснование проекта по строительству железной дороги в Иран. В соответствии с документом ее протяженность составит около 540 км, из которых более 460 км приходится на территорию Армении. Вероятнее всего, она будет проложена по маршруту Гагарин – Гавар – Мартуни – Джермук – Вайк – Сисиан – Капан – Мегри. Остальная часть железнодорожного полотна будет пролегать по территории Ирана до станции Мерант.
Железная дорога позволит Армении пользоваться альтернативным путем транспортировки энергоресурсов и других товаров, получив выход на внешний мир. В настоящее время железнодорожные коммуникации Армении с зарубежными странами обеспечиваются только через территорию крайне нестабильной Грузии. Достаточно отметить, что только в течение 150 часов грузинской войны Армении был нанесен экономический ущерб в размере $680 млн. Стоимость проекта железной дороги Иран — Армения оценивается в $1,5-2 млрд, а сроки его реализации составят примерно 6 лет. Говоря о возможных сроках начала строительства, премьер-министр Армении Тигран Саркисян заявил, что "желательный сценарий для правительства, чтобы строительные работы начались в конце 2009 года".
В этом году Армения и Иран приступили к реализации еще одного крупного проекта — строительства нефтепровода от иранского города Тебриз до армянской станции Ерасх, стоимость которого оценивается в $240 млн. Важно отметить, что диаметр трубы – 250 мм — позволит полностью обеспечить внутренние потребности Армении в топливе. С нефтеперерабатывающего завода в Тебризе в Армению будут поступать бензин и дизтопливо. Для их складирования и хранения в Ерасхе планируется построить терминал. По словам министра энергетики и природных ресурсов Армении Армена Мовсисяна, "строительство нефтепровода Тебриз — Ерасх станет первым шагом на пути к реализации строительства на территории Армении нефтеперерабатывающего завода мощностью 7 млн тонн в год".
Таким образом, 2009 год обещал стать наиболее продуктивным в сфере армяно-иранского сотрудничества. Внешнеполитическая обстановка, особенно итоги президентских выборов в США, как будто, благоприятствовали этому. Определенную настороженность вызывала позиция Турции, которая, похоже, не желает бесконечно долго наблюдать за ростом влияния Ирана в Кавказском регионе, в том числе дальнейшим углублением армяно-иранских связей. С целью предотвращения строительства новых коммуникаций, особенно железной дороги Иран –Армения, Турция, возможно, пойдет на некоторое смягчение своих позиций относительно эксплуатации железнодорожного полотна Гюмри – Карс. В прошлом году она уже выступила за создание "Платформы безопасности на Кавказе" в обход Тегерана с участием Азербайджана, Грузии, Армении и России.
Тем не менее, как показали последние события, главная угроза скрывалась в самом Иране. Однако учитывая тот факт, что армяно-иранские отношения конструктивно развивались при всех активных игроках нынешнего внутрииранского противостояния, а именно – при Рафсанджани, Хатами и Ахмадинежаде, думаем, что динамика двустороннего развития в целом не претерпит серьезных изменений. Важно, чтобы политическая активность в Иране не вышла из-под контроля местных сил.
От Рафсанджани до Ахмадинежада
Конечно, очень заманчиво искать истоки нынешних иранских потрясений в западных аналитических конторах. Всегда можно представить их в качестве давнишней геополитической разработки, лишь выжидающей удобного случая, каким в конце концов и стали прошедшие в стране президентские выборы. В соответствии с культурными, флористическими и климатическими особенностями этой огромной территории можно, конечно, придумать и соответствующий "цвет" этих потрясений…
Тем не менее есть основания полагать, что это не совсем так. Противоречия в иранском обществе и особенно внутри политической элиты заявляли о себе в течение всех последних лет. Симптоматично уже то, что в числе арестованных в Тегеране деятелей упоминаются Реза Хатами – родной брат бывшего президента Мохаммада Хатами — и его жена Захра Эшраки – внучка аятоллы Хомейни. В прошлом году Захра Эршаки уже заявляла, что "общество меняется, и, будь дедушка жив, он бы поддержал меня в борьбе против консерваторов".
Показательно, что среди арестантов числилась также Фаеза (Рафсанджани) — дочь другого экс-президента Ирана Хашеми Рафсанджани. Причиной ареста стало то, что 46-летняя Фаеза и некоторые другие представители этой влиятельной фамилии участвовали в акциях протеста против результатов президентских выборов. Сам экс-президент Рафсанджани занимает пост главы Совета экспертов — влиятельного государственного органа в Иране, способного смещать и назначать духовного главу республики. Совет изначально был оппозиционно настроен по отношению к действующему президенту Ахмадинежаду и оказывал поддержку его сопернику Мусави, кандидатуру которого представил лидер иранских реформистов экс-президент Мохаммад Хатами.
Верховный руководитель республики аятолла Али Хаменеи, который вначале призвал противников победившего на выборах президента Ахмадинежада "признать итоги выборов и воздержаться от провокационных заявлений и действий", позже поколебался уже сам.
Учитывая тот факт, что все перечисленные персоналии позиционируют себя как наиболее достойных продолжателей дела аятоллы Хомейни, говорить о попытке осуществления в стране "цветной революции" представляется несерьезным. Сказанное, естественно, не означает, что Иран не находится на пути кардинальных перемен: в конце концов, "цветные революции" — отнюдь не единственные провозвестники грядущих бурь. Не следует забывать, что существуют и дела внутренние, и уж если постараться обозначить цвет иранских потрясений, то это в первую очередь весь цвет иранской политической элиты.
Однако не будем строить догадки, тем более что никогда достаточно долго не работали в этой стране, да и сегодня приходится наблюдать за процессами лишь на расстоянии. Впрочем, на расстоянии весьма близком, а посему есть смысл обратиться к новейшей истории армяно-иранских связей, тем более что они развивались в период президентского правления и Хашами Рафсанджани, и Мохаммада Хатами, и Махмуда Ахмадинежада.
Период Рафсанджани (1989–1997)
К моменту установления в феврале 1992г. дипломатических отношений между Арменией и Ираном история взаимоотношений наших двух родственных народов насчитывала более двух с половиной тысяч лет. Впрочем, в новейший период установления армяно-иранских официальных связей в регионе сложилась принципиально новая обстановка.
Распад Советского союза сопровождался боевыми действиями на Кавказе, в том числе кровопролитной Карабахской войной. Москва тогда оказалась несостоятельной на предмет предотвращения войны, и в целом складывалось впечатление, что после 200-летнего политического присутствия Россия постепенно покидает регион. Турция, которая столетиями воевала с Ираном и Россией за контроль над Кавказом, резко активизировала свои усилия с целью занять "опустевшее", казалось бы, место.
По положению на 1992г. Армения находилась в состоянии войны с Азербайджаном и конфронтации с Турцией, которые в итоге заблокировали все четыре железнодорожных выхода из республики, пролегающие по их территориям. Северный сосед — Грузия — изнемогал под бременем собственных проблем: гражданской войны и боевых действий на абхазском и югоосетинском направлениях. В результате был перекрыт абхазский отрезок Транскавказской железной дороги, связывающий Армению с Россией. Азербайджанское население Грузии, которое абсолютно не контролировалось федеральным центром, активно участвовало в блокаде Армении: оно постоянно и планомерно взрывало свои участки старого советского газопровода, снабжающего обесточенную республику российским топливом.
Именно в таких условиях и были установлены дипломатические отношения между Арменией и Ираном. К этому времени Нагорный Карабах находился в огненном кольце противника, а активные боевые действия перекинулись на территории 11 из 37 районов полностью заблокированной Армении. В 50 км к югу от Еревана дислоцировались части турецкой армии, готовые в любой момент перейти в наступление. Против армянского населения воевали группировки из Чечни, Пакистана и Афганистана.
Едва ли подлежит сомнению тот факт, что если бы не сбалансированная политика Тегерана в регионе, то новая армянская государственность столкнулась бы с несопоставимо более тяжкими проблемами. Исламская Республика Иран категорически воспрепятствовала усилиям Азербайджана и Турции объявить на весь мусульманский мир джихад армянам и придать Карабахской войне религиозный окрас. Именно в этот сложнейший период армянской истории 42-километровый отрезок совместной границы и стал единственно стабильным выходом Армении во внешний мир. Почти 400-километровая трасса, связывающая блокадный Ереван с иранской таможней, получила неофициальное название — "Дорога жизни".
Об изначальной готовности Тегерана поддержать северного соседа свидетельствует подписание в 1992г. первого документа о поставках иранского газа в Армению. Тем не менее активные военные действия, которые велись тогда по всему периметру армяно-азербайджанского фронта, не позволили согласовать некоторые важные вопросы, в том числе маршрут прокладки трубопровода. В 1995г. Ереван и Тегеран подписали новое межправительственное соглашение, представляющее собой доработанный вариант прежнего с уточненным маршрутом перспективного газопровода. Но и этот текст остался лежать в архиве, в том числе и по причине того, что предметом внешнеполитического торга в переговорном процессе по карабахскому урегулированию стал приграничный с Ираном Мегринский район Армении, по которому и должна была пролегать труба.
Огромное значение в процессе обеспечения стабильного выхода Армении во внешний мир имело строительство моста на приграничной реке Аракс. Работы были начаты еще в 1994г., в завершающий период активной фазы Карабахской войны. Открытие этого важнейшего коммуникационного коридора в 1996г. стало первым крупным и вместе с тем реализованным совместным проектом, призванным смягчить жесточайшие реалии блокады и найти просвет в темных коридорах армянского геополитического лабиринта. Немаловажное значение имела и первая линия электропередачи Иран — Армения, введенная в эксплуатацию в 1995г. Она способствовала выходу армянской энергосистемы из состояния паралича и полной изолированности. Эта линия была построена еще до запуска в ноябре того же года второго блока Мецаморской атомной станции, приостановленной в феврале-марте 1989г. после Спитакского землетрясения.
На первый взгляд подобная позиция Тегерана выглядит странной, особенно с учетом того, что в Иране проживает около 30 млн азербайджанцев, которые, в отличие от родственных им турок-суннитов, конфессионально близки к иранцам. Однако для понимания логики армяно-иранских отношений необходимо исходить из того, что в силу ряда причин Иран объективно не может быть заинтересован в усилении позиций Азербайджана.
В 1941г. под руководством первого секретаря Советского Азербайджана Мирджафара Багирова на территории одноименной иранской провинции была уже создана влиятельная партия с главным лозунгом: "Да здравствует Багиров — отец единого Азербайджана!" Позже там была провозглашена "Демократическая Республика Азербайджан" со своим правительством и 70-тысячной армией. Азербайджанский язык был объявлен государственным, а новое правительство наладило выпуск собственных денег. Только вмешательство США и Великобритании спасло тогда Иран от расчленения.
В период распада СССР история почти повторилась. Показательно, что старт президентскому правлению Рафсаджани совпал с весьма неприятным инцидентом, который, возможно, повлиял на логику развития армяно-иранских отношений. В последний день 1989г. (именно в этом году Рафсаджани и был избран президентом Ирана) тысячи "северных азербайджанцев" снесли заграждения на советско-иранской (тогда еще) границе и перешли реку Аракс. Идейным вдохновителем столь радикального способа "встречи Нового года" выступил председатель парламента Нахиджевана, будущий президент Гейдар Алиев, который за две недели до этого провозгласил 31 декабря "Днем солидарности азербайджанцев всего мира". Демонтаж иранской границы и сегодня вспоминается в Баку как "символ азербайджанского единения". Спустя четыре года, уже в ранге главы государства, Алиев сделал этот день официальным праздником.
Вне зависимости от того, является ли Азербайджан советским или суверенным, его руководители — проводники геополитической разработки по расчленению Ирана. Эта традиция заявила о себе и в период обретения Азербайджаном независимости в самом начале 1990гг. Тогда многие политики в Баку открыто высказывались за необходимость объединения "двух Азербайджанов". Этот пункт был включен в предвыборную программу влиятельнейшей партии — Народного Фронта, которым руководил Абульфаз Эльчибей. Будучи ставленником Турции и непосредственным предшественником Гейдара Алиева на президентском посту, он после своего избрания в 1992г. главой республики вновь заявил: "Объединение двух Азербайджанов — моя заветная мечта и цель". Таким образом, азербайджанский механизм давления на Иран был использован и в период правления Рафсанджани, что, видимо, оказало влияние на принципы построения взаимоотношений на оси Ереван – Тегеран.
Продолжение следует.
Период Хатами (1997–2005)
Сказанное (см. "ГА" N71) не означает, что Тегеран публично выступал или выступает против интересов Баку, в частности по вопросу Нагорного Карабаха. Напротив, все заявления иранских властей констатируют необходимость сохранения территориальной целостности государств, в том числе Азербайджана. Будучи 9 сентября 2004г. в Ереване, президент Ирана Мохаммад Хатами высказался в пользу "урегулирования карабахской проблемы на основе уважения территориальной целостности". Если бы подобное заявление в армянской столице сделал глава любого другого государства, то резкая реакция по крайней мере в средствах массовой информации последовала бы незамедлительно. Но именно в этом случае мало кто сомневался, что такая позиция была продиктована наличием на территории Ирана "сепаратистского очага", который не без оснований воспринимается в качестве "пятой колоны".
На территории Ирана сепаратизм традиционно представлен азербайджанским фактором. Общеизвестно, что провозглашение в 1918г. Азербайджанской Республики имело одну из своих главных целей расчленение Персии (официальное название Ирана до 1936г.). Само название этой республики отнюдь не случайно повторяло наименование соседней иранской провинции, населенной преимущественно тюрками (официальное наименование – азери). Востоковед Бартольд, читавший в первой четверти прошлого века лекции в Бакинском университете, писал: "Термин Азербайджан избран потому, что, когда устанавливалась Азербайджанская Республика, предполагалось, что персидский и этот Азербайджан составят одно целое". Персия не признала нового государства, особенно с таким "многообещающим" названием. Республика просуществовала два года и позже была советизирована.
Так или иначе, но второй этап развития армяно-иранских отношений стал весьма продуктивным. Если раньше двустороннее сотрудничество в большей степени характеризовалось тем, что Иран поддерживал изнывающую под гнетом войны, блокады и энергетического кризиса Армению, иными словами – не давал ей погибнуть, то на втором этапе уже выявились контуры перспективного экономического развития. Вместе с тем этот период имел и свои большие сложности, связанные в первую очередь с принятием в 1996г. Конгрессом США закона о санкциях против Ирана и всех тех компаний и стран, которые в течение 5 лет с момента принятия закона "будут замечены" в сотрудничестве с этим государством в объемах, превышающих $40 млн.
В данной ситуации Армения некоторое время вынуждена была занимать выжидательную позицию и просто-напросто следить за развитием интриг вокруг южного соседа. Это был крайне сложный период, ибо такая неопределенная ситуация грозила полной и окончательной изоляцией Армении и ее принуждением строить отношения именно с Турцией, к чему давно и последовательно подталкивали республику. Анкара же, в отличие от Тегерана, выдвигала свои предусловия, связанные с выводом армянских воинских частей из Нагорного Карабаха и официальным признанием территориальной целостности Азербайджана.
В этот период важнейшим событием для Армении стала наметившаяся в 1997-1998гг. тенденция постепенного возвращения в регион России. Именно в этот период Москва подписала с Ираном контракт на строительство АЭС в Бушере и обратилась к вопросу о коммуникациях. Благодаря этому Ереван и Тегеран вновь вернулись к старому газовому проекту, причем это сопровождалось появлением нового игрока — российско-армянского предприятия "АрмРосгазпром". С участием "Газпрома" были разработаны ТЭО проекта газопровода и обоснование инвестиций. Тогда же стали анонсироваться сообщения о других совместных проектах, в том числе строительстве ГЭС на приграничной реке Аракс. Однако новые санкции в отношении Ирана вынудили на неопределенное время заморозить большинство этих разработок. Сложность ситуации была связана с высокой вероятностью американской агрессии против Ирана и очередной попыткой расчленения этого государства.
"Персы — уже почти меньшинство в своей собственной стране. Их всего около 52%. В то же время азербайджанцев в Тебризе намного больше, чем в собственно Азербайджане". Это заявление, сделанное заместителем госсекретаря США Р. Армитиджем в сентябре 2004 года, означало, что помимо введения экономических санкций или военной агрессии Белый дом намерен использовать и внутрииранские межэтнические противоречия.
В период президентского правления Хатами именно в Баку скрывался лидер южноазербайджанских сепаратистов, бывший профессор Тебризского университета Чохрагани. С марта 2002 года попытки иранского руководства добиться выдачи Чохрагани остались безрезультатными. Сепаратистские стремления в Южном Азербайджане открыто поддерживаются представителями бакинской интеллигенции. Чохрагани в Баку неоднократно заявлял о необходимости "федерализации" Ирана: "Вместе с демократизацией мы ждем восстановления естественных прав азербайджанцев, определения естественных границ Азербайджана и определения столицы Юга Азербайджана. Мы за федерализацию Ирана". Сепаратистские движения Иранского Азербайджана действительно играют важную роль в антииранских планах США.
"Иран выступает против военного присутствия США и внерегиональных сил в регионе, особенно на Каспийском море, — заявил в сентябре 2004 года президент Хатами. — Мы выступаем против присутствия здесь США и против намерений Вашингтона разместить американские военные базы в районе Каспия под предлогом сотрудничества с Азербайджаном".
Именно в этот сложный период Москва и Тегеран предприняли попытку "привязать" Азербайджан к своим геополитическим проектам. В мае 2004 года в Москве была достигнута договоренность между Россией, Ираном и Азербайджаном о строительстве железнодорожного полотна Астара – Решт — Казвин (предусматривающего выход российских грузов в акваторию Индийского океана) и о продлении железнодорожного участка Нахиджеван — Тебриз до Тегерана. Азербайджан, таким образом, становился важным коммуникационным узлом. Следует отметить, что он связан железными дорогами практически со всем европейским миром посредством эксплуатации известных линий Баку — Москва, Баку — Киев, Баку — Ростов, Баку — Харьков, Баку — Астрахань, Баку — Брест, Баку — Тбилиси. Через территорию Украины и Беларуси азербайджанская железная дорога стыкуется с главной европейской магистралью, а через Астрахань — со странами Центральной Азии и Дальнего Востока.
Очевидно, что известие о создании консорциума Россия — Азербайджан – Иран было встречено армянским населением неодобрительно. Однако необходимо отметить, что именно в 2004 году Тегеран и Ереван наконец-таки подписали основной контракт о поставках газа и договор о строительстве газопровода. Тогда же состоялась официальная церемония закладки новой трубы на армянской территории и началось строительство первого армянского участка газопровода Мегри — Каджаран протяженностью в 40 километров. Это свидетельствует о сбалансированной политике Тегерана в регионе.
Новые благоприятные условия появились с активизацией роли Китая и России. В октябре 2004г. между Пекином и Тегераном было заключено историческое соглашение по углеводородам, сразу после чего китайский министр иностранных дел Ли Чжаосин объявил, что его страна не поддержит действия Совета Безопасности ООН против иранской программы атомной энергии. Все это происходило в тот период, когда лишь самый ленивый аналитик не писал о "скором американском вторжении в Иран", причем с точным указанием даты.
"Иран будет противостоять всеми существующими возможностями против агрессии любого государства, в том числе США, — заявил в январе 2005 года президент Мохаммад Хатами. — Любому государству, которое намерено нанести удар по Ирану, мы будем противостоять всеми имеющимися возможностями, поэтому никто не только не получит преимуществ от агрессии в отношении Ирана, но и понесет невозместимый ущерб. Несмотря на то что Вашингтон продемонстрировал полное отсутствие рассудительности в своих действиях в Ираке, дестабилизировав тем самым обстановку в данной стране, мы не думаем, что американцы нанесут удар по еще одному государству". Это заявление стало ответом на выступление американского президента Буша, который не исключил возможности военного удара по Ирану, если эта страна не откажется от освоения ядерных технологий.
В феврале 2005г. — после многочисленных пререканий и неоднократного вмешательства со стороны Вашингтона — Россия и Иран подписали соглашение, открывшее путь поставкам российского ядерного топлива на иранскую АЭС в Бушере. Правительство Путина последовательно утверждало, что Россия не поддержит резолюции Совета Безопасности ООН, которые будут осуждать иранскую атомную энергетическую программу или предусматривать экономические санкции против Ирана.
На фоне оказываемой Ирану поддержки со стороны двух постоянных членов СБ ООН – России и Китая — армяно-иранское сотрудничество начало развиваться в максимально продуктивном русле. Еще более интенсивные работы велись в последующие годы.
Продолжение следует